Четвёртое измерение: повторение пройденного (СИ)

— Подозреваю, этого не только вы не знаете, — я припомнил собственное предположение, пять минут назад повторенное Валерой:
— Но если в наших мирах ускорители уже уничтожены — что же тогда не дает им вернуться в свое исходное состояние?
— Какой-то неучтенный и неизвестный фактор «икс»; нечто, о чем мы пока даже не подозреваем, — полковник довольно равнодушно пожал плечами — таинственный фактор отчего-то занимал его не так уж сильно. Странно…
Впрочем, держать нас в неведении братья не стали, переглянулись — и:
— Мне кажется, сейчас важнее понять, ГДЕ именно мы находимся. Помнишь, когда мы осматривались, обратили внимание на абсолютно идентичные склоны ущелья? Георгий еще назвал их «зеркальными отражениями»?
Вот дались же ему эти склоны, честное слово! Да что он в них такого нашел?! Последнюю мысль я, не сдержавшись, увы, озвучил вслух. И тут же — лучше б и не спрашивал! — получил ответ. Точнее, мы все получили:
— Что я в них такого нашел? Ну, например, четвертое измерение, о котором я тебе еще в самолете начинал рассказывать!
А вот интересно, песцов свистом подзывают — или они на «кис-кис» реагируют?..
Рассказ полковника, прерываемый задаваемыми нами вопросами и редкими комментариями Сергея, затянулся минут на десять, так что перескажу все своими словами и попроще. Типа так, как я сам это понял. Нет, я вовсе не хочу сказать, что с высоты своего нынешнего подполковничьего звания не понимаю таких элементарнейших понятий, как «квантованность энергий в микромире в условиях n-мерности вектора восприятия при его проекции на плоскость времени», но… Просто не хочу вас попусту утомлять.
Немного, конечно, утрирую. О четвертом измерении я, как и большинство почитывающих научно-популярную литературу и научную фантастику, слышал. И даже вполне искренне считал его — с легкой руки Эйнштейна — собственно, Временем. Однако полковник заставил меня (и не только меня) в этом сильно усомниться.
Из его версии выходило, что не Время является четвертым измерением как таковым, а искать четвертое измерение нужно во Времени.
Более наглядно выглядело это примерно следующим образом: если представить наше родное третье измерение в виде листа бумаги определенной толщины (помните оси X-Y-Z — длина-ширина-высота — из школьной программы?), то, двигаясь в сторону упрощения, второе измерение будет выглядеть, как торец этого самого листа. То есть линия, составленная из бесконечного множества отдельных точек, каждая из которых будет, собственно, первым измерением. Если же пойти в противоположном направлении, то есть по пути дальнейшего усложнения этой модели, четвертое измерение можно представить как стопку, неисчислимое множество отдельных «листов бумаги» (суть — «третьих измерений»), расположенных в плоскости Времени.
Упрощенно говоря («очень упрощенно», как мрачно прокомментировал мое скромное умозаключение полковник), четвертое измерение — это бесконечный ряд «копий» нашей трехмерной реальности в каждый из минимально возможных отрезков Времени. Помните тот фокус с двумя строго параллельными зеркалами, в которых открывается неизмеримо-длинный коридор — целый потусторонний мир уходящих в бесконечность повторяющихся отражений? Вот нечто подобное, как я понял, и представляет собой четвертое измерение, ряд этих самых «копий»… Оттого-то полковника так и взволновали одинаковые склоны ущелья — мы были как раз между этими самыми зеркалами. В одной — или сразу в нескольких реальностях, расположенных в пределах единой временной плоскости. Ну, примерно так…
Все это мы с грехом пополам поняли. Тем более, пятого измерения — «перпендикуляра к плоскости Времени, с высоты которого одновременно видно прошлое, настоящее и будущее» — решили пока не касаться. Так, на всякий случай.
Но вот затем возжелавший разом найти ответы на все накопившиеся вопросы полковник вывалил на нас нечто такое, что…
Короче говоря, оказалось, что в рамках той самой «одной теории» считается, что в четвертом измерении нет, не было и быть не может привычного течения Времени. И прошлое — это не только то, что было, но и то, что могло бы быть. Ну, а будущее, соответственно — не только то, что будет, и что мы увидим, но и то, что может произойти. В общем, почти по Кэмерону: прошлое и будущее одинаково не определены и одновременно существуют во всех возможных вариантах. Таинственное четвертое измерение — не новый вид пространства и не Время, как таковое, а именно бесконечное множество вариантов нашего трехмерного мира.
 
