Мир клятв и королей (СИ)

Эйс говорил ей, что Гилберт будет побезумнее. После того, как демон утащил её через портал и выбросил в каком-то совершенно другом месте, Гилберт сделал нечто, что едва не убило его. Рокот великанов. Пайпер до сих пор ничего не нашла о нём в библиотеке особняка.
— Поэтому оружие сдают, а чары использовать не запрещают?
— Именно поэтому, — с улыбкой согласился Гилберт.
Что ж, теперь хотя бы Пайпер будет знать, в чём причина её неожиданно проснувшегося желания сделать какую-нибудь глупость. Она ощущала на себе чары Нокса, одного из наследников Сердца, когда тот неосознанно применил их на девушке во время собрания. Причина была в её Силе, которую все, хоть немного владевшие магией, чувствовали, но отныне Пайпер была настороже.
Один зал, сияющий всеми цветами и украшенный многочисленными растениями, лентами, светящимся шарами и украшениями, сменялся другим. Все они были шикарны, огромны и неприлично помпезны. Везде были гости, ведущие разговоры, смеющиеся над шутками, слушающие выступающих на сцене музыкантов и выходящие в самый центр для того, чтобы начать танцевать. Пайпер разглядела бронзовый цвет прислуги, снующей туда-сюда, видела блеск золотых лент на запястьях, слышала несколько языков одновременно, на фоне которых раздавалась музыка, больше похожая на колыбельную.
Шерая уверенно вела их вперёд, изредка отвечая на приветствия и кивая. В какой-то момент дядя Джон, потрепав Эйса по плечу, отошёл в сторону с одним мужчиной, но Шераю это не остановило — она продолжала возглавлять их процессию так, словно именно она носила корону великанов. Эйс на мгновенье застыл, как вкопанный, затем беззастенчиво поравнялся с Пайпер, и дальше он шёл рядом с ней. Обращённые на них любопытные взгляды множились, и Пайпер, надеясь поддержать Эйса, пыталась выглядеть более уверенной.
Они вошли в зал со стеклянным потолком, выполненным в форме купола, через который были видны звёзды. Парившие возле стен шары казались бледнее сияния звёзд, но давали достаточно света, чтобы превратить зал в огромную платформу из пёстрых нарядов и украшений. Острые уши эльфов уже не удивляли сальватора, а вот особенности во внешности фей — очень даже. У одних была кожа неестественного оттенка, у других — волосы, третьи имели меньше или, наоборот, больше пальцев на руках, а четвёртые виляли тонким хвостом с кисточкой на конце, который выглядывал из-под их одежды, пятые имели невероятно красивые и необычные узоры на теле, а у других и вовсе из-за этих узоров не была видна кожа. Гилберт шепнул, чтобы она не пялилась так сильно, но Пайпер ничего не могла с собой поделать. Ей казалось, что представить чего-то более сигридского невозможно.
У стены, украшенной фреской с широкими цветущими деревьями, были расставленные низкие диванчики, возле которых лежали большие мягкие подушки. На одном из диванчиков, пожалуй, самым заметным, с красной бархатной обивкой и золотыми резными подлокотниками и ножками, сидела королева фей. На ней было пышное платье цвета спелой вишни с множеством слоёв, доходившее ей до колен спереди и длинным шлейфом тянувшееся сзади. В длинные рукава были вплетены золотые нити, складывающиеся в бутоны роз, а глубокий вырез на груди позволял разместиться золотому колье со сверкающими рубинами. Они же были в диадеме, покоившейся на голове королевы; каштановые волосы волнами падали на спину. В контраст со всем этим макияж королевы казался чересчур простым, имеющим слишком мало ярких оттенок или блёсток. Но, разумеется, Пайпер не могла указать на это или и дальше пялиться так пристально. Ей пришлось отвести глаза и оглядеть тех, кто окружал королеву.
По правую руку от неё на диванчике сидела невысокая девушка с кожей кофейного оттенка и с непокорными шоколадными кудрями, среди которых проглядывались кристальные украшения в виде дождевых капель. На лбу девушки было ещё одно украшение-капля, державшееся на тонкой серебряной цепочке, прячущейся среди волос. Девушка была одета в довольно простое белое платье, напомнившее Пайпер греческое одеяние, перехваченное расшитым серебром и золотом поясом. На руках девушки, подобно украшениям, блестели белые узоры, переплетённые сложным образом. Девушка что-то весело щебетала королеве, и сидевшие на подушках возле них феи внимательно слушали их, изредка хихикая и подталкивая друг друга локтями, словно подбивая на что-то. Казалось, они совсем не замечали собравшихся в зале, игнорировали музыку, льющейся со сцены неподалёку, и не интересовались танцующими в самом центре. Словно существовали в своём собственном мире, в котором им было хорошо.
