Сказка старого эльфийского замка (СИ)

Но упертый служка не сдавался, да — краснел, бледнел, но продолжал на своем настаивать:
— А по супружнице своей господин Хризол и к самим Голдэйским отношение имеет… — все ему казалось, что гости так и не впечатлились значимостью его начальника.
— Мы поняли уже, что твой хозяин человек весьма уважаемый. Давай уже, открывай дверь! — вынужден был не только прервать, но и прикрикнуть на него Корр. Поскольку видел уже, что принц из-за этих задержек начинает злиться. А королевский наследник исходящий злобой, это ни есть хорошо — могут быть непредвиденные последствия. А им дело решать надо — его девочка в беде!
Служка зыркнул на них, конечно, но уже молча стал открывать тяжелые створки. А там, в большой комнате, вполне традиционно выглядевшей, как кабинет богатого и властного хозяина чего-либо, за высоким столом восседал старый гном.
Да, стол был именно, что высоким, и, выбираясь из-за него, Глава Дома явно спустился по приставной лесенке, которая им, стоящим у входа, конечно, была не видна, но в том, что она там есть, сомнений никаких не возникло. И точно, когда гном вышел к ним из-за стола, стало понятно, что его столешница находится, чуть ли не вровень со здоровенным носом хозяина. Ну, да ладно… возвеличивание себя и своего рода, это тоже было неотъемлемой частью гномьей натуры, как и кичливость богатством, и тяга к подземным жилищам. А там может и еще, что вылезет…
А сам гном был действительно очень стар, как и подумал о нем Корр в первый момент. Весь седой — и волосы, заплетенные в недлинную косицу, и борода, не в пример волосам, долгополая и выставленная напоказ. Так же при более близком разглядывании Главы Дома, стали видны и глубокие морщины на лице, что при обычной для гномов хоть небольшой избыточной полноте, проявляется только в совсем уж почтенном возрасте. И руки, которые тот сложил на животе, говорили о том же — костистые, с коричневой задубелой кожей и объемными суставами. В общем, этому гному было зим по тыщу, что для их народа считалось весьма и весьма почтенным возрастом.
Но вот говорлив и велеречив и этот был неимоверно! Встречая второго такого гнома подряд, Корр, было, даже решил, что он не прав оказался в оценке характерных качеств и всего их народа в целом.
А тот, что твой соловей заливался… хотя — нет… соловьем был уже Арг, значит этот будет канарейкой.
Так вот, пока Корр гонял по голове всякие не имеющие к делу мысли, чтоб отвлечься от канареечного запева старого гнома, принц, похоже, не был столь терпелив, и его хватило всего минут на пять этих песен.
Впрочем, тот все же успел раз десять принести и свои личные, и от имени Дома, и всего гомьего народа, извинения. Корр бы и в жизни не подумал, что можно вот так — в разных выражениях и многоступенчатых формулировках, излагать одну и ту же мысль столько раз подряд.
Но гном успел еще и начать предлагать, так сказать, и материальное возмещение нанесенного ущерба. Выставил перед ними перстень, сверкнувший хищным красным глазом, естественно гномьей работы. И столь же редкое творение их мастеров — медальон, сияющий алмазной крошкой. Но вот когда он перешел к третьей вещице — женскому ажурному браслету и ляпнул про невесту принца, о которой уже полнилась слухами вся столица, тут муж его девочки не выдержал:
— Ты, уважаемый Хризол, можешь исправить оскорбление, что нанес моей Семье и мне лично, только одним — найти мне самые подробные планы Цитадели Над Рекой, которую построили ваши люди примерно тысячу зим назад. Обязательно со всеми тайными ходами и выходами! И как можно быстрее! — гаркнул он, невежливо прервав старого гнома.
«— Ну, так вежливость в нашей ситуации да при такой говорливости хозяев, вещь весьма ненужная, и даже вредная, поскольку и малейшая задержка в нашем деле может быть и смерти подобна…», — на этом Корр свою мысль оборвал, потому как сам ею же и напугался.
— А вы, ваше высочество, именно за этим сюда и приехали? — уточнил гном, при этом закрывая коробочки с предложенными ранее подарками. Вот же сквалыга! Ну, так это первейшее из качеств их натуры…
 
— Да. Не тяни, говори быстрее все, что знаешь об этом! А то мое потрепанное терпение может и не выдержать! И придется мне брату доложить, что вы не только всю шапку холма под собой держите, но и весь его изрыли, и он теперьподобен муравейнику! — подогнал того принц.
