Бремя Всеведущих (СИ)

Ныне в Шэйлокке творится самая настоящая война: обезумевшие, возгордившиеся собой Спецслужбы стреляют и сажают каждого второго встречного на улице, даже не разбираясь, свой ли это, чужой или вообще простой гражданин; амбиции интригана Дэспертара, незаконного бизнесмена, лидера чуть ли не террористической организации Халлинтоеллин, привели Нирнвики к такому кризису, что та не оправится от него ещё длительное время; и совсем недавно объявили себя пауки во главе с какой-то паучьей королевой Шарни, чьи основные задачи — пожирание, убийство и утоление своего чрева.
И на этом фоне о себе заявила скромный сенатор Энкели, фельдмаршал вооружённых сил Нирнвики в отставке и настоящий военный герой, в одиночку спасший целый батальон от вражеской дивизии — Фидель Коскинена, известная среди сослуживцев как Випридак. Ныне её имя звучит даже с уст граждан других стран, что уж говорить о жителях Нирнвикийской Республики.
«Значит, Франц в этом комплексе. Элегантное местечко он выбрал для своего временного базирования, однако. И Джейкл ещё туда проник, хо-хо… ситуация обещает быть интересной» — усмехнулась девушка. Она давно получила всю необходимую информацию от Элизен через Зикфрио. Иногда иметь таких двойных агентов удобно. Жаль, что Аймо по дороге загрызли насмерть пауки — такой искуссный и профессиональный агент бы не повредил Режиму. Но что уже прозошло — то произошло.
Случай с Элизен идеально показал, до чего может дойти Коскинена, если её разозлить до безумства. Если бы благодаря стараниям Калеви она бы не опомнилась, превратив пытку девушки в подробное ознакомление с собственной жизнью кто знает, что бы сталось с Кайлер или с самой Випридак. Ведь она буквально прошлась на грани, едва вновь не впав в то помешанное состояние. Не об этом ли твердило её подсознание, когда через неё выражало в стихах про повтор былого?
Неважно. Уже неважно. Теперь она себя контролирует и готова с трезвой головой продолжать священную миссию по очищению и спасению Нирнвики от заразы.
Заразой она считала не только преступность, коррупцию, проституцию и прочие издержки такого неаккуратного правления Лайдена, нет. Это нечто более глубокое, более обширное, глобальное; то, что не сразу начнёшь подозревать, пока не станет слишком поздно, но оно рано или поздно всплывёт. Зараза — это само государство, государственный аппарат и его система как таковая. Оно подлежит полному уничтожению и ни о каких его переменах не может быть речи.
— Каковы будут указания, фельдмаршал Випридак? — отчеканил один из мимопроходивших военных, одновременно с этим отдавая честь.
— Вольно, — ответила ему взаимным жестом Коскинена. — Вертолёт всё, уже может летать? Что касается генералов Калеви, Оверлайда и Серова? Они на позициях?
— Только что было получена информация о полной готовности летательного средства. Генералы прибыли на отмеченные вами места и ждут дальнейших указаний.
Фельдмаршал отпустила солдата обратно, а сама неспешной походкой направилась к вертолёту. Спешить ей не надо, конечно, но и о начале операции нужно объявить как можно скорее: Фидель, как и Джейкл, не до конца верили в исходившую от Шарни угрозу, однако Випридак решила заранее перестраховаться от опасности и поспешить завершить все дела в стране. Для этого она собрала все имевшиеся силы и заявила о возможной операции, которая положит конец всем раздорам внутри Нирнвики; операция, которая завершит всё победой Режима Випридак. И у Коскиненой имеются все шансы это сделать.
Она не одобряет полемику Спецслужб о служении государству: как можно служить тому, что убивает в тебе человека и личность, превращает в винтик системы? Весь аппарат, как таковой, это большой ходячий глист, как выразилась Фидель, созданный с целью упиваться и расширяться. Но в качестве еды оно использует собственных граждан. Для усиления этого эффекта в ход идут экономические кризисы, войны, межнациональные и межрасовые конфликты, показушная борьба с выдуманными врагами извне или внутри. Это всё гниль. А гниль должна быть уничтожена.
 
Но помимо этого Фидель также не понимала стремления Дэспертара изменить этот порядок: встав на вершине цепи и попытавшись обратить вспять аппарат он ничего не добьётся; более того, он рискует сам стать таким же рабовладельцем, продолжая обрекать миллионы на страдания. Система не заточена на изменение, как наивно считает Дэспертар — она изначально была создана в корыстных целях одних людей повелевать над теми, кого они считают низшими — над такими же людьми, как они сами. Можно изменить стены, крышу, каркас дома, но нельзя изменить первоначальный заложенный фундамент.
Именно поэтому государство надо не реформировать, не пытаться приручить неприручаемого дикого неразумного зверя, а уничтожать власть над человеком подчистую, уничтожить само понятие государственности. Но что тогда, если не государство? Что тогда займёт его место?
«Самоуправление — залог здорового общества» — пронеслось в мыслях Коскиненой.
Люди, кто бы что ни говорил, достаточно интеллектуальные, умные и развитые существа, имеющие с природы определённый набор моральных и этических ценностей для того, чтобы, например, не пойти и убить себе подобного в следующий момент. Человеческая раса достойна гораздо большего, чем то, что имеется у неё сейчас; она достаточно созрела для того, чтобы скинуть с себя кандалы государственного аппарата и перейти на полное самоуправство, независимость от иерархической структуры и принуждения к чему-либо.
В конце концов многое, что раньше казалось невозможным и сложным, оказывалось вполне реальным: приверженцы первобытного строя не верили в возможность существования рабовладельческой формы правления; сторонники рабовладельческих империй не верили в жизнеспособность феодальной системы; феодалы отрицали то, что государственный аппарат и капиталистическое общество рано или поздно восторжествуют; в свою очередь нынешние богатеи и элитарные высшие слои отказывались и отказываются воспринимать другие альтернативы, кроме государства, а в особенности их очень пугает возможность существования безгосударственного режима. Они называют это невозможным, утопичным и нереальным.
Но именно здесь они споткнутся в очередной раз, как и все предшествовавшие им системы. Прогресс человеческого общества неумолим и безжалостен, рано или поздно одно сменится другим. Сейчас, как считала Фидель, пришло время для этого. Конечно, Нирнвики какое-то время будет под покровительством и властью военного режима, но постепенные реформы Випридак вскоре положат конец и этому режиму. Старое поколение нирнов сменится новым, придут другие люди, выросшие в иных условиях и в иной системе.
И тогда настанет истинный расцвет Нирнвики. Фидель приложит всё, чтобы это произошло: сейчас решается судьба её родины и Випридак обязана проявить себя. И она проявит себя в полной мере.
— Фельдмаршал Випридак! Вы удивительно вовремя! — поприветствовал её водитель вертолёта. Пусть многие видели в Фидель тирана, подло захватившего власть, но её солдаты и друзья всегда остаются ей верны при любых обстоятельствах. Это не могло не согреть девушке сердце: она знала, что она не одна, а её идеи и мысли разделят другие.
— Сайбот, — с такой же приветливостью ответила ему военная, — рада тебя видеть. Готов вспомнить молодость времён Оппозиционной, а? Хотя бы на несколько секунд. Ну, знаешь, чтобы не забыть, кто ты есть на самом деле.
— Конечно, фельдмаршал, — уважительно кивнул ей боец.
Как бы Фидель не старалась и не говорила обратное, но даже наедине друг с другом солдаты продолжают звать по статусу, а не по имени. Устав — это важно, он тренирует и вырабатывает в человеке дисциплину, но порой Коскинена ненавидела его за излишнюю приторность и разговорную бюрократию: говорить так, опустить то, опустить сё, называть строго по званию, излишний официоз. Но ничего с этим не поделаешь. Пока что не поделаешь.
Випридак села в вертолёт, одновременно с этим достав военную рацию; одно мгновение — и та включилась, вызывая второе важное лицо Режима после самой девушки.