 
Пайпер на ватных ногах шла вслед за Шераей, вполуха слушая голос Гилберта. Тот говорил о тех, с кем они сталкивались, кратко обрисовывая их роль в коалиции или же подчёркивая полное её отсутствие, заменявшееся службой при королеве фей или короле эльфов. Пайпер искренне надеялась, что вся это информация ей никогда не пригодится, потому что в голове неожиданно гулко зазвучала кровь — Шерая вела их прямо к королеве.
Девушка с шоколадными кудрями, заметив их первой, выпрямила спину и встретила их с улыбкой. Пайпер едва не вздрогнула, когда их глаза встретились — у девушки они были молочно-белыми, окаймлённые цветом ртути. Если не вглядываться слишком сильно, казалось, что девушка слепа.
Королева Ариадна лениво проследила за взглядом девушки, но, заметив подошедших, нацепила ехидную улыбку. Феи, сидевшие вокруг, засуетились. Они стали перебираться на подушке подальше, чтобы освободить пространство перед королевой, но почему-то никто, кроме девушки с белыми глазами, не занимал диванчиков. Все, кроме королевы, выглядели заинтересованными и продолжали хихикать.
Шерая остановилась в двух метрах, сцепила ладони и склонила голову.
— Ваше Величество, — ровным голосом начала она, не поднимая головы, — позвольте представить Вам единственно истинного короля великанов, Гилберта из рода Лайне, сына Роланда из рода Лайне и Жозефины из рода Дасмальто, и Первого сальватора Второго Мира, носящую в себе Силу Лерайе, Пайпер из семьи Сандерсон, а также её младшего брата, наследника Силы Лерайе, Эйса из семьи Сандерсон.
Гилберт слабо качнул головой, а вот Эйс едва не вжал свою в плечи. Пайпер совсем растерялась из-за такого представления, но всё же смогла сымитировать непринуждённость Гилберта. Однако та мигом пропала, когда он, оставив её, подошёл к королеве, взял её протянутую ладонь и легёнько поцеловать её, после чего отстранился и вытянулся в струнку.
Девушка рядом с королевой хохотнула, словно произошло что-то невероятно смешное.
— Успел оценить размах? — как ни в чём не бывало спросила королева, сплетая пальцы на коленях.
— Великолепно, как и всегда, — тут же ответил Гилберт, улыбнувшись.
— Не великолепнее моей девочки, — она кивнула на девушку рядом с собой, и та просияла. — Ровена, наша юная наследница.
— Прекрасное имя для прекрасной феи, Ваше Величество. Земное, если я не ошибаюсь?
— Не ошибаешься, — согласилась королева. — Я надеюсь, ты не будешь слишком упрямым, как тогда, и всё же пригласишь мою девочку на танец?
— Вы испортили весь сюрприз, — вздохнув с притворной обидой, произнёс Гилберт. Ровена вновь рассмеялась, но Пайпер не почувствовала в нём напряжения или наигранности. Казалось, эта фея ни секунды не может прожить без смеха или улыбки.
— Но прежде я хочу поговорить с тобой. Наедине.
— Разумеется, — Гилберт повернулся к Пайпер и добавил: — Мы поговорим немного, а ты осмотрись тут.
— Ровена с радостью ей поможет, — подключилась Ариадна. — Милая, представь её Беро и ни в коем случае не подпускай к принцу Джулиану. Я не хочу, чтобы нашему сальватору так быстро испортили вечер.
— Как пожелаете, — Ровена подскочила на ноги, сделала изящный реверанс, медленно кивнула Гилберту и проскочила мимо него и Шераи.
Пайпер мучила себя вопросом: должна ли она подойти к королеве и поцеловать её руку? Она не успела углядеть, сделал ли так кто-то ещё, и терялась в догадках. Но Ровена быстро решила её проблему — она плавно провела рукой в сторону, показывая, что они могут идти, и прибавила шагу. Пайпер пришлось последовать за феей, и напоследок она поймала предупреждающий взгляд Шераи, буквально кричавший: «Не натвори глупостей». Учитывая, что позади девушек маячила Диона, а совсем рядом был Эйс, сделать это было крайне трудно.