Удар (ЛП)

— Постарайтесь, чтобы Рейган почувствовала себя желанной гостьей, — продолжает папа. — Я жду от нее очень многого. У нее есть отличные идеи, и я хочу увидеть, как она будет управлять этим местом. — Отец убирает руку с моего плеча. — Рейган, скажи несколько слов, — просит он, застигнув меня врасплох.
Черт. Я ничего не подготовила. Похоже, придется импровизировать.
— Спасибо за теплый прием. Сейчас я многих здесь не знаю, но в детстве была тут завсегдатаем. Рада, что вернулась, и мой отец прав: у меня действительно большие планы. Жду возможности со всеми познакомиться.
Кто-то из парней снова аплодирует, а кто-то восхищенно присвистывает.
— Эй, отставить свист! — с хмурым видом громко командует папа, и по залу прокатывается смех.
Я толкаю отца в бок.
— Папа, мне двадцать два. Я могу за себя постоять.
Он улыбается.
— Знаю, что можешь. Это я научил тебя всему, — он подмигивает.
Меня передергивает при воспоминании о часах, проведенных на покрытых потом матах, и бесконечной работе над техникой грэпплинга и сценариями «что, если». Папа отчаянно хотел сына, чтобы было кому передать знания, а в итоге у него родилось три дочери. Мои сестры занимались танцами, а мне досталась роль пацанки.
— Пап, я справлюсь, что бы они мне ни устроили.
Но как насчет Ноа? Смогу ли я справиться с ним?
ГЛАВА 3
НОА
Чертова Рейган Коллинз.
Охренеть, я всегда знал, что Рейган станет красивой женщиной, но то, что вижу сейчас, в разы превосходит все мои ожидания и фантазии за последние четыре года. Я много о ней думал. Мне снились ее длинные светлые волосы, образ был таким ярким, что просыпаясь, клянусь, я чувствовал мягкие пряди, запутавшиеся в моих пальцах.
Глядя на Рейган сейчас, осознаю, насколько она повзрослела. Передо мной больше не неуклюжий подросток, а взрослая стройная женщина. Пальцы зудят от желания вновь прикоснуться к ее коже, но этому никогда не бывать.
Когда речь заходит о Рейган, я о многом сожалею, но все угрызения совести остались в прошлом, там, где им и место, и менять что-то не входит в мои намерения. Старые раны лучше не бередить. Я запихну свои чувства поглубже со всем прочим дерьмом, о котором невыносимо думать, и притворюсь, будто ничего не было. Сделаю то, что делал всегда: продолжу двигаться вперед, сфокусировавшись на победе. Сейчас я как никогда близок к своей цели, и ничто не собьет меня с выбранного пути, даже мое прошлое. Даже, черт возьми, Рейган Коллинз… по крайней мере, таков план.
Мы не разговариваем, и всю следующую неделю я держусь от нее на расстоянии. Но постоянно ловлю себя на том, что украдкой поглядываю на Коллинз, когда она проходит через спортзал. И злюсь, что ничего не могу с собой поделать. Я видел, что Рейган тоже смотрит в мою сторону. Я постоянно отвлекаюсь, и к концу недели у меня начинаются проблемы на тренировках.
— Твое внимание ни к черту! Соберись! — Джимми снова орет на меня, на этот раз за пределами клетки. Сегодня мы работаем над боем в партере, и он недоволен тем, что видит. Чтобы отработать грэпплинг, Джимми привел бывшего золотого призера Панамериканских игр. У этого парня черный пояс по бразильскому джиу-джитсу и впечатляющий список боев MMA. В прошлом у нас были совместные тренировки, и обычно исход боя предсказать сложно, так как деремся почти на равных. Мы занимаемся уже двадцать минут, и он еще ни разу не сдался.
— Проклятье! — кричит Джимми, хлопая ладонью по мату. — Вытащи голову из задницы.
Тренер заставляет меня сконцентрироваться, одно быстрое движение и противник оказывается подо мной. Захватываю его правую руку, завожу за голову, готовясь применить удушающий треугольник, и Джимми наконец счастлив.
— Да! Вот так. А теперь заканчивай.
Краем глаза вижу, что пришла Рейган и направляется к своему кабинету. Она несет стопку папок и роняет несколько на пол. Наклоняется, чтобы поднять их, и я обращаю внимание на ее голые ноги. Они всегда мне нравились. Не говоря уже о заднице. Возможно ли, что со вчерашнего дня Рейган стала еще сексуальнее? И в этот момент она бросает быстрый взгляд в мою сторону.
