Волчица для ловца (СИ)

Но и на ожидание, бездельное, пустое, до самого рассвета её не хватит.
Встряхнувшись, Али запрыгнула на скрипнувшую обиженно от этакой внезапной нагрузки кровать, переступила через хладное тело и заняла узкую полосу свободного пространства между Ройсом и стеной. На секунду-другую застыла напряжённо, готовая к любой подлянке, но, хвала Луне, набрасываться на нежданного соседа по постели ловец не торопился. Лишь голову к ней повернул, промычал нечто вовсе неразборчивое и затих. Даже трястись перестал.
Ладно.
Али устроилась поудобнее, положила голову на вытянутые передние лапы. Одним боком прижалась к Ройсу, надеясь, что слоя одеяла и края кофты хватит, чтобы не превратить её в ледяную скульптуру. И холод в звериной ипостаси переносился куда легче, чем в человеческой. Правда, обогреватель из неё не ахти — в конце концов, она оборотень, а не птица огненная, — но всё лучше, чем совсем ничего.
По крайней мере, она попыталась.
Да, именно так и скажут, когда поутру обнаружат её свежезамороженную тушку.
  
5
 
Али не знала, что послужило причиной пробуждения. То ли ощущение руки на холке, человеческой кожи, касавшейся серой шерсти, то ли шорохи рядом, пробившиеся сквозь тонкую, чуткую пелену сна.
То ли организм попросту решил, что нечего дрыхнуть дальше, тем более в столь интригующей компании.
Открыв глаза, Али подняла голову и встретила взгляд Ройса. Удивлённый, недоверчивый, но вполне осмысленный.
— А… Алионор? — уточнил хриплым голосом.
А он чаял очнуться в компании другого оборотня?
— Что ты?..
Вероятно, ловец хотел спросить, что она тут делает, однако вовремя осёкся.
Правильно.
Не лучший вопрос в нынешней ситуации, не говоря уже, что Али и ответить-то не сможет.
Ройс проследил за местом возложения собственной верхней конечности и, как показалось Али, немного смущённым, неловким движением снял руку с волчьей холки. Али потянулась к мужчине, ткнулась носом в его шею, отчего тот вздрогнул, предпринял попытку отстраниться. Неестественный холод больше не ощущался и выглядел ловец если не совершенно нормально, то уже более-менее как человек, пусть и помятый основательно. Кожа бледная, но не белая, на ресницах и волосах ни следа сосулек, во взоре знакомая мрачная настороженность. И если он попробует отодвинуться от Али ещё дальше, то кубарем с кровати слетит.
Хотя кто ожидал иного? Выбраться из лихорадочного забытья и обнаружить себя в постели с врагом, с объектом персональной нелюбви и той, кто прежде могла бы стать одной из его целей, — удовольствие маленькое.
Али поднялась и, перемахнув через мужчину, соскочила на пол. Подошла к дивану, аккуратно подцепила футболку со штанами и отправилась на кухню. Пускай Ройс и так уже видел всё, что можно, однако нет желания лишний раз щеголять перед ним обнажёнными прелестями. Сменив ипостась, натянула одежду и вернулась в комнату. Ловец сидел на кровати, откинув кофту, одеяло и наволочку, и ощупывал рану, вернее, багровый рубец, наискось пересекавший живот. Али выключила бра, горевшее всю ночь, раздвинула шторы, впуская утреннюю серость.
— Жить будешь? — спросила не оборачиваясь.
— Буду.
— Останется шрам на долгую память?
— Нет. Через день-другой он исчезнет.
— Хорошо. А память?
— Память при мне. Со всеми зарубками на ней.
— Не расскажешь, кто так тебя разукрасить пытался?
— Не думаю, что тебе следует об этом знать.
— Ты вроде как ко мне пришёл, не к кому-то другому…
— Потому что… — Ройс помедлил чуть, но продолжил неохотно: — Потому что всё произошло недалеко от этого дома. Наша регенерация… у таких, как я, не всегда начинается сразу и чем тяжелее повреждение, тем с большими осложнениями она может быть сопряжена. В идеале нужно тихое, надёжное место подальше от всех, где можно спокойно отлежаться, не думая о… вероятных последствиях.
— Каких, например? — Али всё-таки обернулась к ловцу. — Вроде попытки уподобиться матушке-Зиме и заморозить всё, что плохо лежит?
— Именно. И тебе следовало поступить ровно так, как я сказал.
 
