Хищники жаждут ночи (СИ)

Сомнений не было. У меня вряд ли был весь камень. Скорее я владела большей его частью – той, что была в Сердце Поляны миров, плюс частица, которую я забросила туда. Когда случился коллапс, по словам Мануила, все владельцы частиц по всему миру были заключены в яйца, и скорее всего со временем умерли и превратились в прах. Но частицы же остались. Виери собирает их, чтобы обладать магией полностью. Может сам камень ведёт его. А может… нет, только не это!!
Клесана! Самое худшее полезло в голову. Богиня владык могла и не умереть. Она ведь тоже владела частицами камня, и возможно была заключена в яйцо! У неё – то кусок большой, эта тварь собирала его тысячелетиями с помощью владык и людей.
Яйцо – яйцом… Не факт, что она за тысячу лет скончалась. Живучая тварь может ждать и вечность. Пока её не освободит идиот Виери, ведомый жаждой безграничной власти.
Эврика, Лера.
Когда Виери разобьёт кокон, где заключена Клесана, начнётся её месть.
Вопрос лишь, как скоро он найдёт её яйцо. А сигнал от такого скорее всего самый мощный, следовательно Источник самый сильный. Чёрт, всё очень и очень плохо.
Как же перехватить тебя, вор треклятый.
Может, зря так переживаю? И надо бы подумать о Посланнике, что ведёт меня к императору своими подсказками. Возможно, он всё это предусмотрел и знает решение. Хотелось бы верить, что мы с ним делаем общее дело, что он друг, или хотя бы доброжелатель…
Думать не надо, Лера. Все дороги ведут в Рим. Все дороги ведут к императору. И теперь я понимаю, как попасть к нему. И сделать это проще всего через генерала Нельса, а никак не самой, зарабатывая купеческий авторитет месяцами, а то и годами.
Лучший авторитет у меня под носом. И мы как раз летим доложить об успехе.
Медленно летим, еле – еле.
– Придётся садиться, – заключил вдруг капитан, когда уже стало темнеть.
– Может, дотянем до реки? – Неуверенно спросил Щенсон своего брата, тыкая пальцем в походную карту, уже изрядно потрёпанную.
– Баллон спускает, мы теряем газ, – ответил капитан. – До реки, если дотянем, то там только пешком дальше пойдём.
– Ровно же идём, – удивилась я.
– Расход порошка большой, – ответил Чилистин. – Где – то спускает, надо на земле латать прямо на баллонах.
– Не ночью же?
– Утром поздно будет, – хмыкнул граф и скомандовал снижение.
Утешало лишь то, что хотя бы километров пятнадцать – двадцать пролетели. Ну уж точно не меньше, коль три часа пёрлись. Щенсон обнадежил, оперируя картой, что все двадцать пять.
Приземлились мягко, однако кабина чуть не развалилась. Корабль примостился сразу под холмом посреди луга, неподалёку от густого леса. До реки километров пять не дотянули, с небольшой возвышенности видно её поблёскивающий силуэт в низине. Широкая оказалась река, почти как Волга.
С десяток кольев для швартовки вбили в почву и полезли прямо на газовое тело по рулевым канатам на самый верх улитки. Два умелых и ловких солдата карабкались, как обезьяны. Дыру искали долго, пока сам Щенсон не воскликнул, сидя за костром:
– Вон же над кабиной она! Стекло, глядите, всё зелёное.
Бросились латать да замазывать, и вскоре Чилистин заключил, что баллоны теперь исправно держат.
В ночь решили не лететь, несмотря на мои уговоры, сетуя на плохую навигацию в темноте.
Развернули палатки, разожгли костры и расставили караульных грамотно под руководством более ответственного Чилистина. Даже двоих в лес отправили на деревьях прятаться.
А я по шумок в сторону реки пошла, приметив заросли камыша совсем недалеко. Как оказалось, в камышах прятался старый наполовину разваленный колодец, выложенный некогда из камня. Там и вода разлилась до лужи, от которой в реку впадал приток, с руслом не шире полуметра. Но глубиной, судя по всему, не малой, будто здесь образовалась трещина после землетрясения. Вокруг хозяйничали лягушки, нагло квакая. Похоже, жирные и совершенно не пуганые. Оглянувшись, убедилась, что за мной никто не увязался, и двинулась за камыш. С диким желанием, наконец, вымыться, я стала скидывать на травянистом бережке грязное шмотье, в котором проходила так долго, что оно уже приросло к коже.
 