 
Не успеваю опомниться, как оказываюсь на спине, словно перевернутая на панцирь черепаха, в удушающем захвате соперника, и почти теряю сознание.
— Ты что, издеваешься? Отпусти его. — Джимми очень недоволен. — Убирайтесь из клетки и валите мыться. На сегодня хватит, — кричит он, покраснев.
Пятнадцать минут спустя, приняв душ, я сижу в сауне, ругая себя за то, как тренировался в последние дни. До финального боя четыре недели, а я как влюбленный подросток. Жалкое зрелище, так что пора завязывать с Рейган Коллинз. Откидываюсь на спинку деревянной скамьи. Тепло сауны убаюкивает.
Понятия не имею, сколько я спал, но проснувшись, вижу, что дверь приоткрыта, а свет в тренажерном зале выключен. Только на стенах по углам горит аварийное освещение, что на солнечных батареях. Прихожу в себя окончательно, затем встаю, собираясь выйти, но тут в дверях появляется Рейган. Она сменила юбку с блузкой на лосины и футболку. На мне же только полотенце и шлепанцы.
Чертова Рейган Коллинз.
ГЛАВА 4
РЕЙГАН
Чертов Ноа Нолан.
Везет же мне. Как и всегда, когда дело касается этого парня. За ту неделю, что я здесь работаю, мне кажется, он повсюду. Будто у него несколько клонов, и я натыкаюсь на одного каждый раз, как оборачиваюсь. Ноа наблюдает. Ухмыляется. Поддразнивает.
До сих пор мы не сказали друг другу ни слова, и я надеялась, что это не изменится. Мне нужно запереть спортзал, а Ноа всё еще не вышел из сауны.
— Ты закончил? — приоткрываю дверь и спрашиваю. — Пора закрываться. — Даже не узнаю свой голос. Звучит как-то натянуто и напряженно.
Ноа встает, и я невольно обращаю внимание на широкую грудь, свободно висящее на бедрах белое полотенце, только потом смотрю ему в лицо. Наши взгляды встречаются, и по его понимающему виду можно сказать, что меня поймали за разглядыванием. От смущения и желания у меня вспыхивают щеки.
Ноа всё тот же, но выглядит немного иначе. В девятнадцать лет он ежедневно тренировался в поте лица. Уже тогда у него было стройное и крепкое тело. Теперь ему двадцать три, и у него тело взрослого мужчины. Весь в татуировках, он стал чертовски сексуальным… я влипла по полной.
Вытирая рукой вспотевший лоб, отворачиваюсь.
— Я подожду снаружи, — бормочу и, позволяя двери захлопнуться, отступаю назад. Проклятье. Я дала Ноа возможность заметить, как он волнует меня, и это бесит. Неделя прошла замечательно: я вела себя так, будто его присутствие рядом меня совсем не смущало. И только что всё, блин, испортила.
Теперь Ноа знает, что до сих пор мне не безразличен.
Я иду в свой кабинет забрать телефон и ключи, дважды проверяю, выключен ли компьютер и всё ли убрано. Закрываю за собой дверь и поворачиваю ручку, убеждаясь, что заперто.
Ноа нигде не видно, но он точно еще здесь. Я бы заметила, как он проходит мимо — кабинет находится рядом с выходом. Чтобы занять себя, пока жду, притопывая ногой от раздражения, решаю проверить почту. Просматривая несколько писем, слышу, как Ноа подходит, но даже когда он останавливается прямо передо мной, не отрываю взгляд от экрана телефона. Подождет.
— Рей, — произносит Ноа.
На секунду зажмуриваюсь, и грудь пронзает болью, словно от удара ножом. Рей… так Ноа называл меня раньше. Говорил, что я его «солнечный лучик». Единственное хорошее в его жизни (прим. пер.: Рей (англ. Ray) — в переводе с английского означает «луч солнца»).
«Не думай об этом. Это всего лишь прозвище».
Я открываю глаза, и из-за подступивших слез экран расплывается. Часто моргаю, чтобы их сдержать.
«Не дай Ноа понять, как он на тебя влияет».
Закрыв почту, опускаю руку и смотрю на него так, будто мне плевать на его присутствие. Наши взгляды встречаются, и вдруг осознаю, что впервые за четыре года стою к нему так близко. Мы молчим — тишина становится неловкой.