Всё - за Викторию (СИ)
Некоторое время они спускались вниз, потом спуск прекратился, а проход стал немного шире. Как показалось Виктории, под землей они шли невыносимо долго. Девушка все принюхивалась, боясь уловить запах дыма, но здесь он не ощущался, пахло сыростью.
Постепенно ход стал сужаться, пока не закончился небольшой каменной лестницей, ведущей вверх. Кристиан поднялся первым. Он отодвинул лежавшую сверху тяжелую плиту, загораживающую выход, и Виктория увидела над головой небо, усыпанное яркими звездами. С облегчением она вдохнула прохладный воздух и стала подниматься по ступеням вслед за Кристианом. Молодой человек подал ей руку, помогая выбраться из лаза. Виктория отошла чуть в сторону и огляделась. Они оказались в саду; небольшой двухэтажный домик виднелся в стороне. К дому примыкал забор, окружавший сад.
Кристиан помог подняться обессиленному Ханнигану, а затем вернул плиту, прикрывающую потайной ход, на место.
— Идемте в дом, — сказал он, и, видя, что капитан с трудом держится на ногах, предложил ему свое плечо. Ханниган с благодарностью согласился принять помощь.
***
Дом оказался необжитым. Здесь было все необходимое для жизни: мебель, белье, одежда, даже кое-какие съестные припасы. Но густые слои пыли, лежавшие повсюду, свидетельствовали о том, что здесь давно не ступала нога человека.
Практически сразу Кристиан запер Викторию в одной из комнат дома, а сам занялся капитаном, у которого вновь открылось кровотечение.
Виктория не колебалась. В эту секунду она ненавидела Адама Фокса даже сильнее, чем своего дядюшку, — за то, что он заставил ее пройти через огненный кошмар; ведь она была уверена, что не выйдет из особняка Фокса и сгорит заживо. Пророчество Оливии лишь нагнетало страх.
Стараясь не производить шума, Виктория осторожно открыла окно и выбралась из дома, благо, комната ее находилась на первом этаже. Девушка оказалась на небольшой улице и быстрым шагом стала удаляться от дома.
Довольно долго Виктория петляла по городу, не понимая, где находится. Она шарахалась от любого подозрительного звука или тени. Потом она вышла на довольно широкую улицу, по которой катила одинокая карета. Без особой надежды, что кучер остановит лошадей и подскажет ей, где она находится, девушка все же подошла ближе и увидела в окне кареты лицо мужчины, пристально смотрящего на нее.
[1] В начале 18 века у реки Флит Дитч в Лондоне располагались Дома бракосочетания, где можно было быстро заключить брак за сравнительно небольшую плату (законный брак стоил дороже). То мог быть тайный брак, либо брак между родственниками, либо людьми несостоятельными.
По канону 1604 г., браки должны были заключаться открыто, в приходе, с публичным оповещением о предстоящем событии за три недели до торжества. Альтернативой этому было получение от церковных властей разрешения с государственной печатью. Однако большинство лондонцев предпочитало подпольные услуги, несмотря на их незаконность.
Пасторами, заключавшими брак во Флите, были или низложенные священнослужители, или бывшие узники Флитской тюрьмы. Молодоженам выдавалось поддельное свидетельство о браке с королевским гербом, но без печати.
По церковным канонам данный брак считался нерасторжимым и связывающим людей навеки. Государственный закон, однако, закреплял права на собственность только тем супругам, которые прошли публичную церемонию, иначе ни муж, ни жена не могли претендовать на состояние своей половины, а их дети не вступали в права наследования.
(Уоллер Морин «ЛОНДОН.1700 год»)
ЧАСТЬ 3. ОХОТА НА НАСЛЕДНИЦУ
ГЛАВА 1 — О том, что все познается в сравнении
В сильном раздражении Ричард Уоррен откинулся на спинку сидения кареты. Он возвращался от своей любовницы ни с чем: у той неожиданно начались женские недомогания. Ричард был разочарован и уехал сразу, как только она виновато сообщила ему об этом. Не желая терять богатого содержателя, женщина просила его остаться, обещая удовлетворить всеми возможными способами, но Уоррен лишь еще больше разозлился и отверг ее предложение. Теперь же он жалел о поспешном решении.
