Тревожная весна 1918 (СИ)

Денисов тоже уже готовится стать генералом, (как и Сидорин), в отличие от меня. И даже в полете переобувшийся герой далекого тыла, рядом не стоявший с битвой тоже уже почти генерал Быкадоров везде хвастается, что лично им был разработан конгениальный план всей операции. И даже немцы утверждают, что как-то причастны к нашей победе. А я так, просто соприсутствовал. Но мне с такими политическими зубрами конкуренцию не выдержать. Кто я и кто они? Возможно, я и слишком язвителен, но все же замечу: стоит только смолкнуть последнему выстрелу, как, точно по мановению волшебной палочки, появляются целые толпы подобных героев. Не имея внятных обязанностей, они гогочут в тонах фортиссимо, тибрят спирт для своих «коктейлей», и воняют лосьоном для волос.
А твоя судьба печальна. Одержишь победу (для нас это, знаете ли, обычное дело) и эти мудрилы даже не вспомнят о не прибывших подкреплениях и отсутствующих госпиталях, об испорченных рационах и паршивой обуви, как и о командирах, не знающих где у пушки дуло и больше пригодных носить горшки в уборную. Проиграешь — только обо всем этом и будут толковать. Не сумел и не обеспечил. Поговаривали даже, что я получу один из этих модных Крестов Святого Георгия (оно того стоило), но мне кажется, что Попов и Семилетов — эти завистливые ублюдки — уже разделили все награды между собой.
По окончании боя, я поспешил вернутся в штаб, чтобы сделать ряд спешных распоряжений. В числе их, для успокоения населения города, мной было выпущено к 20 часам 25-го апреля нижеследующее объявление:
"Красногвардейцы, наступавшие на Новочеркасск с севера и отбитые 23 и 24 апреля, сегодня, с утра 25 апреля, вновь собравши значительные силы, решили во что бы то ни стало захватить город. Положение красногвардейцев безвыходное, ибо в направлении на Сулин наступают Украинцы с поднявшимися на защиту Дона казаками и большевистским частям оставался один выход — завладеть Новочеркасском и постараться пробиться на присоединение к своим, доживающим последний день, в г. Ростове.
С утра 25-го апреля большевики, под прикрытием бронированного поезда повели энергичное наступление. Это наступление красногвардейцев, припертых к стене, первоначально имело некоторый успех, и наши части, измученные непрерывными боями, немного поддались назад. Но поддержанные сильным и метким нашим артиллерийским огнем, наши пехотные цепи, оправившись и получив подкрепления, сами перешли в наступление. Навстречу бронированному поезду, послано два наших поезда, уничтоживших врага.
По шляху направлен броневик из отряда полковника Дроздовского, который расстреливал бегущих красных. Противник дрогнул и обратился в бегство. Наши конные сотни бросились его преследовать. В это время около 14 часов дня появилась на нашем правом фланге колонна полковника Семилетова, которая увидя наш успех, бросилась наперерез красной гвардии на Персияновку. На нашем левом фланге энергично действовал эскадрон с горными орудиями отряда полковника Дроздовского. Поражали своей смелостью четыре казака — смельчака Новочеркасской конной сотни, которые отделившись далеко вперед от сотни, беспрерывно рубили убегавших большевиков. Преследование продолжается. Население может быть спокойно и верить, что большевики больше в город не вступят. Командующий Южной группой п. Денисов. Начальник штаба п. Поляков".
Вечером 25-го апреля офицерские части полковника Дроздовского вступили в Новочеркасск и тем самым еще более уверили обывателя в безопасности, а 27-го апреля у нас состоялся большой парад войск, освободивших город. Теперь столица Дона была надежно обеспечена. Наши конные части безостановочно преследовали бегущих красногвардейцев километров на 20, а подошедшая пехота прочно закрепила положение.
В этот же день вечером было получено донесение от полковника Туроверова, обороняющего станицу Аксайскую. Он сообщал, что его отряд одновременно с немцами вступил в г. Ростов. Последнее обстоятельство дало право Донскому Правительству предъявить немцам свои притязания. Не фиг, тут себя хозяевами чувствовать. Оно настояло на том, чтобы в Ростов был поставлен наш гарнизон, назначен комендант, а затем и градоначальник и поровну поделена военная добыча. Назначением своего градоначальника мы стремились подчеркнуть немцам наше желание быть у себя хозяевами, а в населении укрепить сознание, что занятие Ростова германцами не может рассматриваться, как оккупация.
 
Но не тут то было! Радость нашей победы была омрачена другим донесением. Оказалось, что передовые части германцев были выброшены далеко вперед, к городу Батайску и станицам Ольгинской и Аксайской, а сторожевое немецкое охранение с огромным количеством технических средств, полукольцом охватило Новочеркасск с юга в расстоянии 12 километров от города. Когда же это все кончится? "Красные пришли — грабят, белые пришли — грабят. Куда крестьянину податься?"
Вот та крайне запутанная политическая и военная обстановка, в которой очутились Донская власть и военное командование, освободив и обеспечив от большевиков Новочеркасск и имея впереди ближайшую задачу закрепить положение и восстановить нормальную жизнь в городе и его окрестностях. Что касается Добровольческой армии, в сущности, небольшого отряда добровольцев, то он не представлял тогда никакой серьезной вооруженной силы, расположился в нашем мирном Задонье, радуясь наступившему отдыху, после тяжелого похода.
Как при создавшихся условиях нужно было отнестись к немцам? Расценивать их нашими врагами, по меньшей мере, было бы наивно. Воевать с ними даже если бы мы захотели, то не смогли бы. Даже большевики, сильнейшие нас во много раз, потерпели от своих бывших союзников, разгромное поражение, так куда нам пытаться. Ведь нельзя же было не учитывать, что одного немецкого полка, богато снабженного тяжелой артиллерией, броневыми машинами и пулеметами, было бы вполне достаточно, чтобы в короткий срок уничтожить, как наши слабые казачьи отряды, так и добровольческую армию, представлявшую тогда кучку измученных людей, при большом обозе раненых и больных.
Придавать серьезное значение тому факту, будто бы наличие Добровольческой армии внушает германскому командованию большие опасения, конечно, не приходилось. Нельзя было предполагать и того, что немцы избегают открыто ее преследовать, боясь возможных осложнений в казачьих областях, что затруднило он им выполнение их плана по выкачиванию продовольствия из оккупированного ими района. Существовало еще и такое мнение: будто бы немцев пугает возможность образования "восточного фронта" в России и потому они настойчиво ищут путей сближения с казаками и Добровольческой армией.
На самом деле ни то, ни другое далеко не отвечало истинному положению дел. Едва ли можно сомневаться, что через свою разведку немцы были прекрасно осведомлены о настроении казачества. Они знали, что казаки после стольких лет беспрерывных войн страстно желали только одного: скорее сбросить большевистское ярмо и заняться мирным трудом. Знали немцы, конечно, и то, что Добровольческая армия никакой реальной силы собой не представляет и, следовательно, не может быть для них серьезной угрозой.
Мало того, немцы были уверены, что против них Донское войско воевать не будет. Я не знаю, как бы теоретически поступили кубанцы, но будучи в курсе настроения донцов, смело могу утверждать, что о защите казаками Добровольческой армии, в случае ее столкновения с германцами, не могло быть и речи. Вся же Кубань, тогда была еще под большевиками, так что завиральные теории мы рассматривать не будем. Что есть, то есть. У нас маленький островок от Аксайской до Шахт, и кое-что на севере области и в Задонье. Сил самый мизер, вот от этого мы и будем отталкиваться.
 
Вопрос осуществления "восточного фронта", по-моему, был лишь "мечтой идиота" и мечтой далекого будущего. Требовалось раньше сломить восточный фронт большевиков, насадить в России хотя бы приблизительный порядок и только после этого, можно было утешать себя мыслью образования фронта против германцев. Наконец, надо помнить, что оккупация немцев на казачьи области не распространилась за исключением Таганрогского округа Донской области (к тому же вскоре по настоянию Донского Правительства он ими был очищен), значит, не могло быть тех причин и последствий, каковые обычно вызывает оккупация, приводя к взаимной ненависти между оккупируемым населением и оккупирующими войсками. Смысл нам воевать с немцами?