Академия магоубийц 3 (СИ)

Навигатор наконец-то сообщил, что до безопасной точки осталось меньше километра по морскому дну. Сменился и рельеф дна — оно стало более , обрывистым и пустым. Обитателей моря стало меньше, а скорость потока воды — выше. Признак панамского канала. Я сумел таки выбраться на поверхность незадолго до захода солнца. Бетонные плиты попались под ноги, и я выбрался на поверхность, балансируя на грани морального истощения. Ну и ноги ещё гудели… Слегка… Даже после трёх кругов целебной маны из источника жизни… И мозг. Он тоже гудел. Наступила стадия тупняка. Отходняк требовал лечь и уснуть прямо здесь. Но я, повинуясь внутреннему упрямству, не позволяющему бросить всё на финишной прямой, поднялся, перевёл дух и снова пошёл.
От одной лишь мысли обсохнуть, разогнав пламя по телу, меня чуть не стошнило. Я уже практически на морально-волевых готовился обратиться к источнику, который прокачался сегодня очень и очень неплохо, но вовремя остановил себя.
*БРУМ-БРУУУУУУУМ*
Передо мной проплыл огромный сухогруз, тащащий тысячи контейнеров. Я огляделся и понял, что нахожусь не на той стороне канала. Построенная человечество стена находилась не так далеко, но туда всё ещё нужно было добраться…
*До ближайшего моста около 15 километров* — сообщил мне Куратор.
— Умеешь ты радовать. — ответил я ему и шагнул в опостылевшую воду.
Да уж, в сравнении с океаном, сам канал — фигня. Причём фигня скучная. Переживал лишь за то, чтобы успеть переплыть его до того, как меня раздавит очередной корабль, и, намотав на винт, прекратит мои глупые мечты о будущем без шайтранов.
— Тьфу, воды наглотался… Сейчас с обедом расстанусь. — тяжело вздохнул я, зацепившись за почти отвесную и гладкую стену. Только вот металлические огромные винты, которыми крепились оборонительные плиты, позволили мне проявить чудеса акробатики.
*Обед давно уже переварен. Можно смело расстаться с солёной водой в вашем организме,* — раздражающе задушнил ИИ.
Не знаю, специально ли он, или я просто стал раздражительным?
— Грёбанные шайтраны… Грёбаная вода… Грёбанные минные поля… — бубнел я, взбираясь по отвесной тридцатипятиметровой стене.
Тишина вокруг… Закончили стрельбу видать… Как-то я сразу внимания не обратил.
— СТОЙ! СТРЕЛЯТЬ БУДУ! — взревел какой-то бдительный постовой, стоило мне выбраться наверх.
— Акстись, бестолочь! — ответил я ему, но он, ошалевший, смотрел на мои трусы. — Эй, ты чего? Алло, боец, труханы мои, даже не проси. Сразу предупреждаю.
— Это… Это вы? Я наблюдал за трансляцией, за видом с дрона… Это вы? Это вы? Вы сломали щит? Вы уничтожили магов и всё войско шайтранов? Это вы? Вы, да? Вы же?… — завёл он свою пластинку с дрожащими руками, продолжая держать направленный на меня автомат.
От греха подальше выхватил автомат из его рук и, проверив наличие патрона в патроннике, вытащил магазин, отдав их отдельно распахнувшему глаза похлеще, чем иной вид лемуров,постовому.
— Ты что, головой повредился? Всё войско шайтранов? Ты вообще видел, сколько их там? Я бы до нового года их там рубал. Так, пошалил немного и свалил, когда элитка магов подвалила. Я же не суицидник тебе какой. Ладно, пойду в расположение. Может пожрать чё осталось… Устал я что-то. — хлопнул я его по плечу и сделал три шага вперёд, падая к подножию стены.
— А, ъуъ! — в полёте выругался я и укрепил тело. — Куратор, чё за фигня, подсказать не мог?
*Ты совсем дурак? Лестница в трёх метрах… В туалет тоже будешь с моими подсказками ходить?* — огрызнулся Куратор и свернул все свои подсказки и объекты дополнительной реальности.
*БУХ*
Я впечатался в землю, раскинув руки и ноги, и лежал, словно звёздочка.
«Куратор, ты что, обиделся? Эй, приём?» — начал я звать его, но мне никто не ответил.
— Ну и похер на тебя… Тоже мне, неженка нашлась.
— Мужик, ты в порядке? Живой? — рядом возникла тройка охреневающих солдат с сержантом во главе.
— Да. — коротко ответил я на испанском. Сразу и не заметил, что ко мне обратились именно на этом языке.
— Встать можешь? — внимательно осмотрел меня командир отряда.
 
— Могу. Но не хочу… — честно признался я.
