Генерал без армии (СИ)
— В Освободительной Армии не меньше шести тысяч. — с сомнением сказал Кадзунори.
— Хорошо когда враги сбиваются в толпы. Не нужно бегать за каждым отдельно.
Мастер тайдзюцу посмотрел на измученную воительницу с сомнением, а потом вдруг расхохотался, обнял испуганно дрогнувшую девчонку и крепко сжал ее в объятиях.
— Чего-чего, а наглости и самоуверенности вам, лисам никогда не придется занимать.
— Да. — Корио закрыла глаза, из которых, по ее щекам, скользнули слезы. — Сами создали нас такими, вот и мучайтесь теперь.
* * *Лишенные поддержки кепчака, стены продержались под обстрелом недолго. Сотрясаемая мощными взрывами, кладка тяжелых валунов обрушилась и рассыпалась. Две разбитые башни обвалились, погребая под грудами камней защитные орудия и боезапас.
— Вперед, освободители! — бандитский вожак, которому под командование были отданы пять сотен вольных бродяг, взмахнул усаженной шипами дубиной. — Пора уничтожить, ха-ха, эту проклятую преступную власть!
Пряча звериный оскал за стальной маской с намалеванным белым черепом, он поднял ростовой деревянный щит и повел свою армию на захват города, замершего в ожидании больших перемен.
Вольные бродяги никогда не были полноценными самураями. Женщины, по согласию или без него, имевшие интимные дела с генетически измененными, нередко беременели и рожали полукровок. Иногда почти не отличимых от обычных людей. Чаще, нежизнеспособных инвалидов. В третьем же случае, дети наследовали от своих отцов ослабленные или искаженные свойства измененного генома. Способности к контролю Ци, мощное телосложение и агрессивный склад ума. Прямая дорога для таких была к стражам закона, или же, наоборот, в лесные братства любителей чужого добра.
Вооруженные чем попало, в самодельной, украденной при мародерстве или снятой с трупов броне, нестройной толпой они устремились к гостеприимно разверстому перед ними пролому в стене. Они прекрасно понимали, что их послали вперед только потому, что они самое дешевое мясо из разношерстного сборища «либеральных оппозиционных сил», но разведчики уже донесли о том, что гарнизон города уничтожен, а значит осталось сломить сопротивление горстки отчаянных уцелевших и можно приступать к повышению собственного благосостояния. Кто им будет противостоять? Визгливые жирные умники, что так любят покричать о бесполезности и злодействах сил закона? Изнеженные слабаки, возомнившие, что у них есть хоть какие-то права, даже если за их спинами нет цепных псов государства?
Лично вожак был убежден, что у мелких человечков есть только два выхода — быть рабами той правовой системы, в которую их загоняет аристократия, или стать рабами тех, кому на права и свободы вовсе глубоко плевать. Жалкие, беспомощные игрушки великих сил! Сейчас, перед ним целый город таких игрушек.
Скорее бы добраться до них! Чистеньких, ухоженных, писклявых!
— Встать на раздачу! Кинуть мост! — первые десятки бандитов, топча тяжелыми сапогами разбитые в щебень камни, перебрались через пролом и заняли позиции в обороне, а остальные принялись разгребать завалы.
— Верхарь! — подбежал один из авторитетных бандитов к вожаку. — Серебро! — он указал на отряд из пяти десятков солдат городской стражи, что подоспели к пролому слишком поздно и теперь наблюдали за врагами с приличного расстояния, из-за сомкнутых щитов и изготовленных к бою копий. — Дай мах, мы с родняками их на точенки положим!
— Не лепи раньше прокурора, Жмых! — вожак грохнул своей палицей по щиту подчиненного. — Серебро не щебень, с ним кору тереть на нервах надо! Ща мост наладим, разом кинем чьи коры тяжелее.
Пуская в дело Ци с элементом Земли и недюжинные физические способности, бандиты шустро расчистили ровный проход от края до края пролома. «Мост», свободный путь для отхода, готов.
— Покатили ежа!
Лесная армия хлынула в город. Толпой свирепых мордоворотов, жесточайше соскучившихся по бесчинствам и кутежу.
— Не вразвал! — подняв маску, проорал в мегафон вожак. — Все, одной горстью! Шуршим на нервах, пасем серебро!
