Гарем-академия 1. Чистильщица (СИ)

— Вы можете вернуться на место, — сказал ей евнух.
Даари поднялась и, пятясь, последовала его приказу. В голове немного шумело, перед глазами плавали какие-то прозрачные слизни. Вдруг она почувствовала, что зверски голодна, что последний раз она перекусила лепешкой и рисовым отваром перед выходом из дома, и с тех пор у нее во рту было только несколько глотков воды. 
Вот же некстати! Сейчас не хватало только, чтобы у нее живот разурчался.
Остаток церемонии Даари думала в основном об этом, хотя и понимала, что ей теперь нужно очень внимательно прислушиваться к тому, чем награждают остальных адепток. Но вроде ничего особенного в церемонии не было: девушки получали в дар нефритовые заколки, драгоценные ткани, одна удостоилась серег и приглашения присоединиться к Дракону в его еженедельной прогулке по галерее дворца. Адептка просияла, у нее даже голос дрожал, когда она благодарила.
«Интересно, — подумала Даари, — эта самая прогулка по галерее — эвфемизм для того, чтобы разделить с Драконом ложе, или как?»
Наконец очередь дошла до черноволосой красавицы.
— Адептка первого ранга Саннин Жонтар прекрасна и добродетельна, выказала радение в учебе, искренность и добрый нрав, поэтому удостаивается высочайшей благосклонности и вносится в реестр императорских жен!
Значение этой награды Даари знала: войти в реестр императорских жен совершенно не значило действительно стать женой Дракона. Саннин просто получила дополнительные привилегии (например, право проживать на территории дворца… которым мало кто пользовался, поскольку мало кому это было удобно и потому что девушкам из реестра отводили небольшие и неудобные покои по типу общежития) и гарантию того, что в ближайшие три года она как минимум однажды побывает на Драконьем ложе. 
«Я бы от такой гарантии бежала, как от чумы», — подумала Даари.
Однако Саннин вряд ли разделяла ее неприязнь: когда она отвечала на слова евнуха, голос ее дрожал радостью и торжеством. Даари не видела ее лица, но наверняка на нем отражались те же чувства.
После того как Саннин выразила все положенные благодарности, евнух зычно объявил о завершении церемонии. Точнее, начал объявлять — и вдруг застыл, нелепо закрыв рот. Вокруг него словно вспыхнуло прозрачное синее, цвета медного купороса из школьной лаборатории, пламя, в котором знакомо звенели и пели прозрачные перламутровые нити. Они опутали всего евнуха — и плечи, и руки, и пальцы; буквально спеленали беднягу. Несколько нитей легли на голову и обвились вокруг шеи.
Даари в недоумении уставилась на это диво, даже забыв притворяться, что она смотрит в пол. 
— Взгляни по сторонам, — сказал Дракон, поднимаясь с трона. — Уверяю тебя, зрелище очень любопытное. 
Даари машинально огляделась.
Оказывается, беда стряслась не с одним евнухом. Тонкие перламутровые нити заполнили всю комнату, протянувшись от потолка до пола часто-часто, словно очень тонкие зубья вшивого гребня — ну или ладно, возьмем сравнение более поэтичное: словно струны, которые натягивают на шпалеры, чтобы пустить по ним вьющиеся растения.
Все до единого люди, находящиеся в зале, оказались облеплены этими нитями почти полностью. Ни один веер, хоть наградной, хоть не наградной, не шелохнулся, ничья вычурная прическа не повернулась в сторону беспорядков, и даже лица застыли в одном и том же выражении вежливой скуки, которое имели на момент речи евнуха. Причем то голубоватое пламя, которое охватило евнуха, быстро разлилось по воздуху во всей комнате, сделав его синим и мутным, словно в зале внезапно настали туманные сумерки.
Даари чуть было не спросила Дракона, что произошло — быть может, случилась какая-то магическая катастрофа?
Но потом до нее дошло: все это сделал он. Невообразимая мощь! Она никогда не слышала, чтобы хоть какой-то маг смог удержать такую прорву народа!
Даари тут же почувствовала себя очень маленькой, жалкой, скорчившейся у подножия огромной горы.
Но, к ее собственному удивлению, изо рта вместо жалкого блеяния вырвалось:
— Владыка, а почему ни у кого не темнеют браслеты?
