Болотник 3 (СИ)

Конторские служащие, особенно работники, занимающиеся приемкой шкур и бригада скорняков, сильно запуганы. Мне это сцену из фильма «Михайло Ломоносов» напомнило, когда по улице солдаты вели «языка», и хватали каждого, на кого он покажет. Так и тут, на глаза задержанным, их бывшие сослуживцы, всеми правдами и неправдами старались не показываться, до чертиков боясь попасть на место своих бывших коллег.
Но всё, когда ни будь заканчивается, закончились и следственные действия с рядовыми членами «банды». И сегодня в контору впервые привезли бывшего начальника. Ничего особенного или отличного от той процедуры, что почти каждый день, в течении недели повторялась в конторе, не было. Палыча водили по кабинетам, он показывал места, где хранил поддельные документы, деньги и пушнину, следователь задавал уточняющие вопросы и вёл протокол. Скучное и привычное каждому менту мероприятие. Я думал уже, что на этом всё, но оказалось, что нет. В конце дня, когда подследственного уже загрузили в «воронок», ко мне подошёл следователь.
— Кирилл Владимирович. Завтра нам необходимо провести выезд, на место где вы обнаружили лагерь контрабандистов, а также в охотничий домик, который использовал подозреваемый. По его показаниям, там могут находится важные улики. Нам нужна ваша помощь.
— Как вы себе это представляете? Туда машина не пройдёт, а пешком до места почти сутки пути. Причем кедровник, в котором стоял лагерь, и избушка Палыча, находятся довольно далеко друг от друга. И чем собственно я вам помочь могу?
— Вы там были, и сможете провести в точное место. Насчет транспорта… Если придётся идти пешком, то мы так и сделаем. В качестве понятых, я прошу вас организовать пару опытных охотников, которые смогут добраться туда вместе с нами. Это же в ваших силах? Если вам нужно распоряжение вышестоящего начальства, то это мы организуем.
— Не сомневаюсь… — когда же эта история закончится! Опять пилить, черт знает куда — давайте вместо меня с вами пойдёт один из моих егерей? Он человек опытный, был там вместе со мной и выведет вас на место с точностью до метра.
— Нет. Нужны именно вы. Будет проведена проверка и ваших показаний, так что ваше присутствие обязательно.
— Прямо-таки обязательно? Насколько я знаю, проверка показаний на месте, подразумевает под собой наличие добровольного согласия лица на участие в данном мероприятии — идти мне категорически не хочется.
— Вы отказываетесь? — чекист прищурившись смотрит мне прямо в глаза. Наверное, перед зеркалом этот взгляд репетировал. Хрен тебе. Меня таким просто из равновесия не выведешь.
— Я просчитываю варианты. С вашими «проверками» работа охотхозяйства стоит уже неделю, а тут ещё вы меня на несколько дней со службы сдёргиваете. А работать кто будет? У меня сдача пушнины и отчетность на носу! И так уже с области дёргают каждый день.
— Насчет этого не переживайте. Ваше начальство мы предупредим, претензий к вам не будет. Ну так, что? Окажете, добровольно, помощь следствию?
— Когда мне начальство добро даст, так сразу и окажем. Звоните. Я крайним из-за ваших дел быть не хочу.
— Не вопрос. Завтра у вас будет письменное распоряжение. До свидания.
Следак ушёл, за ним потянулись и остальные члены следственной группы с ментами и солдатиками. Блядь! Похоже придётся идти.
В качестве понятых, я взял с собой своих егерей. Подвергать других мужиков такой психологической нагрузке я не стал. Пару дней в обществе бывшего начальника, которого все промысловики хорошо знали, не добавит им положительных эмоций. А егеря люди новые, он им человек посторонний. Идти всё же пришлось. В тот же вечер, после разговора со следователем, из области пришла телефонограмма, в которой мне поручалось лично оказать содействие следствию, и выполнять любые распоряжения чекистов. Вот так, именно «любые» не много и не мало. Ну и хрен с вами. Мне эта бумажка пригодится. Следователь вроде мужик не плохой, попрошу его отдать мне «любые» распоряжения перед отъездом. Пока не знаю какие, но я придумаю. Из этой ситуации тоже можно извлечь пользу.
