Лабиринты Роуз (СИ)

— Что с тобой? Ты болен? — только такие слова могли прийти на ум Петру, после того, как он увидел кожу да кости, оставшиеся от Анвера.
Но тот не стал отвечать, только вяло махнул рукой.
— Скажи, брат, жрецу становится легче, когда магия покидает его? — в голосе Анвера не было и толики издевки или торжества. Больное любопытство? Нет, Петр чувствовал, Анвер отчаянно хотел знать правду. Отчаяние — вот главное слово, которое описывало состояние жреца.
Петр закрыл глаза, прислушиваясь к себе.
— Я ничего не чувствую, — наконец, признался он.
— Как? — удивился Анвер, даже сделал шаг в комнату. — Разве не исчезла сильнейшая привязанность к женщине, ты не перестал чувствовать ее боль, у тебя не пропало желание убить ее? Разве тебя не оставили муки ложной любви?
— Ложной? — эхом повторил Петр. — Я не знаю, что такое ложная любовь.
Анвер подошел к стене и провел по ней ладонью.
— Не получилось? Не вытянуло магию?
— Брат, выйди из комнаты. Получилось. Вытянуло. И я тебе благодарен. Я свободен. Исчезли сомнения — люблю ли, исчез страх, что когда-нибудь не выдержу и сорвусь, убью или ее, или себя.
Анвер сначала повернулся к двери, намереваясь выйти, но потом решительно направился к Петру и сел рядом на скамью. Плечом к плечу, как шесть лет назад, когда они были подростками.
— Анвер, что ты делаешь? Пожалей отца.
— Я устал. Я тоже хочу ничего не чувствовать. Не ощущать скручивающую Лолибон ненависть, вспышки ярости, похоть. Ты знаешь, как мучительно переживать наслаждение женщины, когда она получает его не от тебя?
— Знаю…
Анвер удивленно обернулся на брата.
— Ночью я почувствовал, как от Роуз идут волны любви и нежности, и кинулся в портал, что бы увидеть, кого она так любит. Она был с Руффом.
— Брат…
— Скоро она придет в себя. Я никогда ни о чем тебя не просил. Сейчас прошу. Помоги ей уйти из дворца, Руфф ждет ее в «Пьяном драконе».
— Брат, ты не в себе? Твой разум испарился вместе с магией? Она выбросилась из окна, находясь в одной комнате с Руффом. Как ты думаешь, она сделала смертельный шаг от большой любви к жениху?
— Причины могут быть разными. Она могла испугаться моего появления, попятиться к окну и выпасть из него. Руфф рискнул жизнью и пришел за ней в лабиринты, он же выведет ее отсюда. Знал бы ты, какой любовью она к нему пылает. Такого всплеска чувств, желания, я никогда до этого от нее не ощущал. Здесь я лишний.
— Руфф не тот человек, с которым стоит отпускать любимую женщину. Поверь, я знаю, — Анвер произнес последнюю фразу так убедительно, что Петр оторвал взгляд от Роуз и повернул голову к брату.
— Что произошло? О чем мне следует знать?
— Когда Соргос принес раненую Роуз, капитан и пара драконов тут же вылетели в четвертый лабиринт. Как ты думаешь, кого они обнаружили в «Пьяном драконе»?
Петр задержал дыхание. Если как следует обыскать харчевню, Шотс, славящийся дотошностью и нюхом на повстанцев, мог обнаружить секретное подземелье.
Анвер не стал ждать ответа.
— Они нашли Руффа Бреужского, который спокойно спал. Из его окна выбросилась любимая женщина, а он спал, даже не потрудившись одеться.
— Что сделал с ним капитан?
— Ничего. Приволок во дворец. А вот твоего любимого трактира больше нет. Сожгли дотла. Тот, кто приютил беглянку Роуз, должен понимать, чем рискует.
— Где сейчас Руфф? Его арест сильно осложняет дело.
— Еще бы. Этот дурак хранил в дорожной сумке бумаги и чертежи с метками, как проходить все лабиринты, вплоть до замка. Теперь Лолибон выяснит, кто помогал врагу, кто тот предатель, о котором ты ее не раз предупреждал.
— М-м-м, — простонал Петр, закрыв ладонью глаза. — Я же просил его выучить все наизусть, а бумаги передать отцу Роуз.
— Это ты?! — Анвер глядел на него во все глаза. — Брат, тебя ждет смерть.
— Не в первый раз.
Петр вспомнил, как стоял в гардеробной Руффа через несколько дней после похищения Роуз, а острый нож бреужца грозился перерезать ему горло.
— Где моя невеста? — шипел ему в ухо Руфф. Он тянул Петра за волосы с такой силой, что тому пришлось откинуть голову назад. Но он поднял руки вверх, показывая, что пришел безоружным. Конечно, он мог обездвижить бреужца магией, но посчитал, что подобные способы мало похожи на предложение перемирия.
 
