Чудесная чайная Эрлы (СИ)

Мы обогнули кучу мусора и остановились. Участок перед развалинами котельной был огорожен шестами с прибитыми табличками, на которых красовался символ полицейского управления.
– Здесь нашли Бельмора, – негромко сказала Алекса.
По моей спине пробежали мурашки.
– Полицейские все уже обыскали, – предположила я. – Расмус говорил. Вряд ли найдем здесь что-то.
– Как знать. Мы ищем не улики, а Тинвина.
Поиск казался мне пустым делом. Лилла подозревала, что точильщик замешан в этой истории. Но против него не было ни одной улики. У него появились деньги, он злобно отзывался обо мне и в пьяных разговорах живо интересовался состоянием Бельмора. Подозрительно, не спорю. Но какие вопросы задать ему при встрече? Назовет ли Тинвин имя того, кто заплатил ему, чтобы он выступил против меня в суде? Мне нечем ему пригрозить; нищие не знают страха. И подкупить не получится – у меня даже на поверенного денег нет.
Лучше убраться отсюда подобру-поздорову, пока не случилось нового несчастья.
– Итак, по словам Лиллы, Тинвин живет где-то здесь, – Алекса критически прищурилась на развалины котельной.
Во время пожара здание из каменных плит лишилось крыши и сложилось, как карточный домик. Труба рухнула и придавила камни сверху. Никто не мог бы жить в этой груде мусора и обломков, разве что крысы. Щели между плитами были шириной не больше ладони.
– Она ошиблась. Мало ли зачем Тинвин пришел на пустырь. Он точильщик, промышляет мелким ремонтом, собирает металлолом на продажу. Скорее всего, он заглянул сюда, чтобы чем-нибудь поживиться.
– За двадцать лет все более-менее ценное вынесли с пустыря подчистую. Нет, его другое сюда привело. Давай искать.
Я пожала плечами и спустила на землю Занту. Моя альфина была хорошо упитанным зверем, и руки уже начали уставать.
– Сиди на месте, вот тут, где почище! – прикрикнула я на нее. Занта и ухом не повела. Брезгливо поднимая лапки, она отправилась обходить котельную по кругу.
За неимением лучших идей мы последовали за ней. Разумеется, ничего не нашли. От запаха гари свербело в носу, а во рту стало кисло.
– Бельмор собирался купить пустырь у муниципалитета, расчистить его и построить новые заводы, – сообщила я Алексе. – Вот зачем он пришел сюда тем утром. Мне комиссар рассказал.
– Выходит, кто-то поджидал его здесь с шипом древоядицы в руках.
– А если он и нас теперь поджидает?
– Не трусь. Прочь! – крикнула Алекса с металлическим призвуком в голосе, и перепутанный моток покрытой черной коркой проволоки откатился в сторону.
– Хорошо быть ферромагом, – заметила я с легкой завистью.
Обход развалин котельной ничего не дал. Занта ловко запрыгнула на нижнюю плиту, перемахнула выше, еще выше, пока не оказалась на опрокинутой трубе. Прошлась по ней до самого края, замерла, настороженно потянула носом и прижала уши. Музыкально мурлыкнула и вдруг расправила крылья и длинным затяжным прыжком махнула за небольшой земляной вал и скрылась из глаз!
– Занта! Ты где? – перепугалась я, вскочила на вал и чуть не покатилась вниз.
За валом шла глубокая траншея, полная мусора. Из стен траншеи торчали концы труб.
– Это был водоводный канал, – подсказала Алекса.
Занта бежала по дну иссушенного канала, не отрывая носа от земли, как ищейка. Мы следовали за ней по валу.
– Она что-то обнаружила!
Занта замерла у черной дыры в стене.
– Это створка для отвода воды, – пояснила Алекса. – Она открыта!
Мы спрыгнули на дно канала. Здесь стоял особенно отвратительный запах – гари напополам с тиной. Дверца-створка была наполовину поднята, и механизм подъема блестел от смазки.
– Интересно, – протянула Алекса. – Кто-то поддерживает колесики и цепи в порядке. Но сама створка! Она грязная до такой степени, что сливается со стеной. Корка грязи толщиной с палец! Если бы дверка была опущена, мы бы и не заметили, что она тут есть. Неудивительно, что полицейские ее пропустили. А может, и видели, да не сочли стоящей внимания.