Вот так вот. Не больше — но и не меньше…
— А мы? — честно пытаясь осознать предложенную картину четырехмерного мироустройства, спросил я. — Хорошо, пусть все это — бесконечные повторения нашего измерения в прошлом и в будущем, но почему же мы не только видим все эти «копии», но и можем в них что-то менять? Так сказать, участвовать? Ведь убитые нами егеря в своем времени вовсе необязательно должны были погибнуть именно здесь, в этом ущелье? Да еще и от пуль, которых в их собственном времени не существует, и в ближайшие полвека не будет существовать? Как такое может быть?
— Не знаю, — полковник даже не стал пытаться ответить. — Поверь, и у меня, и у Сергея тоже есть множество вопросов, но, в отличие от тебя, нам их задавать просто некому. Возможно, мы каким-то образом одновременно присутствуем во всех «копиях» нашего мира в этом измерении. Возможно, дело в самом эксперименте. Или в том, что наши миры по-прежнему «притянуты» друг к другу. Как лично мне кажется, все «нормальные» «копии» строго параллельны между собой — вспомни пример с зеркальным коридором. Мы же — своего рода аномалия, перпендикуляр к их собственной плоскости. Считается, например, что вектор времени погружающегося в «черную дыру» наблюдателя будет идти строго под прямым углом к ее собственному времени, — последнее было сказано уже не столько для нас, сколько для Сергея.
— Мы же уже вроде решили, что ускорители уничтожены и никаких «дырок» больше нет? — к кому бы он там не обращался, не задать этого вопроса я не мог. Майор согласно кивнул.
— В наших мирах — да. Но не забывай, что в любой из будущих «копий» также может быть свой ускоритель, момент запуска которого полностью совпадает с нашим! Вот тебе и фактор «икс». Хотя это, конечно, совсем уж ненаучно… — Валера отвернулся.
Нда, умеешь ты успокаивать, коллега! Тебе б только на телефоне доверия для потенциальных самоубийц работать — пару недель — и с суицидом в России будет покончено. Интересно, это он что имеет в виду — что нам теперь надо поуничтожать ускорители во всех будущих отражениях двух наших реальностей? Между прочим, если я правильно все понял, этих «копий» может быть сколько угодно. Вот повстречался б я прошлым летом не с железнодорожницей Леночкой, а с продавщицей Верочкой — вот вам и еще одна вероятная реальность… Кстати, а не из той ли оперы и найденный «энэрэс»? Ведь к нашим с майором мирам он вроде бы отношения иметь не может? Надо про него науке рассказать, послушать, что она на это скажет.
Однако немедленно выполнить сие благое намерение было не суждено:
— Давайте попробуем с ним поговорить, — Сергей кивнул на пришедшего в себя пленного, с ужасом разглядывающего своих захватчиков. И я немедленно позабыл про нож. А зря…
— Докладывай, — Президент знакомым жестом сцепил пальцы лежащих на полированной столешнице рук и вопросительно взглянул на подчиненного. — Помнится, в прошлый раз ты обещал кое-какие подробности.
 
— Конечно, — главный силовик страны с готовностью кивнул, раскрывая принесенную с собой тощую папку.
Президент отрицательно качнул головой:
— Давай на словах. Что там сейчас творится?
— Там… — директор федеральной службы безопасности немедленно вспотел, словно система кондиционирования воздуха в кабинете вдруг перестала справляться с царящим за окнами летним зноем. — Понимаете…
— Догадываюсь, — буркнул собеседник, вдруг всерьез заинтересовавшись стоящим перед ним настольным письменным прибором. — Давай-ка без этого, ладно? Говори уж, как есть.