Сдаёшься?

Дмитрий. Из пьесы под названием «Жизненный опыт».
Флоринская. А знаешь? Давай позовем в гости моих старых добрых знакомых: молодую женщину в желтом халате — пусть хоть часок отдохнет от своего замечательного малыша, к которому уже семь месяцев как пристегнута ремнями, — и противного старичка вместе с его разноцветным зонтиком, пусть узнает, что и на этом свете есть еще кто-то, кто хочет его увидеть. Вон они еще на балконах! Сейчас я распахну окно и крикну им во все горло: сюда, сюда, скорее, сюда. (Смеется и бежит к окну. Д м и т р и й ее удерживает.) Тебе так не нравится? Ну тогда наберусь храбрости, войду к ним, как полагается, через дверь и чинно и солидно попрошу их зайти к нам в гости. А заодно зайду и к тому мальчику, который каждое утро запузыривает в урну великолепные апельсины. Мы порадуем его тем, что у нас на столе он не увидит ни одного ненавистного ему цитрусового. (Смеется и идет одеваться.)
Дмитрий (удерживая ее). Но тогда ведь придется объяснить им, откуда ты их знаешь, и придется признаться, что ты каждый день за ними подглядываешь, и ты их страшно обидишь, люди ненавидят, когда за ними подглядывают, они любят являться перед миром только в полном параде. Жизнь — это тебе не театр!
Флоринская. Наоборот! Жизнь — самый замечательный театр из всех, которые я видела. Когда я тосковала, я шла на почту, на автобусную станцию или на вокзал, в кафе, в поликлинику и смотрела там самые современные, самые правдивые спектакли. С самыми замечательными актерами, какие только существуют на свете. Ну, ладно. Раз ты считаешь, что звать моих друзей неприлично, будем вдвоем.
Дмитрий. Втроем.
Флоринская. Вчетвером.
Дмитрий. Вчетвером? Ты думаешь, что у нас будет двойня?!
Флоринская (смеется). Не обязательно. Я говорю про обезьяну. Давай потанцуем.
Дмитрий. Но у нас нет музыки! Послушай, это безобразие! С первой же премии купим приемник. Что с тобой?!
Флоринская. Через два месяца все будет заметно.
Дмитрий. Мы сошьем тебе с премии специальное роскошное платье.
Флоринская. Ты так щедро разбрасываешь премию, как будто собираешься получить Нобелевскую.
Дмитрий. А что, когда-нибудь получу и Нобелевскую. Я теперь все могу. Я ведь счастливый. И потом, глупышка, это ведь очень красиво.
Флоринская. Да, да, широкое-широкое платье с высокой талией с кружевными манжетами и воротником. И большой шелковый бант с длинными концами.
Дмитрий. Ну, бант в этом случае… по-моему, немного лишнее.
Флоринская. Ты ничего не понимаешь! Бант с длинными концами это как раз то, что все скроет…
Дмитрий. Ты что?
Флоринская. Наденешь такое платье, в котором ничего не заметно, и сразу всем станет ясно, что у тебя не заметно…
Дмитрий. Ну и что тебя беспокоит? Неужели ты будешь стесняться? Но ведь это совершенно естественно для женщины, а что естественно, то красиво.
Флоринская. А договор? Договор у меня только на год. А уже около трех месяцев прошло. А там — несценичный вид, потом роды, кормление…
Дмитрий. Ну вот тут-то тебе уж совершенно нечего бояться. Все наши законы на стороне материнства. Я уверен, что как бы они там в театре на это ни посмотрели — на все время, которое тебе нужно, чтобы спокойно родить и выкормить ребенка, — они обязаны продлить с тобой договор.
Флоринская. Но ведь получается, что я их обманула.
Дмитрий. Какая чушь! В чем ты их обманула? Ведь не давала им обета воздержания?
Флоринская. Тогда давай потанцуем.
Дмитрий. А музыка?
