Остаться до рассвета (СИ)
— Пообещайте мне первый танец. Пожалуйста.
Ч-что?..
Она обратилась к памяти, выискивая среди вереницы бальных танцев название открывающего бал. Первый танец с таким партнёром — почётно, престижно. Заметно. И запомнится всеми. Мадом в особенности.
— Я… я не могу, Ваше Высочество, все мои танцы — для мужа.
Мужчина приподнял бровь, на лицо набежала тень.
— Вы замужем?
С дрожащей улыбкой Элге развела руками. Что это вообще такое, что происходит?? А наследник меж тем сумел справиться с эмоциями и уверенно заявил:
— Что ж, леди, подобные вам, и не должны жить в одиночестве. Завидую вашему супругу. Могу я узнать ваше имя?
— Леди Элге Форриль.
Пока ещё Форриль.
— Очень, очень рад знакомству, леди Фориль. Элге, — склонил голову Дастьен и, против предписанных правил, приложил правую руку к сердцу. — Я не буду настаивать оказать мне честь открыть вместе бал, хотя очень этого хочу; понимаю, как это может быть воспринято вашим супругом. Форрили уважаемы во дворце. Но вечер долгий, и я всё же надеюсь, что вы не откажете в последующих танцах. Вы очень красивы.
Она промолчала, склонив голову. Наследному принцу не отказывают, и просит он не о недопустимом, не роняющем честь дамы. А она отказала, и с радостью покинула бы праздник, лишь бы не попасть в неловкое положение. А то, что его взгляды, улыбка с ямочкой на подбородке живо напомнили ей Мадвика — так то не его проблема, а только её, Элге, личное восприятие.
Мужчина поймал её руку и, поднеся к лицу, прижался губами к пальцам, обтянутым тонкой перчаткой. Желая и не смея вырвать захваченную в плен ладонь, девушка смотрела на принца во все глаза.
— Герриардский этикет, — пояснил он, нехотя разжимая пальцы.
Да, она уже знает. Обаятельный племянник Зоратта уже просветил о своих обычаях, и, похоже, и дворец тоже. Виррис по секрету обмолвилась, что графский сын прибыл в Калдигерн по поручению короля.
И вот что теперь делать? Не хочет она внимания его королевского высочества! Ничьего не хочет, будь он дважды родовит и трижды красив! Все красивые обаятельные мужчины перестали вызывать у Элге доверие, и эпитеты им она подбирала такие, от которых уши любой уважающей себя леди будут стыдливо краснеть. О Дастьене Орсанде говорили как о ценителе женской красоты, но скандалов и некрасивых историй, порочащих чью-то репутацию, она не слышала. Хотя она и о Маде своём подобного не слы… не хотела слышать — после свадьбы. Намёки-то доброжелательные дамочки делали, но разве слушала Элге те намёки!
С бьющимся сердцем девушка шагнула в бальную залу и поискала глазами мужнину спину, затянутую в расшитую тонким узором серебристо-синюю ткань. Мадвик оживлённо беседовал с пожилым профессором из своего бывшего ведомства, чета старших Форрилей обнаружилась неподалёку. Встревоженными её отсутствием никто не выглядел; кое-как уняв бешеный стук сердца, Элге медленно направилась к ним и, пока шла, досадуя на нелепую встречу с принцем, вдруг поняла, что готова поблагодарить его за это знакомство и даже за попытку заигрываний: сам того не зная, мужчина отвлёк её, развеял стиснувший горло страх.
***
— Сейчас появятся Орсанды, — сказал Тивис с таким спокойствием, что Элге сразу поняла: нервничает. — Будьте готовы, дорогая моя Элге. Не отходите от Мада. Мадди…
— Не беспокойся, — улыбнулся тот.
Бритта пригладила выбившуюся из укладки светлую блестящую прядку, оценивающе глянула на невестку и в её взгляде мелькнуло удовлетворение: хороша, достойна, идеальна.
Они все взвинчены до предела, там, за фасадами красивых ухоженных лиц. Пальцы Мадвика на её предплечье едва ощутимо подрагивают, передавая нервную пульсацию ей.
В сумочке личный пропуск её королевского величества. И те слова мягким ободряющим тоном, слова участия и поддержки, очень грели, придавали сил. И ещё одно личное оружие Элге, маленькое и скромное: личина недалёкой девицы, коей считал её лорд Форриль.