Перед ними раскинулась широкая улица, по которой, при виде того, как растет толпа врагов, пятился отступающий отряд стражи. Из домов, при приближении начавших продвижение захватчиков выскочило несколько горожан. С мешками на плечах, они тотчас бросились наутек. Может, задержавшиеся в опасной зоне местные жители, может, особо нахальные мародеры. Свистнуло несколько стрел и посторонние кувырком покатились по мостовой. Просто так. Чтобы не маячила всякая шваль перед серьезными людьми, занятыми опасным делом.
— Подпорные, подарки не заворачивать! — командовал вожак, приказывая тем, что позади и в гуще сил, держать оружие наготове. — Плотнее горсть! Ко второй упаковке! Чешем, чешем братва! Затопчем центральную коробочку, тогда и пофестивалим!
Место прорыва было выбрано удачно, вторая линия стен виднелась не слишком далеко и бандиты быстро добрались бы до нее, но ощетинившаяся дубинами и топорами, толпа покатила по улице без лишней спешки, настороженно приглядываясь к проходам между домами и ответвлениям улиц. Легкие разведчики перескакивали с крыши на крышу и оглядывались по сторонам в поиске противников. Не может же быть, чтобы город был отдан без малейшего сопротивления!
— Вата. — намекая на тишину, сказал авторитет, продолжающий держаться возле вожака. — Затихарились или зажмурились?
— Может и шуршанули всей кодлой, только самая блестящая пыль осталась. — взмахом дубины, вожак указал на ближайший дом. — Потрясите коробочки! Для интересу!
Он правильно догадался.
— Ждем, ждем… — тихо наговаривал в рацию лейтенант Осаму, сдвинувший пальцами занавеску и осторожно наблюдающий за тем, как втягиваются в город бандиты наступают на беспомощно пятящийся отряд городской стражи. — Ага, зашевелились. Всем, на счет «три»! Раз… два…
Группы бандитов своротили хилые оградки палисадников перед домами, устремились к дверям, и в этот момент стены домишек с грохотом вышибло наружу. Сквозь пыль и обломки, с громогласным боевым кличем, на отшатнувшихся врагов ринулись закованные в сталь солдаты. Всего полторы сотни, но за ними, неорганизованной толпой валом валили еще несколько сотен особо самоотверженных граждан города, что сбежались сюда на шум канонады и были взяты самураями в оборот.
— Вали уродов! — лейтенант Осаму, один из немногих здесь полноценных самураев, с ходу определил что ближайший к нему противник плохо обучен контролю Ци и сокрушительным ударом копья пронзил здоровенного бандита насквозь вместе со щитом и крашенными в черно-зеленое, латами.
Опрокинув первого врага, он выпустил застрявшее копье, выхватил короткий меч и, отбросив второго бандита ударом щита, вонзил клинок сквозь щит третьего, туда где должно было находиться крепление для руки. Окутавшийся призрачным синим сиянием, меч прорубил жесткое дерево, хлынула кровь. Отчаянный вой искалеченного бандита влился в гремящий над полем боя многоголосый хор неистовой ярости и предсмертных мук. Растворился в грохоте ударов оружия о броню, сталкивающихся щитов, хлопков импульсов Ци и тяжелого рокота земли, корчащейся от противонаправленных боевых дзюцу.
«Мы побеждаем! Побеждаем!»
Внутренним чутьем, лейтенант стражи безошибочно определял настроение битвы. Да, с ним было всего две сотни солдат, но обучены и вооружены стражи куда лучше лесных бродяг, а за ними теснятся еще пять сотен почти бессильных, но создающих внушительную массовку ополченцев. Охваченные полукольцом, видящие как валятся под ударами оружия их подельники, бандиты дрогнули. Какой еще боевой дух?! Они шли сюда насиловать и грабить, а не погибать!
— К мосту, братва! — орал в мегафон вожак. — Держи серебро! На ножи их!
Вой смертельного ужаса, перекрывший грохот боя, заставил его обернуться. То, что он увидел, вмиг превратило прожженного головореза в до смерти перепуганного мальчишку. Отвлеченный боем, он прозевал и предупреждающие крики своих людей и тяжкую дрожь земли. Не удастся даже сбежать. Теперь они все — трупы!