Да, он знал, что Руфф будет поджидать его. Петр заявился в его покои накануне и кровью нарисовал на зеркале спираль, символизирующую лабиринт, а в его центре корявое, но вполне понятное изображение цветка.
Руфф разгадал рисунок правильно и подкарауливал Петра с острым кинжалом в руках.
— Которая из двух? — спокойно спросил Петр. — Та, с которой ты кувыркался вчера? Прости, я не решился прервать ваше веселье, поэтому оставил тебе послание. Может, Роуз не стоит спасать из лабиринтов? Ты нашел ей достойную замену всего через несколько дней после не состоявшейся свадьбы.
Вчерашняя девица поражала формами: огромный зад спорил размерами с пышными грудями. Петр едва разглядел бреужца, погребенного под ее телесами. Рыжеволосая хохотала, и ее складки сотрясались вместе с кроватью. Петр до сих пор оставался под впечатлением.
— Не лезь в мои дела.
— После увиденного не стал бы. Но так получилось, что кроме тебя мне обратиться не к кому.
— Боишься, что Эдуард оторвет тебе голову?
— Не боюсь. Но прежде чем ты или эриец распорядитесь моей головой, стоит поинтересоваться, как спасти Роуз. Если ты не дернешься, когда я полезу в сумку, и не перережешь мне горло, я покажу карты лабиринтов и научу, как в них не заблудиться.
— Доставай, — бреужец отодвинул нож, но не убрал его в ножны.
Петр одним движением вытащил рулон чертежей и кинул его на стол, на котором Руфф хранил духи, пудру, щипчики для завивки волос и усов, ножницы, которые бреужец тут же схватил и отбросил в сторону, боясь даже такого оружия.
Петр сдержанно улыбнулся. Руфф хотел казаться хладнокровным, но резкие и порывистые движения выдавали волнение, если не сказать страх. Его локоны, поражающие ухоженностью и длиной, золотыми спиралями прыгали по плечам.
Вчера Петр насмотрелся на счастливого соперника, умело ублажающего хохотушку. Подтянутое тело и развитые мышцы выдавали в нем тренированного воина, но ухоженные, на удивление длинные ногти, отсутствие шрамов и загара говорили о том, что все бои Руффа проходили в закрытых помещениях с нанятыми учителями.
Петр спокойно рассказал бреужцу, по какой причине ему пришлось выкрасть Роуз, правда, скрыв способ похищения. Ни к чему жениху знать об этом. Нежелательно, чтобы Руффу пришло в голову отказаться от невесты.
Бреужец хлопал глазами, понимая, какая участь его подстерегала на брачном ложе.
— Время не ждет, — на прощание сказал Петр. — Я не могу долго держать твою невесту у себя, Лолибон может заподозрить причину моего нежелания надолго отлучаться из замка.
— А почему бы тебе не вернуть Роуз Эрийскую тем же способом, как ты ее умыкнул? К чему сложности с прохождением лабиринтов?
— Я хочу, чтобы ты выглядел героем в ее глазах, — Петр не собирался открывать ему секреты Бахриманов. — Или через лабиринты, или никак. Советую выучить план продвижения наизусть. В пути всякое может случиться. Ты можешь стать пленником любого из лабиринтов, если бумаги намокнут или ты их потеряешь. Не вздумай обращаться к жителям, тебя сдадут как чужака. Бумаги лучше передать Эдуарду, чтобы он знал, где вас встречать и защитить в случае погони.
Петр дал Руффу месяц — Бреуж находился ближе к Тонг-Зитту, чем столица Эрии, полет на драконе занял бы максимум две недели, прохождение лабиринтов дней десять, даже если часто останавливаться, а Петр указал наикратчайший путь до «Пьяного дракона».
 
В этом крылась причина беспокойства Петра — Руфф не появился в харчевне ни через пять, ни через шесть недель. Вся подготовка побега Роуз могла пойти насмарку. Хорошо, что Солнце заранее заслала во дворец свою подругу под видом служанки. После заточения Петра вся нагрузка по спасению Роуз легла на принцессу драконов.