Будешь моей, детка (СИ)

Тетя Люда упирает руки в бока и оглядывает критическим взглядом мои скромные джинсы и водолазку под горло.
- Что это? А платье где? – тычет она пальцем в мою грудь и спрашивает таким тоном, что впору бежать без оглядки или сожалеть, что не обладаю навыками телепортации.
- Платье в химчистке, - выдаю я первое, что приходит в голову.
- В смысле? – тонко выщипанные брови сходятся на переносице, - а постирать сама не могла?
Да, мне стоило придумать более подходящую причину, почему не смогла нарядиться красиво к возвращению самого Вити. Если бы мой мозг был занят чем-то, кроме размышлений о Градове, так бы и сделала.
- Ткань не позволяет, - нахожусь с ответом, который кажется мне довольно удачным.
Тетя Люда поджимает губы.
- Значит, деньги пускаем по ветру?
- Я сама заработала, - возражаю, имея в виду тот небольшой доход, что приносит выполнение домашек и рефератов.
Круглое лицо тети Люды презрительно кривится.
- Тю, заработала она. Да ты даже за коммуналку не платишь, я плачу. А если бы платила, то ничего из заработанных тобой грошей поди не оставалось.
Я молчу.
Это правда, за коммуналку я не плачу, но теперь внесу этот пункт в список ежемесячных трат. С удовольствием бы съехала отсюда, но жить, кроме как в этой вот комнате, мне негде. Мало того, мне так и кажется, что женщина сможет каким-то образом уговорить папу оформить на нее жилплощадь. Например, договорится с юристами и они подсунут папе документы в один из моментов, когда тот пребывает в нирване.
Слава богу этого пока не произошло, но и распоряжаться здесь я не могу, ведь мне еще не исполнилось восемнадцать.
- Ладно, фиг с тобой, некогда сейчас, такое событие, - немного посверлив взглядом взмахивает полной рукой тетя Люда.
Слава богу, что некогда.
- Пошли давай, скоро автобус. Все, кроме тебя в сборе.
Охотно в это верю.
Все утро в коридоре стояла суета, о чем я могла судить по топоту ног, доносящемуся из-за двери. Периодически кто-то из соседей, по пути из своей комнаты в кухню и обратно, заглядывал ко мне. Это случилось столько раз, что в конце концов я поняла, все равно заниматься своими делами не дадут. Все в сборе, никто никуда не ушел. Хотя по субботам у нас всегда очень шумно, но сегодня просто аншлаг какой-то. Всем хочется поесть и выпить, раз угощают.
- Еще минуту, - прошу я у тети Люды.
- Ладно, приходи тогда, - ворчит та недовольно, но исчезает.
Не успеваю порадоваться, что так легко отделалась, как в проем просовывается блекло-рыжая шевелюра.
- Стась, ты чего нарядилась, как на похороны? – спрашивает Маша.
Соседка старше меня на два года. Никуда не поступила, так как провалила экзамены, но не стала унывать. Закончила двухнедельные курсы маникюра и сразу же устроилась работать. Трудится в каком-то третьесортном салоне, но вполне довольна жизнью.
- Стааась, а Стааась, - тянет она.
- Что, прости?
За размышлениями, смогла бы я забросить учебу и пойти работать с тем, чтобы полностью обеспечивать саму себя, я ухитряюсь потерять нить разговора.
- Я говорю, вырядилась. Не могла что-нибудь поприличнее нацепить? Все же Витька твой.
- Маш, он не мой.
- Ооооой, да ладно, - лыбится она, - рассказывай, наша скромница.
Я вздыхаю.
Вот такая реакция на нас с Витей здесь у всех и каждого, даже папа думает, что парень мне нравится. Тетя Люда не сидела без дела и насколько далеко зашли ее сплетни, остается только догадываться.
Папа спрашивал деликатнее остальных, а когда я сообщила, что мы не встречаемся, не слишком поверил, решив, что я стесняюсь.
- Была бы жива мама, - вздохнул он, а к вечеру напился больше обычного. В общем, на его помощь в этом вопросе я особо не рассчитываю.
Сейчас папа практически трезв и даже собирается тряхнуть стариной, в честь приезда Вити и сыграть на скрипке. Наверное, это единственная вещь, которую ему удалось сохранить с прошлых времен и не пропить с концами.
