Прощай, «почтовый ящик»! Автобиографическая проза и рассказы

Две с половиной тысячи сотрудников ЦНИИ по-прежнему «живут» за оградой! А если приплюсовать сотни тысяч работников интеллектуальной сферы по всей стране. Каков потенциал! Выскажу крамольную мысль: может, и не надо жестко привязывать сотрудников к письменному столу, а дать возможности посидеть под яблоней, приняв вес упавшего плода на темечко головы. Главное, чтобы плоды вырастали!
 Октябрь 2011 
 Ошибка № 99 
  Повесть  
Моим коллегам-акустикам на память об общем прошлом.
 1. 
Время сейчас такое: раз ты инженер – вот тебе персональный компьютер. Делай с ним что хочешь: работай, рисуй или играй – компьютер все стерпит.
За железной дверью слышан стрекочущий шум принтера. На двери табличка: «Акустическая лаборатория». Замок цифровой с секретом. И вся лаборатория секретна. Ни один посторонний сюда не проберется. Компьютеры тоже от всего мира изолированы. Никакой всемирной сети, интернета, все замкнуто на внутренний круг. Движение пальцев по заветным цифрам, и дверь открывается. За дверью просторный зал: акустический стенд. Салатные стены в мелких дырочках приглушают гул машин, но стрекот принтеров – пока неизбежное зло. Магнитофоны, микрофоны, анализаторы всех мастей сцепились проводами с компьютером. Голубые экраны дисплеев расчерчены яркими зигзагами. Красиво! Четко! Ясно!
– Ни черта не ясно, – в раздражении бормочет худой парень с белесой челкой на лбу.
Он резко поворачивается в вертящемся кресле, встает. Подходит к принтеру, от которого тянется бумажное полотенце распечатки, «вышитое» цифрами и специальными значками.
– Придется распечатку проверить, – размышляет программист.
Он отрывает часть полотенца, возвращается на свое место и углубляется в длинный перечень цифр на змеящемся свитке распечатки. Но результаты не сходятся. Наконец молодой человек, покрасневший от жары в машинном зале, потягивается и вскакивает с места… Выхода нет, опять придется обращаться за советом к товарищам. Программирование, видно, не его стихия. Молодой человек идет в конец зала, где за стеклянной перегородкой, как в аквариуме, сидят его коллеги программисты. Это место для них – не только рабочее помещение, но и клуб. Здесь размышляют над результатами, пьют чай, болтают о политике и сплетничают о местных, институтских, новостях.
– А, Петюня, явился, – замечает вошедшего крашенная блондинка с узкими, крепко сжатыми сейчас губами.
Юля, так зовут девушку, тоже программистка. Перед ней, на столе лежит россыпь рисунков невзрачного пса с квадратным туловищем. Юля увлекается компьютерной анимацией и мультипликацией. Рисунки отличаются один от другого только положением хвоста собаки. Потом, на экране компьютера пес будет помахивать им.
– Смотри, Петюня, какого красавца программирую. Ты как думаешь, поместится он в оперативной памяти?
– Не знаю, – пожимает плечами Петр, держа свернутое бумажное полотенце за спиной.
Он в сотый раз пробегая глазами галерею рисунков над столом девушки. Программирование картинок – хобби Юли. Но оставшееся от него свободное время, она отдает работе. Юля работает быстро и квалифицированно.
Наконец Петр решается и выкладывает на стол Юли распечатку своей программы.
– Слушай, Юль, помоги мне лучше здесь контрольные точки найти.
– Опять! Ну ладно, давай посмотрим, – Юля неохотно отрывается от своего занятия.
Оба склоняются над распечаткой. Юля внимательно скользит по ровным строчкам, изредка делая пометки карандашом. Прядь ее волос случайно касается Петиного носа. Петя дует на ретивый волосок.
– Петюня без глупостей, – отрезвляет Петра Юля. Он громко вздыхает. Ну, почему его девушки не любят? Скоро двадцать восемь, даже мама говорит, что пора жениться. И не урод, ведь, какой. Правда, нос длинноват, но, ведь, и сам с версту. Вот, если бы Стае на Юлькин волосок дунул, она бы не возмутилась. Сама ему на шею кидается.
