Ветер с севера (СИ)
Вадим остался в пустой комнате. Опрокинул чашку кофе. Щёлкнул пультом телевизора.
На канале "Культура" шла программа, посвящённая Грибоедову. Из череды слов Вадим выхватил фразу: " Грибоедов увидел пятнадцатилетнюю Нино Чавчавадзе и был покорен…"
Будто в мозгу выключатель сработал. В памяти всплыли огромные серые испуганные глаза Кати Кузьминой. Дыхание зачастило. Ветров подумал, что утро этого дня не только для Маши стало переломным.
Все эти месяцы мысли о Кате не покидали его. Он гнал их очень старательно. Забивал логическим рассуждениями и доводами. Все они были не в пользу их возможных отношений. Хорошо, что Кате Кузьминой точно уже не пятнадцать.
Конечно, он не Грибоедов. Что капитан третьего ранга может дать вчерашней школьнице? Ответ пришёл сразу. Простой. Оправдывающий всё. Разницу в возрасте и привычках.
Любовь. Он может ей дать любовь. А вот примет ли она его чувства? Что ж. Для того, чтобы это выяснить, нужно её увидеть. И тогда всё встанет на свои места. Реальность или иллюзорность его любви. И возможность взаимности.
Глава 26
26.
Дарье Андреевне невпервой было испытывать эти чувства. Пять лет назад она выпустила класс. И вот снова Последний звонок. И она ведёт строем свой, доставшийся в наследство от Ольги Владимировны Склодовской-Кузьминой, одиннадцатый "А" класс.
Глядишь, через год-другой Лёля вернётся к работе. Сонечке уже год, Игорю пять.
А Катерина — вон она. С белыми огромными бантами. Рядом, как верный паж, Миша Вербицкий. Кто бы мог подумать, что этот красавчик ни на кого из девочек не будет смотреть так, как на Катю Кузьмину. Сегодня вальс они танцуют вместе. Красивая пара. Миша собрался в МГИМО. Все шансы на карьеру дипломата. Катерина под влиянием Киры Витальевны пять языков знает. Сказала, что на инязе ей делать нечего.
С Леной Епифановой что-то происходит последние месяцы. Конфликт у них, что ли, с математиком. Да вроде Илья Сергеевич не из тех, кто будет гнобить выпускников, сам только пять лет как закончил школу.
На последний звонок к Кате приехали все. Бабушка с дедушкой, Лёля и папа с мелкими. Обоих пришлось весь праздник держать на руках. Всё семейство смотрело на Катерину с нескрываемой гордостью.
В самом конце праздника Вашкина снова стояла на сцене. Пришло время прощаться со своим одиннадцатым "А". Но сегодня она собиралась сделать это не одна. Поманила Кузьмину из зала. Лёля, не очень понимая, что происходит, подошла к сцене. Сильные руки подхватили её с двух сторон и поставили наверх. Димка и Веней улыбались. Лёля по-прежнему была растеряна.
— Отомщу тебе, Лёлик, за церемонию эту с лентами. Стой со мной рядом теперь, — Вашкина развернула подругу лицом к залу.
Там со своих мест поднялись все её ученики. Те, кого она помнила десятилетними.
Так они и стояли вдвоём, принимая от каждого из ребят розы с привязанными длинными лентами. Два классных руководителя.
Захлебываясь эмоциями и слезами, резали ленты, отпуская детей от себя. Обнимались всей кучей прямо на сцене. Снова и снова обещая не забывать и возвращаться.
Илья Власенко смотрел на них из зала. И даже немного завидовал.
— А что за мальчик с тобой танцевал, такой симпатичный? — бабушка Лена не удержалась от вопроса Кате. — Ба, обычный мальчик. Миша Вербицкий. — Ну, не скажи…. Породу видно сразу. — Ты смешная, бабуль, он же не лошадь, чтобы было видно породу. — Кать, он на тебя смотрит, как на высшую ценность. Это, знаешь, дорогого стоит. Многие женщины за такой взгляд многое бы отдали.
Катя подумала, что, если бы ей и вправду реально надо было бы что-то отдать. Вот не на словах. Она бы отдала. За то, чтобы Вадим Ветров посмотрел на неё так.
Начались экзамены. Катя торопила время. Хотелось, чтобы эта нервотрепка скорее закончилась. Экзаменационные задания были уже решены в тысячах возможных вариантов. Сдать документы по университетам. И в самолёт. Пропуска в город дед Вова заказал уже.