— То есть?
— Не трогать меня, — в голосе явственно прозвучала сталь.
— Я тебя не трогала.
— Тогда что ты делала со мной в постели?
Его, болезного, домогалась по-всякому.
— В большинстве своём снежно-ледяные сущности нуждаются в тепле, оно для них сродни живительному источнику энергии, — попробовала объяснить Али. — Это я чётко поняла на опыте Эжени. Поэтому подумала, что раз ты один из них, то, быть может, тебе тоже надо… тепло и вообще…
— Мне. Не нужно. Тепло, — отчеканил Ройс. — Ни твоё, ни чьё-либо ещё. Если велено не трогать, то и не трогай, большего от тебя не требовалось, — отпихнул одеяло и повернулся, спустил ноги на пол.
Али молча наблюдала, как мужчина тяжело, неловко встаёт, выходит, пошатываясь, в прихожую. Щёлкнул выключатель, стукнула дверь в туалет.
Может, стоило подушкой его додушить? Али не ждала, конечно, что ловец со слезами благодарности в ноженьки ей падёт да ручку от радости такой великой зацелует, но чтобы чуть в себя пришёл и сразу хамить начал?
Шум воды, двойной щелчок, хлопки дверей и снова вода — Ройс перебрался в ванную.
Поздно. Худо-бедно восстановился, так что подушка больше не прокатит. Остаётся только вытолкать взашей и пусть дальше сам управляется, без тепла и вообще без всего и безо всех.
Шум воды стих.
Стук двери.
Щелчок выключателя.
Ловец замер на пороге, ухватившись обеими руками за разные стороны косяка. Лицо мокрое, капли падали с подбородка на обнажённую грудь, длинная, почерневшая от воды прядь прилипла ко лбу и виску.
— Алионор, — произнёс Ройс, не глядя на Али. Снова помедлил, то ли паузу выдерживая, то ли с духом собираясь. — Али… прости.
Что-что? Слух подводит? В лесу что-то сдохло и мир перевернулся? Или водичка из крана волшебная течёт, что ловец только ею умылся и уже всю глубину собственной неправоты осознал?
— Находиться рядом со мной в такие моменты опасно… практически для всех независимо от расовой принадлежности, — продолжил Ройс негромко, натужно как-то, будто через силу слова выдавливал. — Ты поступила безрассудно, рискуя… там, где в этом не было особой нужды, и поэтому я…
— Едва очнулся и сразу повёл себя как му… неблагодарная особь мужского пола? — закончила мысль Али.
— Почти. Тебе незачем было подвергать себя необдуманному риску, вот и всё, — Ройс смерил её непонятным сумрачным взглядом и, оттолкнувшись от косяка, вернулся в постель.
На нерасстеленную кровать фактически рухнул, вытянулся кое-как поверх покрывала, точно поход через прихожую выжал все только-только скопленные крохи сил.
Послать бы его.
Далеко и надолго, из квартиры и из этого дома. Устроил тут стационар для редких видов нечисти…
Но рука не поднималась.
По крайней мере, не сейчас, пока ловец слаб и очевидно беспомощен.
Али подошла к кровати, переложила на подлокотник дивана кофту, наволочку выбросила в прихожую — всё равно пол от крови отмывать придётся, — накрыла Ройса одеялом.
— Это ненадолго, — мужчина следил за её действиями настороженно, словно подвоха ожидая.
— Угу.
— Нужно немного времени… десять-двенадцать часов в зависимости от степени тяжести…
— Да, я помню.
— Для полного завершения.
— Ага.
— Как только станет лучше, я уйду. Не беспокойся, я постараюсь тебя не обременять своим присутствием без необходимости.
— Конечно, — Али отступила от кровати, обозревая критично дел рук своих.
Желание подоткнуть одеяло подавила.
Всё-таки взрослый мужик, не маленький мальчик. И она ему — сохрани Луна от подобного! — не мамочка.
Али повернулась к мебельной стенке. Надо переодеться, привести в порядок сначала себя, потом квартиру.
Кофе выпить.
Попытаться вспомнить о том, что на сегодня у неё другие планы были.
— Если ещё что-то потребуется, скажи, — Али достала свежую одежду и вышла, прикрыв за собой дверь.