Не скучайте, ваше величество! (СИ)

Странной пьяной и веселой птицей пролетела мысль о том, что, если бы этот щенок решил взять власть в свои руки, у него вполне могло бы получиться.
Но сейчас не это было главное. Сейчас герцога Браганта сильнее волновала большая и грязная куча гнили, которую расковыряли эти юные любители справедливости.
Нет, кто бы спорил. Дело нужное. Потому что торговцы сладким мясом в последние несколько лет обнаглели до крайней степени. Пользовались, мерзавцы, тем, что консорты хотя и получили власть вполне легально, через передачу родового камня династии, но все же ни один из них так и не стал мужем принцессы и не сделал ей наследника. А значит, оба были вынуждены пустить большую часть своего ресурса на установление своей власти среди тех, кто мог бы ее оспорить.
Короче говоря, пока в верхних покоях шла тихая подковерная грызня, в подвале расплодились крысы. И так охамели, что смели из своего подвала высовываться на чистые этажи.
— Ладно, хорошо, — перебил Раймон очередной доклад. — Понял. Вы не просто так оборзели, а подготовились. Списки мне на стол, кого из аристократов собираетесь прижать сразу, кого позже и на какие нити рассчитываете. Я проконтролирую, чтобы по дурости не дернули за крючок, который слишком высоко зацеплен. Этих мы позже выдернем, когда они решат, что пронесло.
— Слушаюсь, ваша светлость, — со спокойной почтительностью, от которой бешено заныли зубы, поклонился бывший поваренок.
Раймон смотрел на него во все глаза и пытался понять, что изменилось. Виделись весной, и за несколько месяцев, пусть и на юге, внешность Лиу не должна была особенно поменяться. Нет, не в этом дело, понял вдруг герцог Браганта. Не в загаре, даже не в выражении лица.
Глаза. У него изменился взгляд.
Исчезла тоскливая тень в самой глубине зрачков. Она была там всегда, с того момента, как… Раймон не столько видел ее, сколько чувствовал — там она. Как отражение его собственной вины и неприятного тягостного чувства где-то там, за грудиной, даже не в сердце, а словно в центре его самого.
И теперь этой тени в глазах Лиу не было. Он словно… что? Отпустил? Забыл? Или… нашел?!
«Спокойно, — сказал в голове голос Джейнса. Он всегда там звучал, мысленный собеседник герцога Браганта не менялся с детства. И его здравый смысл тоже всегда говорил голосом друга. — Спокойно, придурок! Дыши».
Всплеск серебряной магии, который они с Джейнсом почувствовали через родовой камень династии, встревожил и заинтриговал, но такого… такого Раймон не ожидал. Плюс еще слухи про «небесного посланника» с серебряными крыльями, защитившего старшее солнце от злобного убийцы. Было о чем подумать.
И в довершение картины умный и осторожный Лиу вдруг начинает громить сеть торговцев сладким мясом с неумолимостью и беспечностью поднятого из спячки медведя, словно совершенно уверившись в собственном бессмертии. Или… или это все потому, что, разнеся всю сеть работорговцев, этот паршивый поваренок вовсе не намерен более оставаться в королевстве. И отрывается напоследок.
Но как?! И что он нашел? И… Так, еще раз, спокойно. На вопросы все равно никто не даст ответов добровольно. Поэтому придется разбираться самому.
В чудесные воскрешения Раймон не верил, как бы ему этого ни хотелось. Но тогда что происходит? Неужели все эти годы… да нет, если бы это был сговор, пацан не ходил бы как в воду опущенный и не страдал бы, вызывая здоровую злость у недовольного таким раскладом близнеца. Значит, что-то произошло не так давно уже здесь, в Картахелии.
Раймон быстренько завершил разговор, оставив команду «миньонов» — вот это странное слово, где они его подцепили и что оно означает? — разрабатывать дальнейшие планы. А сам отправился в свои покои, быстро написал несколько писем, вызвал доверенного слугу и отправил их.
‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Потом подошел к окну и выглянул в сад. Осень дохнула в лицо сыростью и прелыми листьями, запахом смерти. Вспомнился королевский склеп и пустой мраморный гроб под магическим куполом. Тело принцессы исчезло… а теперь исчезла и тоска из глаз ее первого вассала.
 