 
Следак решил начать с кедровника. Ну с него так с него, мне в принципе всё равно. Нас идёт довольно много, я с егерями, Палыч, следак с чекистами, которые осуществляют охрану арестованного и отделение солдат, которые раньше несли службу на внешнем периметре оцепления, во главе с молоденьким лейтенантом. Хорошенько подумав, я решил не брать с собой снегоход, а ехать на каракате Семёна. Снег в тайге уже мокрый, местами его вообще уже нет, а техника нужна. Снаряги с собой тащить надо довольно много. Те же палатки на восемнадцать человек, спальные мешки, продовольствие. Хоть мы и идём всего на пару дней, но в тайге ещё довольно холодно, особенно по ночам.
Наш караван идёт довольно медленно. Солдатики и чекисты без лыж, а в тайге ещё полно снега. Каракат, груженный под завязку по талому снегу прёт довольно уверенно, но всё равно, местами его приходится толкать. Такими темпами мы за два дня не уложимся точно. Мои егеря и я идём в голове колоны, середину заняли чекисты с Палычем, а солдаты передвигаются в арьергарде. Меня и парней постоянно одергивают, просят идти почище, из-за чего мы часто и застреваем. Всё же некоторые, старые перемёты, нужно проходить на скорости, что бы каракат не успел осесть в снег и зацепится рамой.
Как я и предполагал, в первый день дойти до кедровника не получилось. Когда начало смеркаться, я был вынужден подать сигнал к остановке. Идти ночью не вариант. С помощью бойцов разбили палатки, запалили несколько костров и сели ужинать. Лейтенант расставил караулы и определил смены дежурств. Ужин у нас простой, но сытный, по банке тушёнки и краюхи хлеба на человека. Палыч есть скованными впереди руками, деревянной ложкой и из деревянной же тарелки, в которую его порцию выложили чекисты. Мы расположились у одного из костров, вместе ними и егерями.
— Ну и как тебе Иуда, на моём кресле сидится? Удобно? — впервые подал голос Палыч, смотря на меня в упор, через пламя костра. Жуткое зрелище.
— Не разговаривать! — тут же отреагировал один из чекистов, ткнув бывшего начальника в спину прикладом автомата.
— А ничё так, удобно. Всяко лучше, чем на нарах — усмехнулся я в ответ.
— Кирилл Владимирович, я прошу вас не разговаривать с арестованным — укоризненно смотрит на меня следователь.
— Как скажите. Разговор начал не я.
Неуютно сидеть под злобным взглядом Палыча. Всю атмосферу ночной тайги портит гад. Ну да ладно, мне его терпеть немного осталось, законится этот блядский выход, и я его больше никогда не увижу.
Засиживаться я не стал, закончив с ужином, сразу отправился спать. Разговаривать мне не с кем и не о чем, а отдохнуть надо.
На следующий день, ближе к обеду, мы наконец то добрались до бывшего лагеря китайских шпионов-контрабандистов.
Всё случилось, когда Палыч уже заканчивал давать объяснения следователю. Я в процессе не участвовал, поэтому возился возле караката, проверяя давления в шинах. Одно из колёс начало спускать. Как раз, когда я, сидя на корточках собирался прикрутить к «соску» шланг насоса и раздались первые выстрелы.
Четыре выстрела прозвучали залпом и окружавшие Палыча чекисты, без единого звука, с простреленными головами осели на мёрзлую землю. На полянке растеряно застыли мои егеря и лейтенант, а окружавшие поляну солдаты, стали падать один за другим, под частым огнём невидимого противника. Единственный кто не растерялся, был как раз Палыч, который рванул в тайгу, в ту сторону, где только что упали два молодых солдатика. Грамотно бежит, петляет. И самое главное орёт на весь лес дурным голосом.
— Найденова валите!
— Них…я себе! — прошептал я, а моё тело, действуя на автомате и следуя рефлексам, вбитым в подкорку головного мозга на «сборах», щучкой нырнуло на ближайший огромный кедр, по которому тут же застучали пули.
— Рассредоточились! Всем найти укрытие! — ору дурным голосом, вздрагивая от каждого попадания в ствол спасшего меня дерева. Похоже стрелки сосредоточили всю стрельбу только на мне.