Сделка с вечностью (СИ)

— Пока не знаем. Ищем. Разослали отряды рыскать по берегу.
— Хорошо, что папка живой. Правда, не знаю, что нам теперь делать.
— Не забивай этим голову. Ты парень молодой, быстро придешь в себя. Так что уплетай суп и молчи. Нужно уходить отсюда как можно скорее.
— В том и беда, святой брат, — промямлил Анду, набив рот куском хлеба. — Не все могут идти.
Фастред оставил парня заниматься едой и огляделся, ища Аристида. Еретик склонился над лежаком в самом дальнем углу помещения.
— Этот не приходит в себя, — пояснила Полин, поймав его взгляд. — Мы нашли его одним из первых. Его так побило о скалы, что и живого места нет. Не знаем, что с ним и делать. Знахарей в наших местах нет — всех травников пожгли еще при старом лорде.
— Я кое-что умею, — тихо отозвался Аристид. — Брат Фастред, прошу, подойдите сюда. Сейчас же.
Обычно спокойный и даже умиротворяющий голос еретика сорвался. Чуя неладное, Фастред оказался возле него спустя мгновение.
— Смотрите.
Он стащил часть одеяла с раненого и охнул. На соломе, едва дыша, лежал рослый мужчина. Синяков на нем было столько, сколько не получал и начинающий кулачный боец. Там, где не было кровоподтеков, кожа была просто содрана. Раны воспалились, от некоторых пахло гноем. Человека явно мучил жар, и он бредил. Разбитые губы на обезображенном синяками лице едва шевелились.
Фастред с трудом узнал в больном Грегора Волдхарда. 
  
3.3 Криасмор
 
Повозку трясло так, что у Хоры клацали зубы. Глазеть по сторонам особого смысла не было: пейзаж оставался скучным, лишь накануне леса сменились полями с редкими деревьями.
Раны ей перевязали, если это можно было назвать перевязкой: отрезали от ее же рубахи несколько лент на бинты, прополоскали и туго перетянули царапины. Вот и вся забота. Но жаловаться было грешно.
— Пить хочешь? — Рыжебородый здоровяк в шлеме чуть набекрень свесился с лошади и предложил мех.
Хора кивнула и подползла ближе, подставив открытый рот под струю воды. Руки ей оставили связанными, но хотя бы не запихнули в клетку. Напившись, она кивнула в знак благодарности.
— Минхельд говорил, ты умеешь толковать по-нашему. Чего тогда молчишь?
Хора пожала плечами.
— Чего толку болтать?
— Интересно мне, откуда вагранийка, которая знает рундское наречие, оказалась в Канедане, — простодушно признался воин. — Меня Торвом звать.
— Хора.
— Вагранийское имя?
— Местные дали.
— А настоящее?
— Не помню.
— Да ладно! Врешь.
— Нет.
— Ну хоть разговаривать начала, уже что-то. Вообще красивые здесь места, — Торв указал рукой на заросшие душистыми травами пологие холмы. — Леса богатые, озеро огромное... Почти как дома, только здесь теплее. И пшеница растет.
Хора не ответила, исподтишка разглядывая вооружение Торва. Кольчуга хорошая, на ее рост будет самое то. Меч тяжеловат, хотя и с ним наверняка можно управиться. Но для начала следовало разрезать путы и придумать план побега. Торопиться не следовало: попробуй она сбежать среди бела дня, мигом поднимут тревогу и закуют в кандалы. А из оков ей без помощи кузнеца уже не выбраться.
— Так откуда наш язык знаешь? — не отставал Торв. Он начинал раздражать, но отделаться от него было невозможно.
— Не помню я! — рявкнула Хора так, что следовавшие за Торвом воины едва не похватались за мечи.
— Эй, стархолюдина! Потише там, а то железом заткнем.
— Башкой что ли ударилась? — немного тише спросил Торв.
— Может и башкой. Я вообще почти ничего не помню. Только то, что было в Канедане. Не расспрашивай меня, Торви-рунд. Даже если пытать станешь, большего не смогу поведать. Нельзя рассказать то, чего не знаешь.
— Не не знаешь, а не помнишь! — Здоровяк воздел палец к небу, словно церковник на проповеди. — Воспоминания возвращаются. Вот мой старшой брат Орманд... Его вождь хайлигландский своей собственной рукой под Борхоном так приложил, что тот валялся без памяти три луны. Бредил, чушь какую-то молол. А как очнулся — ни меня, ни жену, ни мать родную не узнавал. А потом потихоньку начал припоминать... Сейчас, вон, десятком командует.
 