— Лорд Тивис, всё хотела спросить у вас, да забывала, — хлопнув ресницами, мило улыбнулась Элге. — Почему именно здесь и сейчас? Вы столько раз могли шепнуть обо мне королю раньше, вы же теперь совсем близко к нему, такая должность, личное расположение его величества…
— Много вы понимаете, девочка. Мог бы раньше — давно сказал.
И тут же прикусил язык. А Элге продолжала улыбаться, переводя взгляд с Мадвика на свекровь, с той снова на Форриля-старшего, и тот нехотя закончил.
— Не все советники довольны выбором его величества. Мою кандидатуру рассматривали не один месяц, сомневались, а кое-кто строил козни, мечтая отправить меня на место, а ещё лучше куда подальше. Это обычные подковёрные игры, это обычная гонка за власть, и некоторым я перешёл дорогу, заняв место, на которое метили совсем другие люди. Во время совещаний никак нельзя, там короля окружают личности, чьи уши я хотел бы держать как можно дальше от такой информации. Здесь…безопаснее и надёжнее, и здесь король вас сразу увидит. Пусть он узнает первым, пусть проведёт необходимую проверку, убедится, что вы не самозванка. А там уж и двор информировать можно, но это должно прозвучать из уст Бастиана. Поэтому — стойте так, чтобы я вас видел, дорогая.
Девушка заставила себя покладисто кивнуть, поморщившись на слишком тесное объятие мужа.
Ох, Тивис..! Есть, есть в королевском окружении осторожные люди, которым ты не по нраву! И личные аудиенции, похоже, тебе пока не светят!
Музыка стала тише, сменив темп на парадно-торжественный, и от мыслей о змеином дворцовом клубке Элге отвлёк дрожащий радужными переливами воздух возле дальней стены залы, украшенной аркой из живых лиан и цветов.
Девушка ожидала, что король с семейством войдёт в парадные двери, а они появились порталом, смешав воедино личную магию каждого. Фиолетовые брызги — Бастиана Лигарта, розовые и золотые струились вокруг невысокой тонкой девичьей фигурки в белом пышном платье; королева Теона добавляла насыщенный пурпур, а у наследного принца цвет магии отливал более светлым, чем у отца, оттенком, синевато-сиреневым. Едва портальная дымка развеялась, четыре фигуры слаженно шагнули к подданным.
Мад стиснул локоть рыжеволосой супруги.
На фоне пестроцветья бальных нарядов Орсанды выделялись торжественной бело-красно-золотой гаммой. Золотистое переливчатое платье на королеве, алое шитьё на белом наряде принцессы Эрейн, и рубины на шее запястьях и в волосах, белое и золотое на принце Дастьене, красное с золотом на самом короле.
Элге рассматривала их с любопытством: на портретах они смотрелись любящей семьёй, а как на самом деле?
Их появление объявили зычным, подрагивающим от пафоса голосом, и, едва сделав несколько шагов по зале, к Орсандам со всех сторон заспешили гости, стремясь засвидетельствовать всё, что полагается продемонстрировать в данном случае. Вереница реверансов, почтительно склонённых голов, десятки улыбок, шелест голосов. Элге не запомнила момент представления, одним коротким кадром запечатлев в мозгу всех четверых, стоявших рядом. Отметила, что вблизи Дастьен потрясающе похож на отца, всё различие лишь в цвете глаз и структуре волос: у принца они завивались сильнее. А юная принцесса вобрала в себя черты обоих венценосных родителей: миловидное личико, огромные глаза матери, но цветом насыщенно-сапфировые, как у Бастиана, и волосы похожего на материнский оттенка, медово-русые, но уложенные мягкими локонами, а не тугими спиральками.
В такой толпе, напирающей сзади, торопящей, подгоняющей, и думать нечего было о посвящении Бастиана в маленькую тайну Элге Адорейн-Форриль, и Тивис, понимая это, неохотно отступил в сторону, нацелившись выждать подходящий момент.
Глава 9.
Едва завершились положенные приветствия, объявили о начале танцевального вечера, и прекрасная Бритта утащила скрипнувшего зубами мужа исполнять венгорсу, отрепетированную наравне с невесткой, шаг за шагом, до безупречности. Темноволосый наследник престола выбрал своей партнёршей собственную сестру. Краем глаза Элге поймала сверкнувшую на лице принца улыбку, адресованную ей поверх головы принцессы Эрейн. Ужасно. Он же не будет оказывать ей знаки внимания у всех на виду, не стесняясь Мадвика?!