Консультан (СИ)

— Вампиры платят за этих девушек, чтобы спать с ними, или чтобы питаться? С обоюдного согласия само собой? — а вот тебе мой покерфейс, я не вчера родилась.
Пусть знает, что я не просто любопытная девочка, избегающая обсуждать тему секса за деньги. Но я ещё и юридически грамотный человек: и в нашей стране проституция и кровавое рабство пока еще вне закона.
— И то и другое, если пожелаешь. Ты удивишься, узнав сколько девушек хотят провести ночь в постели с вампиром. И быть укушенной.
— Они же делают это за деньги. — От иронии правая бровь у меня слегка приподнялась, демонстрируя мои высокие моральные принципы. Ему не удастся убедить меня в том, что у этих девушек искренние намерения. Вся эта индустрия — грязное дело.
— Деньги всего лишь приятный бонус. — Он остановился среди книжных стеллажей и непринужденно оперся локтем об один из них, смерив меня оценивающим взглядом с кривой усмешкой. — Но ты не знаешь, о чем говоришь. Ты никогда не была с вампиром.
Это был не вопрос. Он подошел ближе и наклонился к моему лицу, широко улыбнувшись обнажив белоснежные зубы с двумя острыми как ножи клыками. Я шагнула назад, но уперлась лопатками в книжную полку.
Выставив вперед согнутые в локтях руки с раскрытыми ладонями, я надеялась, что он расценит это как жест примирения. Но Олав наклонился ещё ниже к моей шее, от чего пушок на ней занервничал.
Мои раскрытые ладони уперлись в его рубашку, и я почувствовала под пальцами холодные мышцы. Кровь в ушах стучала, мое горло словно онемело, а ноги не слушались. Он собирается вонзить в мою шею свои зубы! Мне нужно бежать, кричать, сопротивляться! Вместо этого тело от шеи до колен стало влажным от мысли о том, как он близко.
Я лишь смогла приоткрыть рот, когда Олав остановился у моего уха и проговорил, касаясь губами маленьких волосков на коже:
— Может, ты вообще еще ни с кем не была? Да. Тебе стоит быть осторожной вдвойне, а ты не надела свитер, лишь, потому что я так сказал. Обитатели ночи больше всех жаждут крови невинных, таких как ты. Ты это знала, когда ехала сюда?
Сглотнув пересохшим горлом, я судорожно вспоминала, была ли эта информация в методических пособиях Хареля. Нет. Об этом не сообщали и в СМИ. Согласилась бы я на эту командировку, если бы знала, что три дня буду пахнуть как десерт или ходить с мишенью между ног? Вряд ли это могло бы служить оправданием отказа для Анны.
— Нет, нам не говорили об этом, но как ты мог…? — я пыталась припомнить уроки анатомии в школе, но как раз этой темы я так стыдливо избегала в юности, рассматривая только картинки мужчин и женщин. Мне стало не по себе уже от страха за свою жизнь, и моя кровь устремилась от бедер к лицу, обдавая жаром краснеющие щеки.
— Я пошутил. — Он легко отстранился и спокойно пошел к выходу из библиотеки, возвращаясь назад к своему равнодушному тону. — Нет никакой разницы. Но тебе не стоит осуждать других девушек за их выбор удовольствий, пока ты сама не попробовала. Это называется ханжество и по ту и по эту сторону от стены. Пойду проверю ужин. Ты знаешь, где бассейн. Судя по звукам, сегодня, там не требуют купальных костюмов.
Олав ушёл, не обернувшись, оставив меня стоять красной как помидор. Пару минут я смотрела в пол собираясь с мыслями, мне было неловко спускаться к ужину после нашего разговора, но я должна была.
Он просто придурок. И похоже ненамного старше меня. Но он сказал кое-что важное, что никак не укладывалось в голове. Люди не живут в резервации. Тогда, кого же мы видели сегодня за стеной, когда ворота были закрыты. Если это были вампиры, то как они оказались у ворот до наступления темноты? Это не мог быть олень. Да и был ли, вообще, олень…
У меня будет шанс узнать больше у мейстера Кармайкла сегодня после ужина. Собрав решимость в кулак, я вышла из библиотеки и отправилась в столовую.
  
Глава 5. Ужин в доме мейстера
 
За круглым столом в ярко освещенной столовой было не меньше дюжины стульев, но почти все они были пусты. Из кухни доносился приглушенный мужской разговор и бряцанье тарелок и вилок.
 
С одной стороны, справа и слева от высокого кресла, которое, по-видимому, принадлежало мейстеру, уже сидели две девушки из бассейна с большой тарелкой нарезанных фруктов. Через один стул от них сидела девушка из комнаты Олава. На них были простые шелковые платья на тонких бретельках.
Похоже я самая одетая дама на этом ужине, не без гордости отметила я и поздоровалась. Девушки не удостоили меня взглядом, продолжая шептаться, кроме той, что сидела отдельно.
Она посмотрела на меня из-под бровей и тут же отвернулась, чтобы покопаться в своём клатче.
Через мгновение в столовую вошёл Кармайкл в брюках и в не строгом пиджаке, одарив меня похоже искренней улыбкой, и следом за ним Олав, на которого я старалась не смотреть.
— Твое очарование затмевает все белые лилии в нашем саду. — Мейстер без пафоса говорил комплименты, бесцеремонно смотрел и широко улыбался, подкупая своим неподдельным радушием, но внутри меня все равно нервно сжималась пружина заводного механизма. — Это просто преступление, что ты не бессмертна. Я мог бы любоваться вечно.
Широким жестом он указал мне на стул напротив своего кресла и помог присесть.
Как только Кармайкл и Олав заняли свои места, девушки разом замолчали. А в дверь вошел Герман с подносом. Он расставил на столе возле меня тарелки и приборы и начал накрывать на стол на одну персону.
Я непонимающе взглянула на мейстера, который смотрел на меня, откинувшись в кресле, и с интересом наблюдал, положив подбородок на руку. Олав смотрел сквозь стол, погруженный в мрачные мысли, рядом покорно сидела девушка, чья рука так и застыла в сумочке.
— Мы не едим в общепринятом смысле. — Правильно расценил мое замешательство мейстер. — Но иногда нам приятно чувствовать запахи знакомых блюд. Это вызывает у некоторых чувство ностальгии. Пожалуйста, приступай, не обращай внимание на других дам, им не стоит сейчас есть тяжелую пищу, поэтому ужин только для тебя.
Я взяла серебряную вилку и попробовала салат, а затем жаркое, когда вошедший последним Герман занял свое место за столом. Мясо было недосоленным и довольно жестким. Прочитав по моему лицу, что я ищу солонку на столе, Герман виновато произнес:
— К сожалению, вампиры не лучшие повара, ведь мы не пробуем пищу.
После этих слов он поднес к своему рту руку девушки, сидящей слева от него, и впился зубами ей в тыльную сторону предплечья.
Девушка приглушенно вскрикнула, глядя на каплю крови, стекающую по её руке к запястью, и её рот расплылся в расслабленной улыбке, а лицо поплыло.
У меня пропал аппетит, а вилка задрожала в руке, когда Кармайкл и Олав приступили каждый к своей кровавой трапезе, не сводя с меня глаз.
Три рваных раны, зажатые окровавленными ртами, в полуметре от меня, я будто ела за накрытым хирургическим столом. Жадно до хлюпанья они лакали льющуюся кровь, то прижимая разверзнувшуюся вену пальцем, как флейту, то меняя положение руки бледнеющей девушки.
Я не могла пошевелиться, глядя как вампиры пили кровь этих бедняжек, вгрызаясь зубами в их гладкую кожу, сочащуюся густой темной жидкостью словно гранатовым соком. Раскрыв рот, я смотрела, как те подставляли свои шеи или руки для удобства этих кровожадных едоков, зажимая открытые раны свободными руками из-под которых медленно текли темно-алые полосы. Кровь тонкими линиями стекала по телам слегка прикрытым шелком под стол и собиралась в небольшую темную лужу.
Тошнота подступила к моему горлу, и мои губы онемели. Испугавшись, что меня вырвет прямо за столом, я прижала ладонь ко рту и бросилась из столовой наверх по лестнице в комнату и захлопнула дверь.
Ещё долго я стояла, прислонившись к двери не в силах пошевелиться. Перед глазами стояла кровавая оргия и, подбирающаяся к белому подолу моего платья, красная вязкая лужа.
Могу поспорить, я слышала женский смех за своей спиной, когда выбегала из-за стола, и звук отодвигаемого стула. Молясь, чтобы меня не заставили вернуться, я стояла, вытянув шею, чтобы не подкатывало к горлу. Лицо было холодным и чужим, словно я надела на голову полиэтиленовый пакет вместо кожи. Пришлось обнять себя за плечи, чтобы унять дрожь и не разреветься.