 
Дракон улыбнулся, выпрямился и начал медленно спускаться с тронного возвышения.
— Потому, моя дорогая, — с растяжкой проговорил он, — что я не только лучший маг, чем все присутствующие вместе взятые, я еще и очень четко представляю, что я делаю. Во-первых, я фильтрую магию куда тоньше, чем большинство магов, так что фона почти не остается. Во-вторых, обрати внимание: мои нити не перекрещиваются, значит, не образуются брызги необузданной магии. А кроме того, ни один переходный канал не касается браслета.
— Что вы имеете в виду? — попыталась валять дурочку Даари.
— Что ты видишь эти линии, не так ли? По которым магическая сила поступает в наш мир?
Отпираться было бесполезно, и Даари кивнула.
— Ну да, — удовлетворенно кивнул Дракон. — Я сразу так подумал, но моя служба безопасности пыталась уверить меня, что ты замаскированный шпион… Боги-предки, как будто за мной есть кому шпионить! Все же они там немного чересчур параноидальны. Так что благодари меня, что не сидишь в особых подвалах под тайной резиденцией моей бесценной Сиары.
«Он имеет в виду Сиару Салагон, свою супругу и главу дворцовой службы безопасности», — поняла Даари.
— Благодарю, владыка, — сдавленно проговорила Даари.
Дракон уже спустился с помоста и неторопливо шел к ней по залу, огибая замершие фигуры.
— Ну, — сказал он, — на самом деле ты не чувствуешь благодарности, я же вижу. Ладно, так уж и быть, можешь даже не пытаться. Я получил огромное удовольствие, анализируя твои магические мутации. Особенно в глазах. Никогда не знаешь, какой фокус выкинет генетическая лотерея! Мои ребята пока не до конца разобрались, но бьюсь об заклад, то, что яд черноплюйки так на тебя подействовал, связано с твоим наследственным заболеванием.
— У меня нет заболевания! — запротестовала Даари.
Дракон вздохнул.
— Ну да, конечно, не стоит ожидать от окраинной школы хорошего преподавания генетики… Мутировавший ген все равно в тебе, но у тебя две крестообразные хромосомы, соответственно, здоровый ген из второй хромосомы компенсирует работу первого. Ясно?
Даари кивнула, гадая про себя, зачем он тратит время на объяснения.
— А вот сейчас ты недоумеваешь. Тебе непонятны мои мотивы. Почему я вожусь с тобой, зачем решил назначить тебя судьей… Похвальная скромность и здравая самооценка! — Дракон ухмыльнулся. — Многие другие давно бы решили, что они Избранные с большой буквы «И». Ну ладно, спроси меня, почему!
— Почему, владыка? — смирившись со своей пассивной ролью в этом разговоре, спросила Даари. Вообще-то ее начинал разбирать нервный смех: ну, блин, владыка миллиардов, ну ты даешь!
— О, — с готовностью начал Дракон, — причин на то несколько. Во-первых, я вообще стараюсь делать судьями простолюдинок — меньше контактов с кланами, — он остановился прямо напротив Даари и принялся загибать пальцы. Они у него даже в этом облике были длинные и тонкие, но не аристократические, а скорее сильные и мосластые, как у плотника или другого мастерового. Даже, вроде бы, с мозолями. Даари так удивилась, глядя на эти руки, что почти забыла бояться. — К сожалению, таких среди старших рангов немного. Во-вторых, твоя уникальная способность видеть магию может сделать тебя бесценным кадром… а может и не сделать, поглядим! Мне интересно, что получится. И это, заодно, третья причина. Считай, что таков мой каприз, — Дракон улыбнулся крайне самодовольно. — Не скажу, что ты мне понравилась, не скажу, что заинтересовала, но ты везучая и упрямая. Хорошее сочетание. Я и сам такой. Вот и посмотрим, что из тебя получится на этот раз.
— На этот раз?!. — поперхнулась Даари, и тут же поправилась: — Прошу прощения, владыка, что вы имеете в виду?
— Я же тебе уже говорил, — он едва уловимо поморщился. — Иногда я люблю проводить таких девочек, как ты, через лабиринты власти. Ваша любовь и свежесть чувств ободряюще на меня действуют. Хочу посмотреть, какой ты будешь, когда полюбишь меня, Дайки.