«Гарем» Лорда (СИ)

— Ты кто такой? — так и не сумев подобрать более подходящих к случаю слов, еще раз спросил он Виктора.
В ответ Лорд лишь усмехнулся. Ожидающе помолчав, но так ничего и не дождавшись, добавил:
— Ладно, чтобы ты не слишком-то напрягался со своей следующей фразой — помогу и заодно уж поясню, раз сам не понимаешь: я тот, кто забирает эту самку себе! — он качнул головой за плечо, в сторону рыжей ведьмы, — Этого тебе наконец достаточно? Если нет и что-то не устраивает — то может, не будем понапрасну тратить время и перейдем непосредственно к делу?
— К какому делу? — не въехал толстяк.
— Как к какому? — тоже вполне искренне и даже радостно удивился Виктор, — К самому главному для нас троих! Прямо здесь и сейчас — мы с тобой по-быстрому решим, кого она будет греть сегодня ночью.
Ева, сама того не замечая, возмущенно уставилась на Лорда. Что он несет, вообще!?
— И давай уже поскорее разделаемся с этим. У меня еще куча планов на этот день. Так что — вперед! Ты и я! Два самца и приз победителю. Ну, давай, иди сюда и начнем уже! — призывно закончил Виктор. Его глаза еще более весело и с какой-то нехорошей сумасшедшинкой ярко блеснули. — Ведь ты же не уступишь? — с явной подначкой, не то спросил, не то все решил за толстяка Виктор.
Лицо бывшего гвардейца во время этого короткого монолога сначала успело побледнеть до воскового состояния, а потом столь же резко побагровело заодно с его короткой толстой шеей. До самых рыхлых плечей окрасилось приливом крови. Пот еще обильней выступил на мясистом лице и всем теле.
Понимая, что отступив, он, скорее всего навсегда утеряет возможность занять хоть сколь-нибудь достойное место в иерархии зарождающегося здесь общества и вместе с тем явно опасаясь своего странноватого оппонента, которого еще вчера, посчитал бы просто сумасшедшим суицидником или мазохистом — гвардеец заколебался. На его круглом, красном лице отражалась нешуточная внутренняя борьба между страхом, амбициями и уязвленным мужским самолюбием.
Заключенные и тирийцы еще более оживились и вмиг образовали небольшой пустой от людей круг, оттеснив всех остальных за его пределы. В том числе отодвинув в сторону и угрюмо насупившихся товарищей героя назревающего поединка.
Впрочем, никто из присутствующих не слишком уж и горел желанием оставаться на месте предстоящего боя. А то еще прилетит ненароком не за своё!
— У тебя вот это… — не очень решительно кивнул гвардеец на «каменный топор» Лорда.
— И что тебя смущает? — все так же задиристо и весело спросил Виктор, — Ты не находишь, что для рыцарского турнира, тут немного не хватает гирлянд над ристалищем и не очень хорошо слышно фанфар и герольдов? — он оскалился. Нехорошо и плотоядно. — Скажу прямо — я мог бы убить тебя и голыми руками, но откровенно говоря — мне просто лень. Да и к тому же жутко не хочется прикасаться к твоему жирному, потному салу. Мыла ведь тут тоже нет. — издав нечто среднее между смехом и рычанием, он брезгливо и презрительно скривил губы и сморщил нос.
Еве показалось, что ситуация и то предстоящее, к которому он подводит — прямо даже подтаскивает толстяка, словно теленка на веревке под нож мясника, доставляет её новому знакомому нешуточное удовольствие.
Противник Виктора еще раз оглянулся на своих товарищей, так и державшихся тесной группкой, теперь уже откровенно прося у них поддержки. Но экс-гвардейцы лишь перебрасывались взглядами и быстро перекидывались короткими фразами — почти перешептывались между собой, избегая прямо смотреть в сторону полного. В ответ на его долгий взгляд ни один из них даже не повернул головы в направлении бывшего коллеги.
— К тому же: никто ведь не мешает и тебе — тоже воспользоваться подручными средствами, — Виктор посмотрел под ноги имперца, — Вон их тут сколько всяких полно валяется, — и словно подводя итог разговору, изменившимся и резким голосом подвел стража империи к самому краю, — Решай уже — ты мужчина, который заявил свои права на самку или сам готов выполнять женские функции? Тогда пошел вон — тебя позовут, когда найдется грязная работа или твои дырки кому-нибудь понадобятся.
 
