Муж поневоле (СИ)
Посмотрев, как и они до этого, на столб дыма, я объявил:
— Ну всё, здесь наши дела закончены, так что возвращаемся обратно.
Непонимающе взглянув на меня — похоже, не такого ответа они ожидали, как минимум, не настолько довольным тоном, а радость от быстрого и удачного завершения миссии я не скрывал, — они снова перевели взор на дымящуюся гору, но по прошествии нескольких секунд повернулись ко мне… и, внезапно изменившись в лице, произнесли одновременно, перебивая друг друга:
— Неужели?..
— Вот это?..
На их слова я лишь самодовольно улыбнулся. Рассказывать им, что моей заслуги в произошедшем нет и просто так совпало, я не собирался. В конце концов, почему бы этой случайности не поработать на мой личный авторитет хотя бы в узком кругу приближённых ко мне лиц?
— Хозяин! — воскликнула Алладина теперь уже с куда большим трепетом.
— Господин! — ещё глубже поклонился Калим, полный изумления и почтительности.
— Ну всё, — пресёк я возможное продолжение, — давайте потом. Нам нужно как можно быстрее покинуть город, пока тут не начался делёж имущества.
Когда мы, собравшись и оседлав верблюдов, выехали за ворота караван-сарая, распахнутые перед нами растерянными слугами, то увидели, что наша группа не единственная, кто решил спешно покинуть гостеприимный Салис. У ворот, ведущих из города, и вовсе формировалось несколько весьма крупных караванов с подгоняемыми дородными купцами слугами, что спешно проверяли нагруженный на верблюдов скарб.
Их, кстати говоря, провожали внимательные взгляды и помимо моего. Я сразу распознал как минимум парочку шнырей, явно относящихся к местному криминальному элементу, что следили за всеми выезжающими из города. По нам их пристальные взгляды тоже мазнули, но быстро перескочили на следующих. Во-первых, мы были налегке, во-вторых, два мага в компании опытного воина и девчонки непонятной профессии явно стали бы весьма непростой целью для тех, кто попытался б таковых ограбить. Нет, тут хватало кусков и пожирней. Как пить дать, парочку-другую караванов на следующем же привале догонят и распотрошат местные бандиты. Нас это касалось мало, да и ввязываться в местные разборки не имелось никакого желания. У меня своя задача, куда глобальнее.
Вот только уже почти у самых ворот нас перехватил дородный мужчина в тюрбане, тащивший за собой молодую девушку с прикрытым газовой тканью лицом.
— Уважаемые! Уважаемые! — слегка запыхавшись, он, тем не менее, вполне внятно заговорил, обращаясь почему-то преимущественно ко мне. — В городе становится неспокойно, а у меня здесь единственная кровиночка, моя дочь Фатима. Сам я не богат и охрану ей обеспечить не могу, да и цены на проезд в караване и найм взлетели такие, что состояния не хватит. Может, возьмёте её с собой? Обузой она не станет, да и денег сколько соберу — всё отдам. Только довезите до Тристрама.
На секунду я замешкался — проснувшаяся совесть заикнулась о помощи, — но, взглянув на легонько качнувшего головой в отрицании Калима, решительно ответил:
— Извини, уважаемый, но нам не по пути.
— Можно и в другой город! — не растерялся мужчина. — Я член гильдии, в любом торговом представительстве дочь примут и помогут, вам лишь нужно её туда довести. Прошу, я всё отдам! — буквально умолял он нас, и я увидел, как в глазах его блеснули слезы. Однако дочь, которую он крепко держал за руку, казалось, совсем не переживала, в отличие от отца, лишь, потупив взор, стояла да изредка бросала на нас короткие взгляды.
Ерунда, конечно, но проснувшаяся паранойя вновь начала шептать на ухо, что это всё неспроста, что явно есть какой-то подвох. Поэтому, скрепя сердце, я опять отказал, а в конце предложил:
— Лучше постарайся объединиться с другими такими же, как ты. Сделайте запас продуктов и обоснуйтесь в одном из караван-сараев, там проще будет отбиться от нападения. Думаю, через пару недель здесь уже появятся воины султана, а с ними вернётся и порядок.
