Контракт на свободу (СИ)

— Я не успела спросить, где мы?
— В твоем фамильном домике, — в голосе слышится нежность и улыбка. — И, кажется, твой отец все же знал о твоем увлечении артефакторикой.
В памяти всплывает то, что мне рассказал Вейн. Но ведь Сайтон должен об этом знать? Если у него была цель найти именно суалийку.
— Мне он, по крайней мере, об этом ничего не говорил, — я в сомнении поджала губы, подумала и все же продолжила: — А ты откуда узнал?
— Что?
— То, что я дочь суалийки. Ты ведь искал такую, как я? Для этого же был тот артефакт?
Сайтон молчит и ничего не отвечает. Я буквально чувствую его недовольство, как будто сама его испытываю.
— Тот артефакт был для других целей, — холодно отвечает он. — Суалийка, говоришь… Интересная информация. То есть ты считаешь, что я искал тебя ради своей выгоды?
Я понимаю, что и тут Вейн обвел меня вокруг пальца. Но правду ли он мне тогда сказал про мое происхождение? Может, все это вообще плод его воображения?
Настроение в комнате меняется. Как будто светило солнце, и вдруг набежали тучи.
— Мне кажется, нам нужно подкрепиться, — Сайтон нежно целует меня и выбирается из постели.
Мне сразу же становится прохладно и чуть-чуть одиноко. Мы оба одеваемся и спускаемся в столовую, где нам накрывает на стол экономка.
Пока мы ждем, Сайтон кратко рассказывает, что он успел поменять в этом доме, где расположена артефакторная мастерская и что в ближайшее время мне придется пожить тут, пока он не найдет, кто помог полудемону, а Вейн был именно им, проникнуть на территорию особняка.
— Я пришлю к тебе Вергену и Тормена, — принимаясь за завтрак, говорит Сайтон. — И, наверное, врача. Хоть я сам осмотрел тебя и ничего не нашел, я думаю, специалист не помешает.
Я поднимаю на него глаза и заливаюсь краской. Да уж, он точно меня хорошо осмотрел. Плотно так, подробно… Понимаю, что эта мысль вызывает сладкую тяжесть внизу живота, сжимаю колени и предпочитаю сосредоточиться на другом.
— А как они? Последнее, что я видела, это как Вейн атаковал Тормена, — упоминание Сайтона о моем камердинере порадовало, потому что я боялась даже, что он не выживет.
— Оба живы, хотя и попали в лазарет, — отвечает он. Потом он откладывает столовые приборы, сжимает кулаки и пристально смотрит на меня. — Но это все неважно сейчас. Эйви. Есть кое-что, что я должен тебе сказать.
Он молчит, а я напрягаюсь. Ну что такого он может сказать? Что все-таки решил убить моего брата лично? Что все, что было сегодня — одна большая ошибка? Будет ли мне сейчас еще больнее, чем тогда?
Я, глядя на него, тоже кладу вилку и нож. Сердце бьется бешено, стучит в ушах так громко, что я боюсь, что могу не услышать слова Сайтона.
Он все медлит, а когда уже вот-вот собирается сказать, его прерывает появление в столовой экономки.
— Прошу прощения, господин Бранд, — говорит она. — Вам послание от господина Джеральда Такера.
Экономка передает письмо Сайтону и исчезает в дверях. Он пробегает глазами по строчкам, его взгляд темнеет, плечи напрягаются.
— Эйви, мы обязательно продолжим разговор, — говорит он. — Но сейчас мне срочно надо уехать.
  
Глава 42. Все стало сложнее
 
Перед уходом Сайтон обнимает меня и долго, упоенно целует, будто хочет напиться, впечатать в свою память навсегда. Его чувства отзываются во мне, вызывая смутное предчувствие беды. Хотя совершенно непонятно отчего.
Во дворе Сайтон оборачивается в красного, прекрасного в своем могуществе дракона и плавно, грациозно взмывает в небо. Я провожаю его взглядом вплоть до того момента, как он превращается в крошечную точку, а потом совсем исчезает.
— Леди Эйвиола, — слышу за спиной голос экономки. — Прошу прощения, я не представилась, но я решила не мешать вам с господином Брандом. Меня зовут Корнелия Сант. Меня наняли следить за этим домом в ваше отсутствие.
Я оборачиваюсь и присматриваюсь к этой женщине. Она уже немолода, но явно следит за собой. Больше всего бросается в глаза то, что ее одежда идеально выглажена, юбка собирается идеальными складками, а белоснежный воротник накрахмален. Высшая степень искусства в бытовой магии. Мне даже немного обидно, что я никогда не смогу достичь такого уровня.
 