После финальной части речи Лорда, поняв, что драки не миновать, бывшие заключенные одобрительно загудели. В их среде — произнесенное им только что, являлось тягчайшим оскорблением. И его было нельзя оставлять безответным и тем более, безнаказанным. Это, как и сказал Виктор, однозначно каралось переводом в касту отверженных.
Воздух вокруг полного гвардейца казалось сгустился и уплотнился.
Всем стало ясно, что последнее слово только что было произнесено. Дальше были допустимы только действия. Позиция одного из участников конфликта была обозначена четко: он не отступит даже на полшага назад. Разве что — сугубо в тактических соображениях…
Плато с нескрываемым азартным интересом ожидало реакции бывшего стража империи…
Ева постаралась вздохнуть поглубже. Хотя по сравнению с огромным тирийцем, этот персонаж не казался слишком уж опасным — просто ни в какое сравнение не шел, ей все же было страшновато. Сжавшееся сердце встало колом где-то в трахее и основательно затруднило дыхание. Живот свело.
Пусть Виктор и выглядел уверенным и не сомневающимся в своем превосходстве — однако, кто его знает? И что будет происходить дальше, даже если он победит?
Откуда-то из далекого теперь прошлого, всплыло когда-то увиденное на лекции в колледже: королевские кобры могут поднимать голову вертикально, до трети передней части своего тела и даже способны перемещаться в таком положении. Когда одна королевская кобра встречает другую, она пытается коснуться её макушки, чтобы показать своё доминантное положение, а змея, которой она так коснулась, сразу же пригибается и уползает.
Дай ему волю — толстяк именно так сейчас и поступил бы. И не уполз бы, а галопом, со всей скоростью, на которую только был способен, умчался в сторону ближайших кустов! Вот только его желания теперь не имели совершенно никакого значения. Окружающая разгорячившаяся толпа жаждала зрелища!
Пошарив под ногами заметно потерянным взглядом, шумно сопя, гвардеец неуклюже нагнулся и подобрал осколок камня, показавшийся ему подходящим.
Исподлобья оббежал глазами первые ряды «зрителей», угрюмо взглянул на противника, выдохнул так, что жировые складки на боках заколыхались. Видимо окончательно решившись, вдруг тонко заверещал, наверное пытаясь этим визгом, выходившим из него вместо пугающего противника рева, нагнать на себя отваги и подавить собственный страх.
Бешено вращая выпученными глазами ринулся вперед…
Виктор не реагировал. Стоял в одной неподвижной позе до самого последнего момента, когда Ева уже почти зажмурила глаза.
Несмотря на свои далеко не самые малые габариты и вес — Лорд двигался стремительно. Причем было видно, что подобная легкость для него естественна. Мгновенный и неуловимый уход с траектории атаки, в самый последний миг из возможных — еще позволяющих это сделать! В комбинации с одновременным полуоборотом, пропускающим нападающего мимо себя… Подцепленная, выставленной вперед голенью Лорда, нога по инерции несущегося вперед толстяка…
Одновременно с этим, «топор» отведенный Виктором за корпус назад, продолжил движение и молниеносно описав кругообразную дугу, настигнув жертву — со свистом обрушился на голову падающего толстого гвардейца сверху-вниз.
Хруст костей черепа слился с брызнувшим чавканьем и глухим ухающим стоном, оборвавшимся едва успев начаться. Выгнувшееся тело с размозженной камнем головой большим мешком повалилось на заскрипевшую песком и камнями твердую землю.
 
— Вот так: просто, быстро, без суеты, — ровным голосом произнес даже не сбивший дыхания Виктор — обыденным и скучным тоном модного столичного коуча, проведшего очередной мастер-класс в глухой провинции, словно подобное ему приходилось совершать регулярно по нескольку раз в день еще перед завтраком.
И действительно, убийство толстяка было совершено очень легко и просто. Во всяком случае — со стороны оно выглядело именно так. И одновременно весьма эффектно! Все было проделано со сноровкой и изящной смертоносной грацией опытного матадора. Без единого лишнего движения. Коротко и стремительно, но очень зрелищно. Нарочито демонстративно и показательно! Наверное, для кого-то из потенциальных претендентов на собственность Лорда — даже назидательно.