– Почему створка сейчас приоткрыта? Кто ее поднял? Нас как будто заманивают в этот проход, – ответила я шепотом. Мне внезапно стало страшно говорить громко.
 
– Там каменный туннель, водосток. Даже в полный рост не встать.
– Откуда ты знаешь?
– До того как открыть свою мастерскую, мой папаша был подземным механиком в Мерстаде, забыла, что ли? Ну, заглянем?
– Занта, как ты думаешь, нам безопасно туда заходить? – спросила я альфину, потому что доверяла ее звериному благоразумию куда больше, чем человеческому безрассудству Алексы.
Занта ответила мне насмешливым мурлыканьем и преспокойно нырнула в проход – только ее и видели.
– Эрла, идем! – нетерпеливо повторила Алекса. – Мы нашли жилище Тинвина. Видишь?
Она подняла с земли и сунула мне под нос хорошо использованный оселок, на каких точильщики правят мелкие лезвия!
– А вот следы его тележки, – она ткнула рукой на две борозды в засохшем иле. – Сейчас день, его наверняка нет в его логове, он на заработках. Пошли, поглядим, как Тиль живет!
Алекса пригнулась и смело отправилась в проход следом за Зантой.
– Погоди! – выкрикнула я, протискиваясь за ней. – Если он ушел, то почему оставил дверь в свое тайное убежище приоткрытой?
☘️
Алекса оставила мой вопрос без ответа.
Мы оказались в узком сводчатом тоннеле. Тусклый свет у прохода высвечивал щербатые плиты и стены, покрытые коркой старого ила. Когда-то тут текла вода на фабрики, но после пожара в тоннеле не осталось ни капли влаги.
Пахло глиной и чем-то едко-химическим. Алекса с шумом и явным удовольствием потянула ноздрями и достала из кармана юбки фонарь. Щелкнула кнопкой, впереди вспыхнул дрожащий желтый круг.
– Мы на верном пути. Видишь?
Она повела фонарем влево-вправо, и я увидела, что тоннель был неплохо обжит. Паутина сметена, в нишах лежат инструменты точильного мастера – мотки ремней, напильники, оселки, колесики для станка. Полно было и разной ржавой рухляди, которую точильщик, очевидно, откопал на помойках и притащил в свое убежище.
Алекса бесстрашно двинулась вперед.
– Тинвин хитрый, как крыса, – заметила она. – Он нашел этот тоннель и наверняка поселился в каморке обходчика. Такие устраивают для подземных мастеров, чтобы они могли отдохнуть во время работы. Сейчас посмотрим, как он устроился.
Голос Алексы звучал громко, ему глухо вторило подземное эхо.
Мне же не хотелось идти дальше. Каменный свод словно давил на плечи. Становилось темнее, и на миг охватил страх при мысли, что фонарь может погаснуть. Однако зачарованный фламмагом огонь спокойно горит несколько дней подряд, и у Алексы наверняка есть запасной фонарь. Она носила с собой все, что может понадобиться механику в трудную минуту. Вес ее платья и жилета с кармашками озадачил бы рыцаря, привыкшего к тяжелым доспехам.
– Сюда, – позвала Алекса, повернувшись ко мне. Ее глаза возбужденно блестели. Она не считала наше приключение опасным и чувствовала себя под землей как дома. Я же исходила тоской, мечтая оказаться в теплой уютной чайной.
В стене тоннеля обнаружилась небольшая каменная лесенка. Она вела к приоткрытой ржавой двери на петлях, что располагалась на локоть выше отметки, оставленной водой. В помещении за дверью что-то упало, покатилось. По металлу заскрежетали когти.
Занта уже вовсю хозяйничала в обнаруженной комнате. И вдруг она тоскливо, протяжно мяукнула.
– А вот и нора Тинвина, – сообщила Алекса с удовлетворением. – Хозяина дома нет. Заходи, не стесняйся.
Каморка оказалась не такой уж маленькой. Потолок невысоко – вытянув руку, я могла до него дотронуться. В сумраке вырисовывались очертания огромных страшных существ, но стоило посветить на них фонарем, как они оборачивались машинами, которые до пожара качали воду. Из стен торчали рычаги, с огромных колес свисали лохмотья ремней.
– Так-так, любопытно! – весело заметила Алекса. – Тинвин не такой уж бедняк. Вон сколько барахла натащил! Прячет тут от других охотников за мусором.