Впрочем я уверена, его игру, если бы она даже была великолепной, что, к сожалению, давно уже не так, никто бы здесь не оценил.
 
Стол накрыт во дворе недалеко от первого подъезда и все гости уже расселись по местам. Человек тридцать, чуть не пол общаги собралось. Ждут и косятся на спиртное. И на тарелки с едой.
Если бы не столовая и натыренные из нее продукты, прокормить такую ораву для тети Люды оказалось бы проблематичным делом.
- Автобус, автобус, - кричит кто-то из мелких ребят, что крутятся вокруг стола, перебрасываясь футбольным мячом, а еще минуты через три мы можем лицезреть шагающего к нам широким шагом парня, одетого в форму цвета хаки.
Папа начинает выводить Каприс №24 Паганини, а ветер между тем поднимает листья. Вместо того, чтобы со всеми вместе смотреть, как парень приближается со стороны сараев, я наблюдаю за траекторией полета и падения разноцветной листвы и слушаю папину игру.
Сердце сжимается от боли. Если бы не та роковая прогулка на катере, все бы сейчас могло быть совсем, совсем не так. Но произошло то, что произошло. И, как бы у меня не сводило внутренности всякий раз, когда думаю об этом, ничего уже не изменить.
- Нуууу, привет, служивый, - соскакивают со своих мест мужики и начинают дружески похлопывать Витю по плечам.
Папа заканчивает игру и я перевожу все внимание на "жениха".
- Витенька, сыночек, вернулся, - голосит тетя Люда и неуклюже спешит к любимому сыну, на ходу роняя табурет. Начинает обнимать его и чуть не рыдать у него на груди.
Если бы не предполагаемая женитьба, я бы порадовалась за нее и вместе с ней.
- Мам, ты чего, - смущается парень.
- От радости, сыночек, от радости. Дождалииись.
- Ого, да его не узнать, - тянет Маша, - возмужал.
Что есть, то есть.
Я запомнила Витю этаким упитанным бочонком, под стать матери, а теперь у него коренастая подтянутая фигура.
- Небось держали на хлебе и воде, - комментирует Маша, - но это пошло ему только на пользу.
- Девчонки, привет.
Витя находит нас взглядом и подмигивает.
Мы с соседкой выступаем вперед.
- Витя, дорогой, как ты возмужал, - воркует Маша и я очень довольна таким развитием событий. Пусть бы они понравились друг другу, а от меня, наконец, отлипнут все эти противные сплетни.
Ну и что, что соседка далеко не красавица. Жидкие волосы, не очень ровная кожа. Зато фигура вполне ничего. А то, что нет двух зубов, так это не видно. Она мне по секрету сообщила, когда однажды в приступе истерики жаловалась на побои своего бывшего.
- Машка, ты все еще здесь, не уехала никуда, - улыбается Витя, а потом поворачивается ко мне.
- Стася, привет.
И так смотрит.
Боже, неужели тетя Люда и своему сыну смогла внушить всю эту ерунду про то, что он мне нравится.
- Ждала меня? – продолжает между тем Витя, а я разглядываю его заострившиеся черты и прикидываю, как бы мне дать понять, чтобы он ни на что не рассчитывал, но при этом не обидеть парня, да еще при всех.
Не хочу проблем, а сейчас Витя Махов совершенно не похож на себя прежнего.
Круглое, хоть и туповатое, но все же добродушное ранее, лицо перестало быть круглым и добродушным. Но к сожалению, осталось…в общем, я еще не поняла, поумнел ли он за этот год, или набрался только силы и наглости.
- Мы все рады, что ты вернулся, мама так ждала тебя, - произношу нейтральное.
- А ты? – выдает он насмешливо и чуть снисходительно, и я не знаю, как половчее ответить.
- Так, ну, может к столу? - приходит на выручку папа и внимание всех тут же переносится на более интересное дело, чем разглядывание нас.
- К столу, милости просим, - квохочет тетя Люда и ухватывает меня под локоть.
- Стась, ну, что ты как неродная, садись давай. А ты Машка мотай вон туда, к Семеновне.
Усаживает меня на длинную скамью рядом с Витей, но папа и тут приходит на помощь. Вклинивается между нами, сказав что-то типа «Людочка, я поближе к тебе».