Не отправиться ли в бордель? — подумал он, выглядывая в окно кареты и пытаясь определить, где сейчас находится. Внимание его привлекла одинокая женская фигура. Молодая шлюшка дерзко шагнула из темноты в сторону его экипажа. А в том, что она шлюха, Уоррен не сомневался, — честная девушка из приличной семьи не станет бродить одна ночью по городу.
Хм… а почему бы ему не воспользоваться ее услугами? С такой можно славно позабавиться. Например, привязать ее к кровати и выпороть, отвести душу. Иногда он любил этакие игры. А потом… Впрочем, зачем загадывать наперед? Он найдет, чем с ней заняться.
Ричард велел кучеру остановить лошадей. Девушка неуверенно приблизилась к карете. Она подняла голову, вглядываясь в его лицо, хотела что-то сказать, но растерянно заморгала, видя, как у мужчины вытянулась физиономия, когда он, в свою очередь, рассмотрел ее.
А лицо у Уоррена действительно здорово перекосило, — к столь неожиданной, практически невозможной, встрече он оказался не готов. Перед ним стояла Виктория Виже собственной персоной!
Иногда ему удавалось увидеть ее в поместье покойного графа, куда его приглашал судья Ридли. Его не представили Виктории, и видеть ее доводилось довольно редко, — однако сколько чудесных фантазий подарили ему ее прекрасные глаза, полные губы и молодое стройное тело!..
Но что делает дочь графа ночью в городе? Одна, без защиты? Без защиты…
Внутренним чутьем Уоррен понял, что девчонку нельзя выпускать из рук. Может статься, это судьба улыбнулась ему, и с помощью Виктории он сумеет поквитаться с бывшим судьей, который, на пару с Фоксом, чуть по миру его не пустил. Будь Ричард менее предусмотрительным и не припрячь от своих партнеров товаров на приличную сумму, то именно это и случилось бы.
Позже он вызнает, почему Виктория бродит одна ночью, а сейчас главное — заставить ее сесть в карету.
***
Господин в экипаже узнал ее, — Виктория в этом не сомневалась. А вот сама она не могла припомнить, чтобы встречала его. А вдруг этот человек служит ее дяде?
Девушка попятилась от кареты. Она заметила, каким недобрым жадным взглядом смотрел на нее незнакомец. Он быстро открыл дверцу, сам спустился на мостовую и подошел к ней.
Мужчина был уже в летах, плотный коричневый плащ не мог скрыть выпирающее брюшко.
— Что вы здесь делаете, милое дитя? — ласково улыбнувшись девушке, спросил он, буравя ее темными маленькими глазками. Мягкий тон незнакомца был пропитан фальшью, а ласковая улыбка показалась Виктории страшнее оскала волка.
— Простите, я обозналась, сэр, — ответила она и быстро, не оборачиваясь, пошла прочь.
Мужчина нагнал ее и цепко схватил за локоть.
— Я не могу позволить вам бродить ночью одной, это опасно, — продолжая ласково улыбаться, произнес он. — Я отвезу вас, куда скажете, — добавил он, указывая на карету.
— Благодарю, не стоит беспокоиться обо мне, сэр.
Виктория попыталась высвободить руку из его пальцев, но он не пускал и сделал знак своему кучеру, чтобы тот подошел.
Медлить было нельзя, и Виктория резко дернула руку, освобождаясь из захвата, и бросилась прочь. Ее быстро нагнали, схватили, но и вдвоем мужчины не могли с ней справиться. Виктория яростно сопротивлялась, вырывалась, даже кусалась. Наконец, кучеру удалось схватить ее сзади, прижав руки к телу, его господин подхватил Викторию за ноги, и они понесли извивающуюся девушку к карете. Только тогда она стала кричать, но никто не пришел ей на помощь, — где-то хлопнули ставни, и только.
Последнее, что успела заметить Виктория перед тем, как ее затолкали в экипаж, — высокий человек, бегущий к ним по улице.
— Кристиан! Кристиан, помоги! — что было сил, закричала Виктория. Она не была уверена в том, что это действительно Кристиан, но надежда на спасение ожила в ней с его появлением.