— Чего ты такой добряк, а? — перебила его Хора.
— Не понял.
— Чего сюсюкаешься со мной, спрашиваю. Я твоих людей убивала.
— Ну не всех и не так уж и убила... Сами себя опозорили — баба полумертвая на лопатки положила. Сражалась-то ты честно. И к тому же ты-то все равно теперь с нами едешь. А мы везем тебя в Криасмор, к Вигге Магнуссену. Подумали, что слишком уж ты загадочная, чтоб тебя по кругу пускать. Может ты ценная пленница, и за тебя отвалят кучу золота.
Сознание кольнула болезненная вспышка. Смазанные образы. В ушах гремели крики. Хора зажмурилась и попробовала было заткнуть уши, но вспомнила, что руки были стянуты.
— Эй! — встревожился Торв. — Чего это ты?
Крики понемногу утихли. Видение — оскалившиеся рожи рундских воинов, шумный лагерь в ночи, всполохи огня, свист кнута — все это начало понемногу отступать, дав Хоре возможность снова вздохнуть. Кричала она. В видении кричала она...
— Ничего, — мрачно ответила Хора. — Спасибо, что не пустили по кругу. И на золото не рассчитывай.
— Так, значит, совсем ничего не помнишь?
— Торв, отымей себя сам в полнолуние. Сказала же.
Вместо того, чтобы оскорбиться, здоровяк-рунд только громко хохотнул.
— Норовистая, кхе! Не будь вагранийкой, решил бы, что ты из нашенских.
— Что за Криасмор такой? Город?
— Деревня. Древняя очень. Там, говорят, имперцы первый договор о союзе подписали. Вождю стало интересно посмотреть на место, где такая история совершилась. Признаюсь честно, захолустье и дыра этот Криасмор. Сейчас о нем уже никто и не вспоминает, как я понял. А вот расположение удобное. Там войска собираются. Вигге и герцог Освендиса.
— Большая армия, видимо, — поддержала разговор Хора. Следовало попытаться выудить побольше сведений.
— Великая. Сначала мы возьмем Амеллон, а затем дойдем и до Миссолена.
Как раз это для нее не было новостью. Перед нападением на дом Серласа она уже слышала, на что нацелены захватчики.
— Далеко еще до Криасмора?
— Нет, уже почти пришли, — ответил здоровяк. — Вон за тем дальним холмом черно, видишь?
Хора пожала плечами.
— Ну одним глазом разве что.
Торв ухмыльнулся.
— Но видишь ведь?
— Вижу. Немного.
— Вот там деревенька нужная и стоит.
— Понятно.
Хора откинулась на солому. Торв широко улыбнулся ей напоследок и пустил лошадь вперед.
Она вздохнула с облегчением. Торв утомил. Она бы и сама рада вспомнить, что происходило с ней до того, как она оказалась у Серласа, но не выходило.
Душа болела за женщин. Добрались ли они до Ирригана? Не попались ли рундам? Судя по тому, как свободно чувствовали себя пришельцы на этих землях, Канедан если не покорился им, то уж точно не особенно затормаживал продвижение на юг. И хотя канеданские земли находились в стороне от пути захватчиков, они наверняка решили перестраховаться и разместят несколько сторожевых гарнизонов. Чтобы новости об атаке канеданцев, если таковой и суждено случиться, дошли до растянувшегося до Бельтеры войска своевременно. Мудрое решение.
Интересно, сколько всего рундов пришло в империю? Хора выглянула из повозки, ища глазами Торва. Если этот здоровяк так ею заинтересовался, быть может, получится расспросить его подробнее? Больше хранить молчание смысла не было: она все равно прокололась. А жаль: могла бы играть немую и слушать, слушать... А затем, быть может, ей бы удалось сбежать.
Вигге Магнуссен... Слышала ли она когда-нибудь это имя? Название Криасмора в памяти всплывало, но ни с каким событием она связать его не могла. Про Амеллон и Миссолен она откуда-то знала, но сомневалась, что бывала в этих городах.
Войско продолжало идти по тракту, миновало несколько усеянных зерновыми полей, обошло холм, на который указывал Торв, и Хора наконец-то увидела армию, о которой он говорил.