Река времен (СИ)

«Наверное, нужно будет «покопать» немного под этого лекаря, Выяснить, что за «травки» он мне спаивал, – отметила я. – По описаниям эффект похож на отравление мандрагорой, а может это опийный отвар?» Но насколько велики связи царевны? Ответа пока не было.
– И уж так все вокруг радуются, что разум вновь вернулся к тебе, отрада моих очей, что сама я немедленно уйду из мира, если скорбь вновь обуяет тебя! – воскликнула в сердцах Иба, выводя меня из задумчивости. Я поманила кормилицу рукой и прошептала, что ей и впредь стоит помалкивать об этом, а всем отвечать, что царевна ничего не помнит о днях болезни. Для закрепления эффекта я пригрозила тем, что снова не буду есть. Женщина побледнела и взмолилась, заклиная именем всемогущей Иинат, что она целиком на моей стороне и сделает все, что не пожелаю.
Дни тянулись за днями, мне удалось слегка откормить нынешнее тело. Каждый день наблюдать этот осунувшийся скелет в медном зеркале было тяжело. Питались тут не слишком разнообразно. Постоянные каши, лепешки, фрукты и мед сводили с ума, но просить большего я не осмеливалась, боясь выдать себя новыми привычками. Очень хотелось кофе, но откуда бы он мог тут быть?
Понемногу мышцы начинали крепнуть, и я могла уже позволить себе получасовые утренние и вечерние прогулки по внутреннему двору. Был еще и большой дворцовый сад, но мои «няньки» запретили мне даже думать о нем. А ведь это создание еще и танцевало, как с этим быть? Юленька даже в хороводе плясала с грацией медведя. Ну, ничего, разберусь как-нибудь!
***
Год назад. Ассуба, Юилиммин-даша 
Как тих и прекрасен дворцовый сад, залитый светом луны. Все живое отдыхает после дневной суеты, купаясь в прохладных лучах колесницы Аннана. Сладко звенят в темном лабиринте крон цикады, сонно шуршат крыльями птицы, нежно поют струи фонтанов, даря драгоценную свежесть ночному воздуху. Царит весна и ее дыхание ощутимо везде. Как же благоухают в такое время цветы! Источают сладкий дурман лилии, нежно чаруют фиалки, свежо пахнут цветущие сады. Вдалеке за спиной из покоев дворца доносится музыка, там ужинают и веселятся после дневных хлопот сестры. Можно присоединиться к ним, но таинственный шепот сада так манит! Лучше бродить по усыпанным мягким белым песком дорожкам, вдыхать аромат цветов и танцевать! В последнее время ее искусство стало столь велико, что Юилиммин частенько ловила на себе завистливые взгляды прочих танцовщиц храма. Да, пусть они сдохнут от зависти, неумехи, а она ДОЛЖНА быть лучшей! И пусть ее мольбы достигнут Великой Матери, и Иинат ответит ей.
Можно было конечно снова взять с собой мальчонку со свирелью, но сегодня сад и сам так дивно пел, что самая нежная мелодия показалась бы грубым шумом. Нет, сегодня она будет танцевать одна!
Раздумья привели девушку в один из наиболее удаленных уголков сада. Здесь под небольшим горбом каменного моста струил свои темные воды небольшой поток – канал, по которому в сад подавалась вода. У самой его кромки, почти касаясь поверхности своими ветвями, росло старое железное дерево*. Говорили, что оно помнило времена, когда здесь не было ни стен дворца, ни самой Ассубы, но в такое верилось с трудом. Огромный, корявый ствол великана напоминал сморщенное, словно кожура сухого фрукта, лицо мерзкой старухи, но свежая листва уже развернулась и нежно окутывала ветви, пряча уродство. Некоторые из ветвей долгожителя вскидывались высоко, и тяжелой ношей лежали сверху стены, которая под таким весом постепенно осыпалась, уступая упорству и твердости древесного великана.
Где-то высоко в ветвях запел соловей и Юилиммин, словно бы подчиняясь его воле, начала свой танец. Словно рога лука взметнулись в воздух изящные руки, серебряным перезвоном зазвенели кольца бериллового убора, тихо звякнули ручные браслеты, белым волшебным цветком взметнулись лоскуты юбки. Девушка, казалось, струилась над землей, то вспархивая в легком прыжке, то почти прижимаясь к ней. Под неверным светом луны ее хрупкое тело казалось нематериальным. Словно дух она скользила по мозаике теней, то почти растворяясь во мраке, то засверкав в лунном сиянии.
 
Она не помнила, сколько длился этот танец, но вдруг птица смолкла, и звенящая тишина заставила тело остановиться. Царевна замерла, словно напуганная лань, и прижала руки к груди. Сердце бешено стучало, мешая прислушаться, а перед взором все немного плыло, искажая ночную мглу.
Хор цикад и птичьи голоса звучали вокруг, но могучее дерево молчало. Девушка без сил опустилась на холодные камни моста. Страх клейкой жижей поднялся из глубины сознания, сковывая мысли и ноги. Где-то среди ветвей зашуршало, Юилиммин сжалась и закрыла лицо руками.
– Почему ты больше не танцуешь, прекрасная дева? – почти ласково осведомился тихий низкий мужской голос откуда-то из темной листвы. – Прости, если напугал тебя.
Царевна медленно отняла руки от лица и посмотрела наверх. Ее огромные, полные слез глаза, заблестели в холодном свете, как драгоценные камни. Почти над самой головой, удобно устроившись на толстом суку, полулежал молодой мужчина. Заметив, что он обнаружен незнакомец улыбнулся и, ухватившись за одну из ветвей, словно кошка бесшумно спрыгнул на землю. Теперь девушка смогла рассмотреть его хорошо. Чужак был бос, выше щиколоток ноги скрывали широкие светлые матерчатые штаны, подобные тем, что носили всадники кочевых племен, на талии красовалась очень короткая полосатая юбка, переходящая в узорчатый широкий расшитый пояс. Могучий торс мужчины был обнажен и жирно поблескивал от масла, которым покрывают себя многие воины, чтобы их было труднее схватить. Черные волосы волнами спадали на широкие плечи.
– Что тебе надо, вор?! Или ты пришел меня убить? – к Юилиммин вернулся дар речи, но ноги все еще предательски дрожали, не позволяя встать, а незнакомец скалой нависал над ней. Он казался царевне огромным и страшным, похожим на злых духов ночи, что крадут детей на Другую Сторону.
– О, красавица, если среди нас и есть воришка, то это ты! – рассмеялся молодой человек, сверкнув белками глаз. – Ты похитила мое сердце, и я не знаю, как мне теперь быть!
Мужчина опустился на колено рядом с ней, и его лицо оказалось совсем близко. От него пахло незнакомыми терпкими пряностями и потом, что заставило девушку слегка отшатнуться, поморщившись. Незнакомец был старше ее, но еще очень молод. Темная щетина короткой бороды уже очерчивала лицо, но была редка на щеках. На смуглом лице с красивыми, точеными чертами выделялись глаза, обрамленные тенью густых ресниц. Они смотрели жадно и властно, но не без тени восхищения.
– Я много слышал о тебе, Золотой цветок Ассубы, и пришел убедиться сам, насколько правдивы эти слухи. Скажи мне, не ошибся ли я? – низкие нотки его голоса ни сколько не успокаивали Юилиммин, а скорее наоборот, лишали сил, вводя в транс. Шансов на побег у нее не было, воин, а в этом царевна уже не сомневалась, не позволил бы ей уйти. Стража в этом уголке сада появляется так редко, что криков о помощи тоже никто не услышит, да и не успеет она крикнуть. Меж тем врать этому человеку совсем не хотелось и, сглотнув противный ком в горле, девушка кивнула.
– Это я! Если ты пришел за моей жизнью, то отец даст богатый выкуп! Он даст столько, сколько попросишь!
Незнакомца же, по всей видимости, нисколько не смущала паника его жертвы, наоборот, – забавляла. Он довольно ухмыльнулся и протянул свою сильную, жилистую руку к ее голове. Золото волос заструилось в смуглых пальцах.
– Знаешь, я хочу очень многого, но не бойся, я не причиню тебе вреда! – тихо шепнул он. – Ты танцевала, словно бы сама Иинат, сошедшая на землю. Клянусь, я не слышал твоих шагов, жрица! Ты желанна мне, хотя и слишком молода, чтобы иметь формы, возбуждающие страсть у мужчин. Думаю, ты стоишь больше, чем есть у твоего отца.
Незнакомец крепко, почти до боли, обхватил ее за плечи и поднял на ноги. Дрожа, Юилиммин не смела и думать о сопротивлении. Ее хрупкая фигурка казалась тростинкой в его руках. И только осознание того, что незнакомец сражен ее красотой начинало капля за каплей начала возвращать уверенность в благополучном исходе. Девушка захлопала густыми ресницами и умоляюще поглядела на мужчину. Обычно это срабатывало.