Гном закланялся и запричитал:
— Я бы со всем желанием, ваше высочество! Но что я могу?! Мы здесь таких документов не держим — все Под Горой, в архиве… а туда так быстро, как бы вам хотелось, мы не попадем! А то, что изрыли холм, так нам было дадено разрешение на постройку хранилища еще самим Викторианом II, когда мы только начинали здесь обустраиваться! — стал оправдываться Глава Дома, но как-то так — не особо уверенно…
И точно, довод был так себе, потому от следующих слов Ройджена он скис совсем:
— Ты разрешением моего предка в глаза-то не тычь, у тебя тут не хранилище, а целый город уже! Мне нужно от тебя решение моей проблемы и быстро, а не то я не побоюсь межнародного конфликта! И если брат на него не пойдет сейчас, то я к весне коронуюсь и сам займусь этим! — расходился принц, в своей панике уже открыто переходя к угрозам. Которые, наверное, для него, как для будущего правителя, были не вполне и допустимыми.
Но Корр его понимал и, что уж греха таить, поддерживал. Поскольку все их надежды вытащить Лиссу более-менее безопасно из крепости Морельских, держались именно на том, чтобы найти неизвестный никому подземный ход. А теперь все надежды их летели демонам в зад! Так что все-таки придется начинать военные действия по захвату считающейся неприступной цитадели!
Хотя…
— А вы милейший лукавите, — влез в разгорающийся скандал Корр, — в силу своей второй природы я иногда зарабатывал тем, что доставлял срочные послания. Так вот, я точно знаю, что вы моими услугами ни разу не воспользовались, но, тем не менее, всякие важные документы у вас перемещаются между Процентными домами очень быстро. Да и в народе говорят… нет, не у простых людей, а у нас — оборотней, что вы пользуетесь какими-то тайными дорогами. Тоже, чей поди, какой механикзм изобрели для этого! — не уступая принцу в грозности тона, хотя и потише голосом, прижал гнома своей осведомленностью он. Вот только жалко, что не вспомнил обо всем этом раньше…
Гном поменживался, пожевал ус, пострелял глазками на них исподлобья, но за это время, видимо, прокрутив в уме весь разговор целиком еще раз, сдался:
— Ладно. Но придется поработать и тебе Ворон, если уж хотите быстрее…
— Хотим! Все сделаю, что надобно! — в один голос ответили они с принцем.
— Ну, так вот, эти тайные пути не наши, а эльфов. И там никаких мехпникзмов и в помине нет, а одна только магия. А мы ею, вы знаете, как таковой не владеем. Так что придется обращаться к эльфам. Мы, понятное дело, со светлыми дел не имеем, но вот с темными — ничего так, ладим в последние тыщи полторы зим. Так что делаем все через них.
— Обратимся… — было начал ему отвечать Ройджен, но тут гном поднял руку в останавливающем жесте — ладонью вперед, и прервал его:
— Нет, и речи быть не может, чтобы простой человек, пусть даже и Наследник, воспользовался Дорогой. Это строжайшее правило для всех народов, сотворенных магией Многоликого и несущих в себе ее. Вы же — простые люди, и никакого волшебства в вас нет.
— У нас есть маги! — попытался возразить тот.
Но гном строго посмотрел на принца и ответил на это, как ребенку обычно неразумному говорят, с мягким укором, но твердо:
— Ваши маги, в отличие от нас, порождены Им, как обычные младенцы рождаются — через постельные утехи и утробу матери. И магическими созданиями, как мы, не являются. Потому я и сказал вашему Ворону, что поработать придется именно ему. Ну, а вам — только ждать! Ну, а если вы все-таки не послушаетесь, ваше высочество, и сунетесь к темным, то могу вас уверить — останетесь ни с чем! С вами даже разговаривать не станут — сделают вид, что не понимают о чем речь идет. И мои рекомендации не помогут! — тут в тоне гнома проскользнула некая едва заметная мстительная нотка, и чтоб на нее не успел отреагировать принц и все испортить, обозлив старика, Корр тут же выпалил: