Капкан (СИ)

Внимательно наблюдаю за ним, как же тяжело ему дается подбирать слова о воспоминаниях об этой девушке. Невольно приходят мысли: “А ведь он все еще любит ее”.
– Может она больна? – тихонько высказываю свое предположение. – Надо было спросить, может ей помощь какая нужна.
– Спросил конечно. Но она сказала, что все у нее хорошо, и даже улыбалась. Но улыбка была какая-то неестественная, вымученная, а в глазах… пустота. Я понял, что она все врет, совсем у нее нехорошо. Пригласил ее в кафе, так сказать вспомнить все былое за чашечкой кофе. Так знаешь, что? – отрицательно качаю головой. Он поворачивается ко мне, и я замечаю в его взгляде столько боли и отчаяния. Мне его становится жалко. Вижу страдает парень.
– Она от этого моего предложения занервничала, испуганно начала озираться по сторонам, а потом сославшись на занятость, быстро попрощалась и ушла.
Мы какое-то время сидим в тишине.
– Ты к ней еще что-то чувствуешь? – тихо спрашиваю его. Он обхватывает голову руками, наклоняется вперед и начинает слегка раскачиваться.
– Не знаю. Думал, что забыл. Вырвал из сердца, вычеркнул из памяти навсегда, – вскакивает и начинает ходить взад-вперед, останавливается. – Встретил… и теперь не знаю. Когда увидел ее такой… Несчастной что ли? Все внутри заныло и скрутило в тугой узел, что сам испугался своей реакции. После нашей с ней встречи никуда не хотел выходить, боялся опять столкнуться с Дашей или с ним, – смотрит в сторону. – Так и просидел дома почти весь отпуск, матери по хозяйству помогая, – глубоко вдыхает, а потом громко выдыхает.
– Маш… ты прости меня, – присаживается и смотрит мне в глаза, – что обнажаю душу перед тобой. Все как-то это не правильно.
– Сереж, успокойся. Мы же друзья. Ты забыл? – улыбаюсь, пытаясь его подбодрить.
Сейчас отчетливо понимаю – хорошо, что мы с ним только друзья и ничего более, потому как сердце его, по-прежнему занято другой.
– Знаешь, уехал, а вот душа не на месте, – дотрагивается рукой до груди. – Все время думаю о Даше.
– Так позвони и поговори с ней, – предлагаю я. Мотает отрицательно головой.
– Она не берет трубку, пробовал, – тяжко вздыхает.
– А кто ее муж?
Сергей нервно смеется.
– В том-то и дело, ее муж мой друг. Бывший друг, – поправляет он. – Мы все вместе дружили. Он из мажориков, – усмехается, – “золотой” папенькин сынок. Вообще-то был он неплохим парнем, не было у него явно выраженных мажорных замашек. Но знаешь, у него всегда водились деньги, а меня мать одна растила, у нас с этим было туго. Дружили втроем. Даша выбрала меня, и мы с ней стали встречаться. А потом я стал замечать, что он ей подарки стал дарить и покупать разные безделушки. Вы девчонки любите всякие там штучки, – усмехается.
– А Даша принимала? – уточняю я. Сережа пожимает плечами.
– Он же был нашим другом. Да, она принимала, но как от друга, – делает паузу. – Девушку в кино повести, тоже деньги нужны, купить цветы, мороженое, сама понимаешь. Он часто с нами ходил и расплачивался. Мы отказывались, но он настаивал и всегда говорил, что мы же друзья, сочтемся. Я стал подрабатывать: то вагоны разгружал ночами, то сторожем устроился. Выкручивался как мог, но у нас городок маленький, с работой сильно не разгонишься. Потом я стал замечать, что он начал часто приглашать Дашку и без меня, когда я на работе в смену. Я ему высказал, что это мне не нравится. Он только посмеялся, обозвал меня ревнивцем и сказал, что она только друг для него, но приглашения и подарки прекратились с его стороны. А потом армия. Меня призвали на два года, а его отец откупил. Ну а дальше ты знаешь, – задумчиво смотрит вдаль.
– Да уж, история, – обнимаю его за плечи, пытаясь успокоить. Оказывается, и у Сергея на сердце рана, кровоточащая до сих пор.
Мы некоторое время сидим в полной тишине, думая каждый о своих сердечных ранах и проблемах.
– Сереж, а может стоило за нее побороться? – он отстраняется и удивленно смотрит мне в глаза.
– Как? Пока я был в армии, он ее за границу увез. Она только мне одно письмо написала, мол извини, не дождалась… Долгое время никто о них ничего не знал и не слышал. Потом я уехал сюда. Общие знакомые никогда не поднимали эту тему при мне, а я и не хотел ничего знать. И только через несколько лет, я ее увидел на том вечере выпускников, – замолкает и морщится, как будто ему воспоминания причиняют душевную боль. – Маш, извини, все о себе да о себе, совсем тебя замучил, – грустно улыбается. – Как ты? Что нового за время моего отсутствия случилось? – обнимает меня и крепко прижимает к себе, я смеюсь.
 
– Руки убрал, – слышу до боли знакомый злой голос Марка. Сергей отпускает меня и смотрит на него.
– Марк… что ты тут делаешь? – я не могу скрыть своего удивления. – Ты что за мной следишь?
– А ты что мои звонки игнорируешь? – с сарказмом произносит он и зло смотрит на Сергея. – Я смотрю вернулся твой друг-водитель и тебе уже дела нет до моих звонков, – переводит взгляд на меня и прищуривается. – Быстро ты забыла, как…
– Заткнись. Просто заткнись, – вскакиваю на ноги. – Ты никогда не думал, что человек не берет трубку по одной простой причине, потому что он не хочет разговаривать?! – сквозь зубы цежу я. – И да, мне дела нет до тебя. Беги к своим… – замолкаю, подбирая слова, – к своим… Снежане, Веронике и сколько там еще у тебя их в запасе… – машу рукой.
Сергей, не говоря ни слова, внимательно наблюдает за нами, переводя взгляд то на Марка, то на меня.
– Они не мои. Ты не захотела меня даже выслушать. Удрала, как маленький ребенок.
Хотя… – ухмыляется и осматривает меня наглым взглядом, – на ребенка ты не тянешь. Лично убедился, – интонацией подчеркивает слово “лично” и переводит взгляд на Сергея, – горячая штучка.
Сережа встает со скамьи, подходит ко мне и берет за руку.
– Я сказал… Бл*дь. Убери свои руки от нее, – рычит Марк. Вижу, как у него на скулах ходят желваки. – Что ты не понял из того, что я сказал? – делает шаг в сторону моего друга.
– А кто ты такой вообще? – бросает ему вызов Сергей. Марк, как бомба замедленного действия непредсказуем. Надо как-то предотвратить драку.
– Марк, извини, но я все сказала, – как можно спокойнее говорю ему. – Нам пора, – разворачиваюсь, беру под руку Сергея и тяну за собой.
– Значит, вот так просто, да? Значит, тебе нечего сказать мне… – кричит вдогонку он.
– Маш, а что это было? – удивленно смотрит на меня Сергей. – Что между вами происходит?
Пожимаю плечами.
– А Бог его знает, – тяжело вздыхаю.
***
Новый день начинается с сообщения Марка: “Доброе утро, котенок. Надеюсь, сегодня ты дашь мне шанс”. Последние пару дней он атаковал мой телефон звонками и сообщениями. Я просыпаюсь и засыпаю под его смс, но мне нечего ему ответить.
Сережа забирает Лину, а я отправляюсь на работу. Приветствую свою подругу. К нам подходит Петрович и интересуется, когда начинается наша учеба.
– На следующей неделе, – радостно сообщаю я.
– Надо мне на следующий месяц подыскать замену для Иры после обеда, – задумчиво произносит наш шеф.
Оставляю его и Иру обсуждать этот вопрос и иду переодеваться.
Рабочее время лучшее время суток. Я занята делом и отвлекаюсь от ненужных мыслей. Единственное, что не нравится мне – это обеденное время и приход Марка. Он упорно продолжает настаивать на разговоре. А я упорно продолжаю его игнорировать.
Смотрю на часы, стрелки которых неумолимо приближаются к часу дня. Мысленно настраиваю себя на предстоящую встречу с Марком. Но каково же мое удивление, когда он заходит в кафе с незнакомой мне девушкой. Они, мило улыбаясь друг другу, подсаживаются за свободный столик и рассматривают меню, попутно перекидываясь словами. От меня не остается незамеченным то, с какой теплотой Марк смотрит на свою спутницу. До этого момента я понятия не имела, что такое ревность. И вот это новое для меня чувство поднимается откуда-то из глубин моего подсознания и поражает всё мое существо. Больно. Сердце учащенно бьется. Дыхание перехватывает. Горло сковывает спазм. Сглатываю. Сжимаю руки в кулаки, чтобы сдержать захлестнувшие эмоции. Ногти до боли впиваются в ладони.