 
А, вот, и Станислав, легок на помине. Ростом ниже Петра, но в плечах шире, размашистее. Белый халат нараспашку. Держится прямо, уверенно. Черная бородка и легкая седина в волнистых волосах делают Станислава старше и значительнее. А, ведь, они с Петром ровесники. Вместе институт заканчивали, но Стае уже год в старших инженерах числится, а Петя, будто молодой специалист, на начальном окладе сидит.
– Над чем колдуете? – Стае бросает внимательный взгляд на распечатку, лежащую перед программистами.
Проходит минута, другая. Его авторучка ястребом планирует на бумагу и утыкается в самую короткую строчку программы:
– Ошибка здесь. Формат неправильный.
– Стасик, ты гений! – восклицает Юля. Ее тонкие, сжатые губы расслабляются и будто наполняются объемом.
Стасик не замечает комплимента девушки, он привык к ним. Петя, нахмурив брови, с досадой сворачивает свою распечатку. Ошибка элементарна, как он сам не догадался!
Стае отходит к своему столу, и порывшись в бумагах, достает лист с разноцветными компьютерными графиками. Шутливо помахивая им, произносит:
– Кто желает посмотреть последнее извержение компьютера?
– Твой портрет в абстрактном жанре? – вглядываясь в причудливое переплетение кривых, делает предположение Юля.
– Нет, – широко улыбается Стае, – гипотеза лестная, но неверная. – Это твое хобби, Юленька, художественные портреты. Мое хобби – внутренний портрет личности, ее логическая схема.
– Ясно. Диссертацию кропаешь! – догадывается Петя. В груди его сжимается завистливый комок. – Когда думаешь защищаться?
– Года не пройдет, – чему-то усмехается Стае. – Но у меня еще эксперимент не завершен.
– Да, придется тебе попотеть, – замечает Петя. – Искусственный интеллект – задача не из легких.
– Стасик – умница. Он справится, – возражает Юля и тут же спохватывается, – Ребята, бегу в кулинарию. Сегодня бананы обещали выбросить. В случае чего, прикройте меня, хорошо?
Юля – заядлая нарушительница внутреннего распорядка. Сколько замечаний получала она от грозной табельщицы. Но, что поделать, если образцовым работникам дефицитных продуктов не достается. К середине обеденного перерыва прилавки институтской кулинарии уже пусты. Юля уже и забыла, когда ела бананы в последний раз!
– Пойду и я пообедаю пораньше, – решает Петр. – Доктора сегодня нет, опасаться некого.
Сорокалетний доктор технических наук или просто Доктор, как звали его сотрудники, не был свирепым начальником. Но его увлеченность работой была так глубока, что сама по себе являлась укором для нерадивых сотрудников. А насмешливой улыбки шефа боялись больше, чем выговора. Увы, когда Доктор уезжал на конференции или симпозиумы, сила его обаяния таяла, а человеческие слабости сотрудников брали верх.
Вслед за другими выходит из компьютерного зала и Станислав. Лениво гудят покинутые людьми компьютеры. Теперь они работают в автоматическом режиме. Только непорядок это – оставлять машины без присмотра. А ну какой сбой?
 2. 
Из вязкого, сырого тумана выплывал новый день. После уличной промозглости особенно приятно войти в светлый машинный зал. Мертвенно-бледный свет неоновых светильников кажется роднее солнца, а ласковый жар от компьютеров согревает просторное помещение.
Петр снял в «аквариуме» пиджак и натянул непременный белый халат, тщательно застегнув его на все пуговицы. Сегодня его черед работать у приборов. Программист нажал на компьютере ряд клавиш, и машина ожила. Каждый раз, включая компьютер, Петр слегка волнуется: а ну как «не заведется». Такое порой случается.
Сегодня все было в порядке. Инженер вызвал на экран текст рабочей программы, и начал диалог с компьютером. Общение шло в хорошо отлаженном, спокойном темпе: «Yes» – «No», «Yes» – «No», «Yes» – «No» («Да» – «Нет»). Так играют посредственные игроки в пинг-понг. Мяч не падает, а ритмично и монотонно перескакивает с поля на поле.