— САВИОЛЛА! ЭТО ОН! ЭТО ОН! ТОТ САМЫЙ ПАРЕНЬ В БЕЛЫХ ТРУХАНАХ! — закричал истошно солдат со стены.
— О, матерь божья, благослови и помилуй! — перекрестился солдат и его сослуживцы. — Это правда вы?
— Не знаю, о чём он там талдычит. Ужин давно был? — спросил я, отрывая свои руки от принявшей меня в свои объятия матушки земли.
— Да часа три назад…
— А вот это уже хреново. Если задержусь — всё собакам выбросят. Хотя, если что, у Шуги отожму. Я ему там пайку с запасом оставил… — вслух принялся рассуждать я, смущая своих слушателей.
Поднявшись, я заозирался по сторонам, понимая, что понятия не имею, куда мне идти. Слишком уже привык к картам.
— А не подскажете, как пройти… — я спросил у стоящих с открытыми ртами солдат направление, но те лишь молчаливо замотали головами.
— Хреново, пойду у кого-нибудь ещё спрошу.
Я двинулся вперёд и спустя двадцать шагов остановился.
— Вы так и будете за мной идти? — нахмурясь, посмотрел я на них.
Сверху всё так же орал наблюдатель моего восхождения. И, судя по всему, по рации.
Троица опять отрицательно замотала головой, сокращая при этому расстояние до меня.
— Ээээ… Я не люблю, когда меня в одних труханах мужики с капающей слюной преследуют. Надеюсь, вы хотя бы зомби… Ибо альтернатива мне отвратна.
Но мужики ничего не ответили и просто остановились в паре метров от меня.
— Ну, писец… — я посмотрел на бегущих вдоль стены с фонарями солдат, которые обещали надрать зад орущему на всю округу постовому, если это дебильная шутка.
— Впрочем, мне настолько похер теперь… — сам себе ответил я и двинулся в сторону ближайшей части, расквартированной в палаточном городке примерно в километре от меня. Уж там-то наверняка мне подскажут, куда идти. Или арестуют и отвезут в город, что тоже выход.
Я не спеша шёл, рефлексируя и отпустив какие-либо переживания. Карты разыграны, всё, что я хотел и мог сделать, я сделал. И даже немного больше…
— Эй, ты, мачо в труханах. Это ты тот самый парень? — сзади подбежали ещё солдаты и начали кричать мне на разных языках.
— Ага.
Позднее эта ситуация успела повториться ещё несколько раз. В конце концов я устал и остановился. Забравшись на камень, я обратился к толпе, следующей за мной и ведущие себя как двенадцатилетние девочки при виде своего кумира.
— Так, давайте ещё раз. И сразу на разных языках вам скажу. Я ТОТ САМЫЙ ПАРЕНЬ! И больше мне этот вопрос не задавать. Если хотите нарушить приказ и идти дальше за мной — мне пофиг. Но если я ещё раз услышу этот вопрос… Я… — попытался придумать я, что именно я сделаю, будучи в расстроенных чувствах, но так и не смог.
— Короче, не задалбывайте. Вот ты, как тебя зовут?
— Я? Доброволец сто четырнадцатого пехотного полка африканской саблезубой дивизии, рядовой Мубаванге Яохту. — отозвался тот, шокированный и ставший по стойке смирно.
— Окей. И вот ты, ты и ты. — я тыкнул пальцем в ещё троих людей разных национальностей, чтобы они все вместе покрыли максимально большое количество языков возможных сопровождающих. — Если кто-то будет спрашивать, я ли тот самый парень — отвечайте на всех возможных языках, что я и есть, тот самый парень. А, блин, туплю, как пройти в расположение пятого особого батальона разведки и диверсий седьмой дивизии объединённых сил СЧН?
— По дороге километров восемь, дальше на перекрёстке с алтарём направо, там метров через пятьсот будет въезд на их территорию. — подсказал кто-то.
— Не направо, а налево! — возразил другой солдат.
— Это смотря с какой стороны смотреть! — начался спор.
— Так, по дороге восемь километров. Окей… — проигнорировал я болтовню и отправился в нужном направлении.
«Это он?», «Говорят он», «Тот самый парень», «Белые труханы, собственной персоны», «Да, наш маг», «Точно он?», «Да хрен знает, все говорят, что он», «А нафига все за ним идут?», «Да мне откуда знать, может он, может не он. Самому интересно, но похож», «Да я клянусь, прямиком со стены свалился звёздочкой, и хоть бы хны! Я уж думал жмурик! Не веришь, идти к посту 12214 и посмотри, там след на земле до сих пор остался» — мои верные фанаты то примыкали, то откалывались. Служба есть служба. Многим было любопытно, они подходили узнать, что происходит, и возвращались на свои позиции. Но многие, особо впечатлительные и те, чьё дежурство окончено, присоединялись к процессии.