Генерал без армии (СИ)
— Вперед! За мной!
Сшибая пластинами нагрудной брони поднимающиеся скальные зубцы на продолжающем движение дне котлована, отряд кавалерии понесся к ближайшей из стен. Стена не отвесная. У них хвати сил, чтобы швырнуть себя вверх импульсами Ци, применить собственные ниндзюцу и взбежать по стене. Нужно успеть, пока враг не углубил котлован и не начал двигать стены, сминая и погребая под тонами земли всех, кто попал в смертельную ловушку.
Ночные небеса заслонила пылающая громада. Советник глянул вверх и понял, что спасения нет.
Йокай не стал завершать формирование каменного мешка. Принявший на «спину» и подхвативший огненный водопад от детонировавших штурмовых дзюцу, он просто повалился на «бок» и перевернулся, буквально опрокидываясь в котлован всей своей массой.
— За родину, народ и императора! — прорезал грохот боя голос советника в последний раз. Отдавая мысленный приказ на активацию, он уронил лук и хлопнул правой рукой себя по наплечнику.
Его действие и выкрики разом повторили все солдаты его армии. Без малейших сомнений и колебаний. С вросшей в гены любовью к своей нации и смертельной ненавистью к врагам. Даже кони, перенимавшие многое от своих хозяев, приняли жуткую смерть не с воем боли, а с торжествующим ревом, с оскаленными клыками и усилием, призванным отдать как можно больше Ци последней вспышке.
Под обрушающейся в котлован объятой огнем массой мертвой плоти, взметнулось вверх и разлилось вширь колоссальное море чудовищного жара. Испарялись камни и металл, пылающая Ци растекалась как вода и превращала в раскаленную плазму все, чего касалась. Когда в этот океан огня рухнула накрывшая котлован туша йокай, шипение и треск разлились над окресностями так, словно громадный кусок мяса кинули на такую же громадную сковороду. С хлопками, туша лопалась, раскаленные газы вырывались и уносились в небо серыми струями пара. Еще два штурмовых дзюцу взметнулись высоко вверх и обрушились на жарящегося монстра, залив огнем все, что еще пыталось шевелиться и брыкаться. Отродье Затмения утонуло в сиянии испепеляющего жара.
— Записал? — командир группы шиноби, что запускали в полет штурмовые дзюцу, глянул на оператора, доспехи которого были украшены сложной вязью силовых схем. Эти силовые схемы были связаны с их меньшими копиями на доспехах советника, оператор видел происходящее буквально чужими глазами и сохранял данные на накопитель.
— Записал. — ответил оператор. Полный отчет по этому бою получат ученые и стратеги страны Облаков.
Подвижность, способности, наносимый урон и получаемые повреждения. Любой желающий сможет посмотреть на прошедшее сражение глазами погибшего солдата.
Армии страны Облаков обязательно столкнутся с этим врагом, когда гнев пылающих гор обрушится на остывшие, разжиревшие и морально сгнившие равнины. Черная Лиса и ее акума — враги шиамов. Ни у кого в огненной империи нет сомнений, что она вступит в бой и приведет с собой чудовищ Затмения. Узнать, изучить врага и подготовить средства противодействия — первейшая задача для тех, кто готовит возрождение Единой Империи!
Эту запись просмотрят сотни тысяч, миллионы солдат. Они проникнутся силой духа павших и не дрогнут перед лицом опасности. С новым оружием, с новой тактикой, Отродья Затмения будут падать и рассыпаться, как подрубленные стеклянные статуи!
— Второй-Два! — включив рацию, передал командир шиноби. — Отходим. Либералы займутся городом.
Сверхуспех. Грандиозная победа.
Сотни лет шиамы поддерживали деньгами ублюдков и предателей в соседних странах. Создавали банды радикалов или засылали небольшие отряды на территорию врагов, чтобы ссорить безмозглых злобных дикарей. Диверсии, дискредитация властей, пропаганда. Пока холодные режут друг друга и выясняют какая обезьяна главная в стае, дети огня могут спокойно укреплять границы и поднимать промышленность. Скоро мир изменится, но родине нужно еще несколько спокойных лет и потому… потому они здесь.