Флоринская. А как вы смеете, барин, обижать старинный инструмент? Что, семиструнная, «русская» гитара вам уже не музыка? Вам нужен духовой оркестр? Сейчас я буду петь и танцевать с гитарой, а ты, старомодная, нетанцевальная и, вообще, смешная личность, внимай и учись. (Начинает наигрывать на гитаре и танцевать, потом поет, очень весело, в джазовом ритме.)
 
 «Все так не просто, все так не просто, как же мне быть?
 На дальний остров, на дальний остров мне не доплыть!
 Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля-ля-ля…
 На дальний остров, на дальний остров мне не доплыть!»
Дмитрий (растерянно). Алиса…
Ф л о р и н с к а я танцует и поет все быстрее и быстрее.
Флоринская.
 «Вот он маячит, скачет, как мячик, солнечный еж!
 Надо быть зрячим, зрячим, иначе не доплывешь!
 Ля-ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля-ля…
 Надо быть зрячим, зрячим, иначе не доплывешь!»
Дмитрий. Алиса, перестань! Перестань сейчас же! Немедленно прекрати! Ты что, обо всем забыла?!
Она танцует еще быстрее, это какой-то отчаянный танец.
Флоринская.
 «Море качалось, море смеялось, мчались года,
 Плыл я вслепую, и оказалось, плыл не туда!
 Ля-ля-ля-ля-ля-ля, ля-ля-ля-ля-ля…
 Плыл я вслепую, и оказалось, плыл не туда!
 Ля-ля-ля-ля-ля-ля-ля…».
Дмитрий. Алиса! Алиса! Алиса!
Она продолжает свой танец. Темнеет.
Глава пятая
Та же комната. В ней появился второй диван. В вазе стоят цветы. Поздний вечер. Д м и т р и й ходит по комнате. Входит Ф л о р и н с к а я.
Дмитрий. Что так поздно?
Ф л о р и н с к а я молчит, проходит в комнату и начинает расстилать себе постель на диване.
Где ты была? Я оборвал все телефоны! Еще бы немного, и я бы просто побежал разыскивать тебя по городу!
Флоринская (тихо). Я задержалась в театре.
Дмитрий. Но я все время туда звонил. Сначала мне говорили, что сегодня тебя там не должно быть, а последний раз сказали, что все давно ушли.
Флоринская. Мы репетировали с партнером в верхнем фойе. У нас не идет сцена.
Дмитрий. Могла бы мне позвонить. Ты ведь знала, как я волнуюсь.
Флоринская. Я пробовала несколько раз, но почему-то все время не туда попадала. Наверное, за кулисами испортился телефон.
Дмитрий. Я почему-то сразу дозванивался.
Ф л о р и н с к а я подходит к столу и жадно пьет воду прямо из графина.
Ты, наверное, ничего не ела? Я натушил целую кастрюлю капусты. От нее не полнеют.
Ф л о р и н с к а я начинает раздеваться.
Ну как репетиция? Оводралова так и сидит в зале?
Флоринская. Так и сидит.
Дмитрий. И по-прежнему с тобой не здоровается?
Флоринская. И по-прежнему со мной не здоровается.
Дмитрий. Ну и дурища. Ты-то в чем виновата? Не бери ее в голову.
Флоринская. Дмитрий, ты отвернись, мне сейчас надо лечь.
Дмитрий. Тебе нездоровится?
Флоринская. Да. Немного. (Ложится.)
Дмитрий. Что с тобой? Ты ужасно бледная. Что-нибудь случилось?
Ф л о р и н с к а я молчит.
С ним?!
Ф л о р и н с к а я молчит.
Может быть, вызвать неотложку?
Ф л о р и н с к а я молчит.
Может быть, еще можно что-нибудь сделать? Может быть, еще не поздно?
Флоринская. Поздно, Митенька. Все уже поздно.
Пауза.
Дмитрий. Ты была в больнице?
Флоринская. Да. То есть нет. В общем, да. Я была у врача. Там остался мой плащ. Завтра надо забрать.