Сняв сапоги и избавившись от портянок, блаженно ахнула. Пошевелила пальцами, испытывая поистине лучшее наслаждение за последние дни. Коснулась прохладной водицы ногой, и, убедившись, что она приемлема, стала забираться в лужу, охая и мыча. Воды в самом глубоком месте была по пояс, и я присела. Сердце ухнуло, а кожу пронзило иголками. Когда полностью обнажённая вошла в воду, испытала такой телесный экстаз, что чуть не пошла ко дну от полного расслабления.
Побалдела немного, затем принялась драть тело подручными средствами, нарвав травы в пучок у берега.
Фыркала, плескалась. И даже не заметила, как подкрались двое солдат.
– Здесь выдра, тащи сети, – расслышала шёпот.
Конечно, в полумраке через камыш им трудно меня разглядеть, на что очень надеялась.
– Я те дам выдра, а ну брысь отсюда! – Крикнула на них, предвосхищая дальнейшие действия и закрывая грудь обеими лапками. Куда ж такую отрастила, а.
– Госпожа маркиза? – Ахнул перепуганный солдат. – Простите, не распознал.
– И хорошо, нечего подглядывать! – Бросила хмуро.
– Ай, смотри куда вступаешь, растяпа, – раздался голос Щенсона.
– Сэр, а вы здесь что… – начал было солдат, но, судя по шуму, получил оплеуху и прикусил язык.
Ужаснувшись, что обзор в тех камышах, где уже какое – то время сидел гадёныш граф Щенсон, вполне себе хорош, я присела обратно в воду по самую шею.
– Граф, и долго вы уже тут сидите? – Возмутилась.
– Да я только за водой пришёл, а здесь солдаты, – врать Щенсон не умел совершенно. – Да и не видно ваших…
– Сэр, я попрошу! – Перебила смущённая.
Теперь уж и сомневаться стала. Свет от звёзд, кстати, очень даже неплохой. Темень ведь не такая кромешная, как хотелось бы. Это я со своим зрением невольно вошла в режим, и сравнения вести сложно: что видно, а что не очень простым человеческим глазом.
Граф поднялся шагах в пяти с видом стыдливым, и как так близко подпустила, ума не приложу. Совсем расслабилась.
– Покиньте, пожалуйста, территорию, господа, имейте совесть, – простонала.
За спиной в камышах шевельнулось! Обернулась резко – тишина. Позади граф активно зашелестел, удаляясь. А с этой стороны тоже кто – то сидел.
Вслушалась, затаив дыхание, готовая уже кричать о помощи и рвать когти к мечу, который опрометчиво кинула с одеждой. Но вовремя вспомнив о браслете, с которым теперь не расставалась, активировала лук и взвела тетиву.
Под голубым свечением от появившейся стрелы камыш вновь колыхнулся.
Кто – то пытался отползти, но слух мой тонкий улавливал теперь даже сопение, которое прежде слышала в кабине небесного корабля.
– Сэр Чилистин? И вы туда же? – Ахнула разочарованная, спешно убирая лук и снова прикрывая грудь.
Граф неуверенно подеялся, и выдал также неуверенно:
– Простое мужское любопытство, миледи.
– И в чём же оно заключается? – Съязвила.
– Это сложно объяснить женщине, – выпалил засранец, опуская голову с ухмылочкой.
– Вот от вас, сэр я такого не ожидала, – уколола небесного капитана. – У вас же жена есть, которая детишек вам нарожала самых красивых. А вы тут устроили бесплатный просмотр эротического кино!
– Полно вам, меня отчитывать, да при подчинённых, – брякнул граф и осёкся.
– Что?! – Взвинтилась ещё больше, и меня осенило: – А ну все встать! И пошли вон отсюда! Все, я сказала!
И как по заказу зашелестела камыши по кругу, и поднялось ещё человек пять из числа экипажа.
 
Вдруг подумала, вот почему лягушки квакать перестали. Тоже подсматривали.
Нахалы смылись, хихикая гадко, как дети. Чилистин только шёл серьёзный и всех демонстративно затыкал.
Убедившись, что ушли, я рванула к берегу за одеждой, и, не успев толком просохнуть, стала натягивать обратно противные штаны.
Купание с кайфом обернулось жутким дискомфортом. Не знала на кого больше злиться, пока мне в ухо мягко не прилетело от вампира, что прятался в лесу.