В комнате, где остались миньоны, после ухода герцога ненадолго стало тихо. Потом, когда все убедились, что Раймон действительно ушел и под дверью не осталось никаких подслушивающих слуг или заклинаний, заговорили снова.
— Кажется, он что-то заподозрил. Лиу, какого демона? Не мог скорчить свою обычную скорбную рожу? Твое сияние даже мне в глаза бросается, а герцог его считал на подлете. Что теперь делать?
— Для начала поговорим, — Лиу закусил губу, покаянно склонив голову, признавал, что действительно выдал себя, — с парнями.
— О чем? — первым насторожился Гусь.
— О Юле. И о том, как мы будем жить дальше.
  
Глава 52
 
— Из этого дома все равно надо будет съехать, жить на окраине троим детям без взрослых нельзя.
Был вечер, дождь за окном и перестук капель по новой крыше. Было какао на всех и хорошая свеча на столе. Крон возился с Яневыми снастями — готовил потихоньку сети на следующий год. Хотя он и знал о моих планах, сказал, что лучше быть готовым к любому результату, а хорошая снасть всегда пригодится — или нам, или Яню, или его приятелям из мальчишеской артели.
— Куда съехать? — хмуро и напряженно спросил наш главный рыбак, глядя на меня поверх кружки.
— Я куплю вам дом в приличном квартале, недалеко от Берты, чтобы вы были под присмотром. Место на пирсе останется за вами, там будут работать наемные сестрицы, пока твои собственные не подрастут и не смогут войти в семью. Тебе я оставлю денег на хорошую лодку, но и мелкий промысел на островках за тобой, будешь поставщиком.
— А ты? — Губы мальчишки сначала скривились почти плаксиво, потом он резко вдохнул воздуха и упрямо их сжал: — Куда собралась?
— В колонии, — пояснила я, внимательно глядя и на него, и на притихших девчонок. У всех троих глаза были уже на мокром месте, но все трое сдерживались и не думали реветь.
Мне в очередной раз стало горько и больно за то, как рано в этом мире взрослеют дети.
— Понятно. — Янь отодвинул недопитое какао и попытался встать из-за стола, но я поймала его за локоть:
— Подожди. Это только один вариант. Есть второй.
Пацан напрягся так, словно я не просто придержала его за руку, а воткнула ему нож в плечо. Молча и вопросительно уставился на меня темными глазами с отблеском свечи.
— Когда я тут появилась, у вас был дом и своя жизнь. — Слова лились медленно и размеренно, без малейшей попытки как-то упростить объяснение, как для маленьких детей. Нет, с этими белокурыми «рыбками» из окраинного квартала можно и нужно было разговаривать как со взрослыми. — Вы умные и сильные. Вас нельзя по собственному желанию сунуть в сундук и утащить туда, куда хочется.
— И что? — слегка недоуменно дернул плечом Янь, но сел обратно на табуретку.
— Я даже не знаю еще точно, в какую из колоний отправлюсь. Я представления не имею, что будет в пути и как там на новом месте, — вздохнула я.
— Ага, типа, как устроишься, пришлешь за нами? — Злое неверие в голосе Яня можно было пальцами пощупать.
— Это третий вариант. — Я кивнула. — А второй проще: я заберу вас с собой сразу.
— Заберешь? С собой? Не оставишь? — это спросила вдруг Майю. При том, что старшая из сестер крайне редко подавала голос, предпочитая молча делать дело, понятно было, как ребенок волнуется.
— Если вы захотите, — твердо кивнула я. — У вас должен быть выбор. Остаться в привычном большом городе, где у вас будет верный кусок хлеба и защита от не последней мамки на пирсе, или плыть с нами неведомо куда.
 
— Это ты, значит, про дом, про пирс и про остальное… чтобы выбор? — охрипшим голосом переспросил Янь.
— Именно.
В следующую секунду меня чуть не снесло с табуретки, потому что кинулись ко мне все трое. И вцепились так, будто меня сию секунду унесет ураганом за облака, если они не повиснут и не будут держаться изо всех сил.