Задача по дестабилизации ситуации в стране Рисовых Полей выполнена. Называющие себя либеральной оппозицией и освободительной армией, праворадикальные бандиты учинят ужас и террор. Перебьют местную аристократию, казнят защитников закона. Разорят промышленность, уничтожат торговлю. Доведут до нищеты и отчаяния местное население. Оно не восстанет, рабское воспитание холодных не позволит народу сплотиться в борьбе за свои права, но когда на эти земли придет опустошение, рабы не дадут своим хозяевам ресурсов для сопротивления. Не построят корабли, не скуют мечи и доспехи. Не накормят самураев. Рабы будут с презрительной улыбкой ждать гибели и радоваться тому, что их хозяева воют от ужаса, погибая вместе с ними.
Даже демоны, которым видимо очень комфортно в гнилом социальном строе рабов и хозяев, не спасут умирающий мир беспросветного зла. Шиамы сметут их всех, так же, как сейчас смели и испепелили вот это ужасающее Отродье. Демоны не спасут рабов, а боги… боги уж точно не с ними.
— Второй-Один! — прозвучал вдруг из рации голос командира группы, управляющей орудиями в башнях. — Тут, в городе, какое-то движение! Нужно взглянуть.
— Настрой сенсор. Соберем данные.
На второй линии городских стен, изготовившись к обороне, толпились люди. Лейтенант Осаму, вколовший себе лошадиную дозу стимуляторов и болеутоляющих, замотавший бинтами множество колотых и резанных ран по всему телу, стоял на вершине стены, в окружении своих солдат. Он знал, что уже не жилец. Ударивший в живот меч разорвал кишечник и содержимое пищеварительного тракта залило всю утробу. Заражение, воспаление и омертвление тканей… все это будет, если только он переживет ближайшие пару часов.
С силой вогнав в камень древко боевого знамени, лейтенант опирался на него как на посох и смотрел на полыхающее за чертой города сражение. Отродье Затмения, чудовище, что еще лет двадцать назад казалось чьей-то фантазией и сказкой, сражалось там, где должны сражаться не демоны, а боги в союзе с людьми.
Боги давно мертвы. А что же люди?
Позади и рядом с лейтенантом стояла жалкая горсть. Двадцать два самурая, служивших клану Симада и пришедших сюда, в то время как их соклановцы, чиновники и дельцы, в панике бежали, спасая личные ценности. Около двух сотен городских стражей, что не дезертировали и готовились сражаться с отчаянной решимостью обреченных. Двенадцать конных наемников, безбашенных и кровожадных так же, как и их свирепые верховые звери. А еще, сотен семь ополченцев. Несчастные самоубийцы, заслуживающие только дань уважения их решимости умереть с гордо поднятыми головами.
Осаму приложил ладонь к своему животу и, проглотив подкативший к горлу ком ядовитой горечи, гордо поднял голову.
— Солдаты! — выкрикнул он, оборачиваясь к людям, собравшимся здесь в отчаянной попытке защитить город. — Удержать эту стену и отбросить врага у нас нет ни малейшей надежды! Предатели и трусы из правящего клана, уцелевшие в резне на площади, украли и утащили нашего крепчака! А без него, эти стены сметет любое орудие! Эти камни разнесет в пыль любое штурмовое дзюцу! У нас нет укреплений! У нас нет защиты! А что это значит?! ЭТО ЗНАЧИТ ТОЛЬКО ОДНО!!! АТАКОВАТЬ! Мы должны атаковать, пока враг не начал расстреливать нас! Оружие к бою! К бою, солдаты! За нашу честь! За нашу правду! Мы не умрем как скот! Приготовьтесь, солдаты! Приготовьтесь сотрясти небеса кличем нашей ярости!!!
Занявшие позиции на улице вне радиуса полета стрелы от стен, несколько сотен бойцов тяжелой бандитской пехоты оглядывались на полыхающее в полнеба зарево и слушали грохот взрывов, как вдруг земля под их ногами затряслась. Сегмент стены перед ними, захваченный слаженным дзюцу сразу десятка самураев, раздался в стороны и открыл многометровый ровный проход, в который тут же, с воем и ревом ярости, устремилась лавина людей.
— Лучники! — проорал лейтенант бандитов.
— Стену щитов! — еще громче, перекрывая грохот доспехов, проорал лейтенант стражи. — Вторая и третья линии, готовь «Разрыв»! Первая, готовь «Импульс»! На счет три! Раз… Два… Три!!!