Поймав напоследок обжёгший меня неприязнью взгляд девушки, я кивнул остальным и продолжил путь.
Проезжая мимо пустующей сторожки у распахнутых настежь ворот с куда-то подевавшейся охраной, Калим дёрнул верблюда вбок, приблизившись к стене и сорвав с неё какую-то бумагу, вчитался, а затем протянул мне. Приняв листок, я увидел подпись в его низу: “Разыскивается злобный колдун, владеющий магией проклятий. За преступления перед султаном должен быть казнён на месте, а голова — отделена от тела и предъявлена во дворец султана в качестве доказательства. Награда — тысяча диграм”, - и повыше разместилась схематично нарисованная рожа этого самого колдуна. Кстати, на меня совершенно не похожая и скорее отражавшая фантазии художника на тему злобности и колдунистости. Но вот упоминание про магию проклятий было весьма надёжной приметой. Как-никак, других мужчин с такой магией днём с огнём не сыскать, особенно тут. Порадовавшись тому, что по всем параметрам я сейчас маг огня и не засветил свой настоящий дар, я свернул бумагу вдвое и засунул в седельную сумку. После чего, хлестнув верблюда, выметнулся на простор, где дождался, когда Калим, показывая путь, перестроится в авангард нашей маленькой колонны.
Надо бы доложить этой личностной матрице, что задание выполнено, и наконец-то разблокировать моё кольцо.
* * *— Это точно он, Лалия-хатун? — прищурившись, спросил торговец у своей дочери, провожая взглядом четвёрку всадников, спешно покидавших Салис.
— Да, Махмуд-эфенди, — произнесла та уверенно, — я видела его несколько раз в имперской академии. Этот мужчина — инквизитор и адепт магии проклятий, тот самый, что атаковал Баклу-бея странным магическим артефактом.
Услышь сей разговор посторонний, он бы немало удивился странностям в общении между близкими родственниками. Вот только что мужчина, что девушка лишь отыгрывали свои роли, на деле же являясь частью так называемой “Особой организации”, подчинённой главе янычар и занимавшейся разведкой и слежкой как внутри страны, так и за её пределами.
Махмуд-эфенди был поставлен куратором и наставником молодой сотрудницы, что под видом ученицы вместе с другими юношами и девушками ездила на учёбу в имперскую академию в рамках полевой практики. Никакого особого задания у неё не имелось, лишь просьба максимально внимательно наблюдать и запоминать, и теперь хорошая память позволила ей узнать в переодетом в султанского мага мужчине замаскированного инквизитора, явно находящегося в султанате с недобрыми намерениями. Хотя…
Махмуд задумчиво посмотрел на разрушенный город гномов. Пусть и непричастный к операции в академии, кое-какое представление о столь скором сворачивании миссии султаната он имел.
“Может ли это быть делом рук инквизиции, — думал он, — местью за попытку взорвать их управление? Если так, то они по мелочам не размениваются. Об этом надо немедленно сообщить Давлет-бею”.
— Что ещё ты знаешь о нем? — спросил он у Лалии.
— Ну, он часто крутился около Ниике-хатун…
— Дочери султана? — дёрнул бровью в некотором удивлении Махмуд. А затем, внезапно вспомнив кое-какие слухи относительно причин её заточения в дворцовой башне, спешно достал и развернул бумагу с указанием о поиске колдуна и наградой в тысячу диграм. Такие разослали не только городской страже, но и всем сотрудникам организации, работающим внутри страны.
— Неужели?.. — пробормотал он и вновь посмотрел в сторону ворот, пожалев, что не удалось внедрить Лалию к ним. Молодая, но перспективная сотрудница смогла бы быстро втереться в доверие и организовать слежку за имперскими шпионами, а мужчина уже не сомневался, что те люди ими являются.
Увы, слишком мало времени было у них на подготовку, и спонтанно созданный план не сработал, да и не мог сработать, если это действительно настолько опытный и прожжённый шпион-инквизитор. Но упускать эту группу из виду с учётом вскрывшихся обстоятельств было бы преступлением, поэтому, нахмурившись и поиграв желваками, Махмуд наконец произнёс: