Noir (СИ)

Главной неприятностью оказалось то, что бумажник, документ с печатью Надзорной коллегии и даже удостоверение моё остались в пиджаке, валявшемся сейчас на полу конторы. Таксист смерил меня усталым, профессиональным взглядом и выдал короткое:
— Деньги вперёд, или выметайся.
Оказалось, в кармане брюк у меня завалялось несколько мятых купюр, я сунул их водителю и выпалил:
— Знаешь кабак на углу Орудийной и Кота-рыболова? Дотуда хватит?
— Вполне, — кивнул таксист, заводя мотор своего авто.
Правда, без приключений мы далеко не уехали. Стоило мне только расслабиться, откинувшись на спинку заднего сидения, как шофёр вдруг поддал газа. Он явно нарушал скоростной режим и вряд ли стал бы делать это без причины. Я подался вперёд, нащупывая рукоять пистолета в кобуре.
— Твои друзья? — спросил у меня таксист, левой рукой поправляя зеркало заднего вида, чтобы и я смог разглядеть, о чём он говорит.
— Вроде того.
Я обернулся, чтобы лучше видеть преследующий нас современный аэромобиль, рассчитанный на двух человек. Больше всего он напоминал гоночный мотоцикл, колёса заменили панелями, позволяющими этому чуду современной техники парить в нескольких дюймах под асфальтом. За рулём сидел полуэльф, опустивший на глаза мотоциклетные очки, а за спиной его возвышался чернокожий. В руках он держал пистолет «майзер» с удлинённым магазином. Держу пари, из такого вполне можно стрелять короткими очередями. И почти тут же чернокожий подтвердил мою догадку. Он вскинул оружие и нажал на спусковой крючок.
Очередь он выдал длинную, наверное, в половину пистолетного магазина. Я нырнул вниз, а над головой моей заднее стекло автомобиля разлетелось мелкими осколками. Они посыпались мне на спину и плечи, но я старался просто не думать о том, что один из них вполне может ранить меня. Водитель за моей спиной грязно выругался, но ногу с педали газа не убрал.
— Гони! — крикнул я ему, не оборачиваясь. — Ремонт оплачу!
— А похороны?
По всей видимости, в чувстве юмора таксисту было не отказать.
Я высунулся из своего ненадёжного укрытия и пару раз выстрелил в преследователей. Пистолет был не лучшим оружием в таком деле, но другого-то не было. Полуэльф, однако, предпочёл не рисковать и бросил аэромобиль в сторону, сбивая товарищу прицел. Очередь прошла мимо такси, зато дверь ехавшей рядом машины украсили следы попаданий. Изнутри раздался крик боли.
Сразу в нескольких местах зазвучали сирены дорожной полиции. Контора моя расположена во вполне респектабельной части урба, и здесь стрельба на улицах не остаётся безнаказанной.
— Вижу, ты разозлил серьёзных людей, — заявил таксист, ловко маневрируя в потоке машин. А это не так-то просто, ведь многие водители запаниковали, услышав выстрелы, и движение было, мягко говоря, не самым упорядоченным. Ещё пара очередей от чернокожего — и на улице начнётся хаос.
— Вроде того, — согласился я, ещё дважды стреляя по приблизившемуся аэромобилю преследователей.
Полуэльф снова предпочёл уйти с линии огня, но судя по тому, что чернокожий принялся кричать ему что-то прямо в самое ухо, в следующий раз он так уже не поступит. Да и патронов в магазине «нольта» осталось всего ничего. Скоро они нагонят нас и чернокожий даст очередь из своего «майзера» с убойной дистанции.
— Держи! — услышал я голос таксиста, и в бедро мне ткнулся приклад. Не глядя, я взял его — это был обрез двустволки. Оружие нелегальное — за такое можно сразу срок в исправительном лагере схлопотать, зато просто незаменимое сейчас. Как и когда-то в траншейной мясорубке. За дробовиком последовала коробка патронов — шофёр просто кинул её на сидение рядом со мной. — Двенадцатый калибр, полноценная фронтовая картечь.
Я быстро переломил дробовик, убеждаясь, что он заряжен. Отлично! Теперь мне есть чем ответить преследователям.
— Когда крикну — пригибайся! — рявкнул я таксисту.
Вскинув пистолет, я расстрелял оставшиеся в магазине патроны. Полуэльф не рискнул приближаться к нам, когда я стрелял по нему. Чернокожий вопил за его спиной, пытаясь прицелиться, однако рыжий игнорировал его.
 
Я нырнул за сидение, перехватив дробовик. Теперь оставалось надеяться на самоуверенность преследователей. Поняв, что патронов у меня больше нет, полуэльф должен-таки набраться храбрости и подвести аэромобиль на убойную дистанцию.
— Если ты собираешься стрелять из моего дробовика, — бросил водитель, — то сейчас это сделать лучше всего.
Ему в зеркало заднего вида было куда лучше видно дорогу, чем мне. Я рискнул высунуться из-за сидения и буквально встретился взглядом с чернокожим. Тот вскидывал «майзер», я почти видел, как он жмёт на спусковой крючок. Я откинулся назад, распластываясь на заднем сидении такси, и выстрелил от бедра. Обрез дробовика плюнул дробью в чернокожего, как раз когда тот дал очередь по мне. На то, чтобы поправить прицел, у него ушло меньше секунды.
Пули прошили «чёртову кожу» сидения, боль рванула правое бедро, по ноге потекли неприятно тёплые струйки крови. Надеюсь, чернокожему досталось не меньше, но этого я тогда не знал. Всё, что я мог в тот момент, это подвывать от боли, зажимая рану на ноге, и молиться, чтобы пули не перебили кость или бедренную артерию.
— Гони в кабак! — успел выкрикнуть я, прежде чем провалиться в благословенное забытьё. — Никаких больниц. В кабак!
Меня не в первый раз латали в подвале кабака на углу Орудийной и Кота-рыболова. Далеко не всегда у меня есть возможность и время обратиться в нормальную больницу. Чаще, правда, туго с деньгами, чтобы оплатить услуги врачей из более-менее приличной клиники, а здесь меня всегда лечили в кредит и никогда не задавали лишних вопросов.
Таксист был так любезен, что помог мне выбраться из его автомобиля. Каким образом он сумел уйти от закрутивших стандартную карусель облавы полицейских, мне оставалось только догадываться. К кабаку он доставил меня быстро и ни разу не попался на глаза патрульным, хотя те явно просеивали улицы через мелкое сито. Стрельбу в приличных кварталах урба никто не оставит без последствий. Я очень надеялся, что мои преследователи попадут в лапы разъярённых фликов, но отчего-то был уверен, что им тоже удалось улизнуть. А это значит, что следующие пару недель полиция на улицах будет зверствовать, накрученная начальством сверх всякой меры.
В дверях пустого по дневному времени кабака меня подхватил вышибала, и вместе с таксистом они потащили меня вниз по лестнице.
— Передай хозяину, чтобы выдал денег ему, — я мотнул головой в сторону водителя, — на ремонт машины. Пусть добавит их к счёту за лечение.
— Помолчи пока, — оборвал меня вышибала. — Разберёмся с деньгами. Ты переживи ещё лечение.
Он всегда так говорил, перенимая манеру латавшего меня врача. Тот давно лишился лицензии из-за пристрастия к алкоголю и морфию, заработанному на фронте, и сейчас работал поваром в кабаке. Однако рядом с кухней у него была оборудована настоящая операционная, где он принимал тех, кто готов платить, но не желает обращаться в больницу. Вроде меня.
— Хоть раз в нормальное время заявился, — ворчал врач, — а то всё вечером да вечером, когда самая работа, понимаешь! Не успеешь бараний жир с рук смыть, как уже у тебя в потрохах копаться надо.
Пускай он не сменил поварской фартук, когда занялся мной, зато руки вымыл очень тщательно. Я всегда доверял этому врачу именно потому, что даже на фронте он не забывал о правилах гигиены. А проблемы с алкоголем и наркотиками — да у кого их нет, в конце концов? Я и сам дважды едва выкарабкался из жестокой зависимости от морфия, заработанной в госпиталях после тяжёлых ранений.
 
— Так, — обернулся врач к вышибале с таксистом, — живо наверх. Нечего тут торчать.
Он махнул на них руками, будто отгоняя назойливых птиц. Оба поспешили покинуть операционную, где уложили меня прямо в одежде на стол.
— Давай смотреть, что там с тобой приключилось на этот раз, — пробормотал врач.
Он срезал пропитавшуюся кровью штанину, принялся давить на бедро, прикидывая, где могут засесть пули. Я взвыл от боли, однако старался не дёргаться, чтобы не мешать доктору.