С другой стороны, если все же поверить теории Вейна, то мои способности в артефакторике практически неограниченны. А это повод…
— Корнелия, а где тут мастерская? — в конце концов, пока я тут буду жить невольной затворницей, могу же я воспользоваться временем с умом.
— Идемте за мной, леди Эйвиола.
Экономка немного склоняет голову, разворачивается и с прямой спиной, словно к ней привязана доска, плывет в дом. Мы спускаемся в подвал, минуем длинный, освещаемый только магическими шарами коридор, и выходим к большой двери с рисунком из кованых растений.
— Это тут, но мне туда доступ закрыт, — равнодушно говорит Корнелия. — Господин Бранд сказал, что сюда может зайти только он и его жена, но прочие подробности мне неизвестны. Позвольте вернуться к делам?
— Да-да, конечно, — я рассеянно киваю и смотрю на дверь.
Узор на ней мне определенно что-то напоминает. Но вот только не могу понять, что. Я долго рассматриваю, касаясь металлических, сделанных искусным мастером, ветвей и листьев. Отхожу на пару шагов, всматриваюсь и понимаю… Это дерево во дворе родительского дома и домик на нем, где Сайтон впервые поцеловал меня. Где я узнала, что я его истинная.
Неужели он столько лет хранил память об этом? Но, демоны! Зачем же тогда он так поступил?!
Я касаюсь домика кончиками пальцев и веду вверх, к небу, на котором ярко горит звезда — путеводная звезда моряков. Подчиняясь какому-то влиянию интуиции, нажимаю на нее, и дверь открывается.
За ней скрывается огромное помещение, заставленное шкафами, столами, разными, пока еще не понятными мне приспособлениями. Где-то под потолком расположены небольшие круглые окна, из которых льется едва освещающий мастерскую дневной свет.
Я временно откладываю работу с артефактами, хотя руки так и чешутся, и нахожу на полках множество книг по основам артефакторики. Вот с них-то я и начну!
***
Так, в чтении учебников по артефаторике и редких разговорах с Корнелией проходит больше двух недель. Я успеваю изучить половину библиотеки, отработать изготовление простейших артефактов и уже пускаюсь во всякие разные эксперименты, которые предназначены для того, чтобы облегчить жизнь экономке.
Время от времени я позволяю себе прогуляться по окрестностям фамильного домика. Понимаю, что тут чудесно. А еще — очень одиноко, потому что, по словам Корнелии, ближайшая деревня в двух днях пути.
Через пару дней после того, как Сайтон улетел, прибывают Тормен, Вергена и лекарь, которого я пару раз видела в особняке Сайтона. Они хоть немного скрашивают мою жизнь, но тоже не могут отвлечь от мыслей о моем муже.
Вергена уже не ходит за мной постоянно, но мне приятно ее общество. Временами мы сидим за одним столом и пили чай. Вергена и Тормен рассказывают занимательные истории из своей жизни и всячески пытаются меня отвлечь от мрачных мыслей и переживаний.
Меня мучит тоска по Сайтону. От него нет ни весточки. Хотя, наверное, я как истинная почувствовала бы, что с ним что-то стряслось. Порой в голову забредают шальные мысли, что он просто решил таким образом избавиться от моего присутствия.
Но тогда я вспоминаю наш поцелуй на прощание. Так не целуют тех, кто не нужен.
День ото дня ничего не меняется, пока одним утром я не просыпаюсь от жутчайшей тошноты и еле добегаю до ванной. Напрягаюсь, чтобы вспомнить, что было накануне на ужин. Да вроде ничего необычного. Да и в кулинарных способностях Корнелии я не сомневаюсь.
Окончательное осознание того, что же послужило причиной моего утреннего недомогания, у меня уходит пара дней. А когда я понимаю, мне становится страшно. Такого же не может быть! Может. Мы же истинные.
Конечно, лекарь почти сразу подтверждает мои догадки. И все становится еще сложнее… Я понятия не имею, что делать? И… как к этому отнесется Сайтон?