Книга пятая. Завистливое смирение (СИ)
— Знаешь, — доверительно сказал я ей, — Пусть и скажу это с опозданием на тридцать четыре года, но… время топить котят!
А затем понёс на корму, пока кошкодевочка пыталась усвоить новость под заполошные крики блондинки. Разумеется, я не собирался топить Мимику на полном серьезе, но вот бросить в набежавшую волну, которая в чрезвычайно популярной гавани этого прекрасного горящего города буквально пестрит различной гадостью биологического и не очень происхождения? С удовольствием!
Вздетая над моей головой в режиме броска бардесса оценила перспективы тех полужидких говн, куда именно её сейчас отпустят (метнут) на волю, после чего взвыла не хуже сирены:
— Не надооооо!!! По-мо-ги-теееее!!
— Матильда, не мешай целиться! — шипел тем временем я, пытаясь движениями таза и груди сбросить с себя вцепившуюся в тело блондинку, пытающуюся залезть повыше в целях спасения кошкодевочек.
— Мач, не делай этого! — отчаянно пыхтела жрица, скребя ногтями по нагруднику, — Ты же не такой!!
— Нам врут! — торжественно провозглашал я, выцеливая наиболее жирную кучу отходов, бултыхающуюся на поверхности грязнющей воды, — В лицо врут! Не я такой, она такая!
— Нееееееет!!
— Целься подальше, капитан! — советовал Веритас, — Не хочу, чтобы эта дрянь брызнула мне выше ватерлинии!
От этих слов Мимика окончательно взвыла дурниной, а затем, извернувшись, вцепилась мне в наручи мертвой хваткой, не прекращая оглашать окрестности уже довольно бодро горящего города паническими воплями. Тами и Саяка, тащившие откуда-то сундук, остановились прямо у корабля, начав делать ставки. Это раздражало. Спереди об меня грудью бьется Матильда, на руках пищит Мимика, под ногами носится, радостно пища, Виталик, а гад Веритас всё усугубляет комментариями… и как тут сохранить присутствие духа?!
— Правду?! — страшно зарычал я, потрясая кошкодевочкой, — Ничего кроме правды!
— Маааач! Она спасла нас от Тадариииис! — прохныкала не расслышавшая меня Матильда.
— Мы вляпались в ту блондинку, блондинка, лишь потому что помогали вот этой вечно орущей кошке добыть себе сладкий голосок! По твоему попустительству, кстати!
— Ты жесток и холоден, Мач!
— Мне страшно! — наконец-то заорала едва не отцепившаяся от моего взмаха бардесса, — Я боюсь туда одна! Меня многие знают в лицо! Барды, менестрели, певцыыыыыыы!!! Они все хотят меня убииииить!
— Мы должны ей помочь!
— Опять «должны»?! А ну-ка искупайтесь-ка обе!!
— НЕЕЕТ!! (хором, изо всех сил цепляясь за меня)
Внезапно я прекратил. Вот просто взял и прекратил. А почему бы и не прекратить?!
— Девочки, — страшным шепотом спросил я Матильду и Мимику, — Хотите секрет?
— Да…, - плаксиво, но с любопытством ответила блондинка, даже не думая разжимать пальцы с нагрудника.
— Так вот, мой секрет в том…, - сделал я загадочную паузу, — …что танки грязи не боятся!
Ну а затем, под дружный и оглушающий визг, завалился за борт Веритаса!
Легкая и ни к чему не обязывающая месть за потраченные нервы стоила мне еще больше потраченных нервов. Когда жертвы внезапного купания отмылись, причесались и закончили с плачем жаловаться своим сухим подругам, то неожиданно я оказался перед ультиматумом от прекрасного пола. Звучал он так: «Всё равно вон всё горит, а мы уже грабили, но немножко. Давай теперь грабить по нормальному!». Сначала я к этому отнесся легко, вполне уверенно полагая, что Веритас уже забит как тот хомяк, поэтому многое девушки не притащат…
Ага, щаз! Наивный саратовский юноша.
Девушки отправились на шоппинг, только не тот, где они рыщут по дымящемуся порту в поисках гусей и яблок, а тот, где они тщательно инспектируют все брошенные в гавани корабли на предмет ценностей, предметов роскоши и удобства!
И началось страшное. Про такую мелочь как атласные простыни, фикус там в горшке, шкуру какого-то крокодила на стену и затейливую бронзовую фигню, которую подмывало назвать астролябией, можно просто промолчать! Ковры! Занавески! Скатерти! Посуда! Магические канделябры! Благовония! Ночные вазы из серебра!
Сначала Веритас ругался. Потом взывал к опустошенному мне. Затем плакал. Потом умолял…
— Ты теперь похож на богатую гадалку, — меланхолично говорил я, — Вырядившуюся на свадьбу своей любимой дочки.
— Заткнись! Заткнись! — стонал с надрывом корабль, разукрашенный коврами, занавесочками и фикусами.
Правда, когда Саяка откуда-то приволокла сшитое из мягкой шерсти неопознанного животного гнездо для Виталика, прекрасно до этого момента спавшего на чьих-нибудь сиськах, моё чувство прекрасного, поврежденное еще жизнью в Саратове, окончательно не выдержало.
И мы отчалили. Втроем. Я, Виталик и, разумеется, Веритас.
— Может, пора остановиться? — периодически робко спрашивал меня корабль, неторопливо уходя от преследования лодки полной гребущих и остервенело ругающихся женщин.
— Плыви-плыви, — отвечал ему опытный я, — Их нельзя неуставших на борт пускать. Себе дороже будет. Пусть утомятся.
С утомлением был швах, так как Матильда и Мимика — та еще комбинация благословений, а обманутые в лучших чувства Саяка и Тами, обладающие немалыми физическими характеристиками, грести и ругаться могли долго, но, в конечном итоге, победила дружба. Точнее дипломатия. Моя дипломатия беседующего с экипажем капитана пиратов, приказавшего кораблю подпустить преследовательниц поближе. …ну, в смысле, это было ошибкой. Саяка тут же шарахнула меня своим «призывом драки», от чего я слетел с Веритаса, а затем, плюнув на корабль, девушки долго били меня четырьмя веслами по голове.
Ну а потом, когда всё улеглось и успокоилось, я, отдав кораблю приказ следовать к указанным бардессой координатам, а заодно подумал и решил, что пускай Мимика остается на испытательном сроке. То есть, предпринимать попытки выгнать прилипчивую кошку из команды я не буду… пока мы не обзаведемся плащами анонимности. Всё-таки, у нее арбалет и потрясающие навыки выживания, а это неслабый плюс, учитывая, куда мы направляемся.
А шерстяное гнездо Виталику понравилось.
Глава 2
— А ловко вы это придумали…, - вырвался у меня стон, при попытке освободить свои конечности, — Я сперва даже и не понял…
Дело шло так себе.
Главная беда мужчины, решившего жить с женщиной в том, что происходит постоянное нарушение границ. Вот жил я как-то по молодости в общежитии аж с тремя парнями моего возраста. Люди подобрались у нас хорошие, правильные и чуткие к мнению соседа. Никто ничего ни у кого не трогал, без спросу не брал, а если брал со спросом, то всегда аккуратно клал назад. А сломавши компенсировал, как и полагается, иногда даже с проставой. Это тогда я, оторванный от мамкиных пирожков, думал, что так везде и всегда, а потом понял… понял! …какая там у меня в общаге это была редкость.
Так вот, женщины? Эти ястребы бытовой войны постоянно будут осаждать границы твоих личных владений, если тебя с ними угораздило заниматься сексом на регулярной основе. Неизвестно, что там у них в голове сдвигается, откуда берутся такие странные выводы, но грустной правды не избежать. Даже если это не обычные женщины, а хулиганки, авантюристки, грабительницы, жрицы и волшебницы.
Проще говоря, теперь не было капитанской каюты. Была, блин, общая каюта, а Веритас, к своему тотальному удивлению, обзавелся аж шестью «гостевыми» кубриками (в данный момент забитыми ценным барахлом). Еще проще говоря — весь местный кагал теперь ночевал у меня. А если совсем просто говоря, вот туда, куда дальше некуда, то интимная жизнь некоего саратовского электрика окончательно потеряла хоть какие-то намеки на приватность. И это в данный момент меня беспокоило едва ли не сильнее, чем отдавленные храпящим и сопящим девичеством конечности.
Нет, я парень хоть куда, но даже мой широко трактуемый устав ни в одни монастырские ворота местных правил банды смешанного пола не лезет! Может, это лишь у меня такие проблемы? Помнится, встречал Героя, за которым десятка два красивых девок свитой бегали… и ведь ничего, бодренький был.