Разрешение на посещение бала формально ей уже не требовалось. Не будь она совершеннолетней, её бы туда просто не пустили. Но вот достать приглашение для внучки мог только действующий офицер.
И Катя впервые позвонила деду сама. Не стала просить Лёлю. Дед обещал. Но с условием. Они с бабушкой Милой тоже будут на мероприятии.
— Не хватало ещё тебе одной в нашем серпентарии появиться. Местные за три месяца все ателье оккупировали. Шьют платья.
Катя едва удержалась от фразы, что пойдёт не одна. Потом грустно подумала, что Вадим её, собственно, не звал на бал. Только на вальс. В память о том, что он её спас тогда.
Катя хлопнула себя по лбу. Вот балда! С этими экзаменами вообще из головы вылетело. На выпускной вечер они с Лёлей уже всё купили. Споров было много. Лёля уговаривала Катерину на романтический вариант наряда. Та хотела современный и необычный.
Сошлись на комбинезоне серебристо-розового цвета. Да ещё и с объёмным капюшоном. Купили умопомрачительные ярко-розовые туфли.
Кира Витальевна, которой Катя продемонстрировала свой выбор под Лёлино: "Ну, Кирюш, глянь. Все попадают? Или кто стоять останется?", вскинула брови, заставила Катю пройтись туда-сюда, как по подиуму, и подняла два больших пальца вверх. Следом за ней тот же жест повторили пятилетние Игорь Кузьмин и Алекс Ратт, Кирин сын.
С платьем для бала было сложнее. За помощью Катерина пошла к Свете Вашкиной, дочери Дарьи Андреевны. Та, напрактиковавшись в шитье исторических костюмов для школьных балов, три года назад поступила на факультет дизайна в текстильный институт. И открыла ателье.
Света быстро сообразила, что к чему. — Какого цвета костюм у кавалера? — огорошила вопросом. — Не знаю. Белый. Или чёрный. Это парадный морской мундир. — Будет тебе, Катюха, платье. Моряков штабелями укладывать будешь.
Глава 27
27.
Братья Ветровы сорвались в Калининград. Летели прямым военным бортом, благо бумаги в штабе флота дали и отправили своих мужиков побыстрее.
Бабушка умерла. Хоронить её, кроме внуков, было некому.
Телеграммой вызвали Варвару. И она приехала. Много лет они не виделись, только созванивались по праздникам и особым случаям. Варвара на пятнадцать лет старше Вадима. Ветровы разглядывали старшую сестру, так похожую на них самих. И на отца.
На кладбище пришло, как ни странно, много народу. Бабушка работала участковым детским врачом. Соседи, пациенты, коллеги. Все обращали внимание на уже очень взрослых внуков. Виктор и Вадим в чёрной флотской форме. Варя в тёмном плаще и косынке.
Солёный ветер налетел с моря. На следующий день после похорон они стояли на набережной.
— Вот на этом месте, Вить, ты однажды Вадимку из коляски выронил, — вспомнила Варвара, — Мы с мамой ахнуть на успели. — Я не помню, — отозвался Виктор, глядя в даль. — Зато я помню, — удивил старших Вадим, — Я тогда увидел море вот через эту решётку. — Что с квартирой делать будем? — неожиданно спросил Виктор. Тему наследства они никогда не обсуждали. Вещи из североморской квартиры Ветровых-старших хранились у Вити дома.
— Ну, до наследства ещё шесть месяцев. Вы сами занимайтесь, у меня ни времени, ни денег сюда мотаться. Доверенность сделаю. Задумаете продавать, тогда деньги поровну, — Варвара глянула на братьев. Надо же, как оба на отца стали похожи. Виктор больше. А в Вадиме что-то мамино. Форма губ мягкая. И нос тонкий. Отец был как из скалы высеченный.
— Мы с Вероникой подумывали на Балтику перевестись с северов. Аркашка с Аришкой болеют часто, врачи говорят, надо климат менять, — Виктор замялся, — Мне тут должность предложили. Служебное жилье дадут.
— И зачем тебе служебное, если есть своё? — Варвара положила руку брату на плечо. — И правда, переведётесь, чего на казенных кроватях спать? — поддержал Вадим. — А деньги? Ну, за квартиру… — Вить, ты про деньги не думай. Ты вон племяшей привези ко мне. Мы ж в Воронеже теперь. Тепло. Сад у нас. Муж рад будет. Мои ребята, правда, уже взрослые. Хоть увидимся все.