Сказка старого эльфийского замка (СИ)

Впрочем, Лиссе, как любой девочке ее возраста, все эти рассуждения о боях и сражениях, были не так, чтоб уж очень интересны. Поэтому послушав пару минут задумчивый монолог наставника, она прервала его более насущным вопросом:
— Корр, а жить-то мы теперь, где будем?
— А-а? — воззрился на нее мужчина с таким видом, будто только что проснулся.
— Дык… это… — обратился к ней напрямую мальчик. До этого он только с Корром разговаривал, видимо теряясь при виде новой госпожи — мало того, что девчонка, так еще и ровесница… кажется. А вот теперь, когда взрослый, из приехавших господ, совсем потерялся в возникших исторических загадках, пришлось парню разговаривать с тем, кто остался при полном разуменье. — Тама за развалинами есть строение — оно, кажется, цельное. Но в него войти нельзя — дверь заперта… — и немного еще поменжевавшись, договорил начатую фразу: — … даже топору не поддается!
«— Ха, видно пробовали, и не раз!» — усмехнулась про себя Лисса, поняв, почему мальчишка споткнулся на середине предложения.
Тем временем Корр пришел в себя и тоже заинтересовался происходящим:
— Поехали тогда туда, — при этих словах он подсадил подопечную на ее лошадь и следом сам вскочил на своего коня.
Холм, бывший когда-то замком Силваль, они объезжали по кругу. По левую руку от них осталась и рухнувшая «гнилая» башня, возле которой они прошли в провал в стене на территорию замка, и воротная, оказавшаяся действительно в лучшем состоянии, чем предыдущая. А по правую все возвышалась гора битого кирпича вперемешку с камнями и остатками трухлявых бревен перекрытия. Копыта же их лошадей, почти сразу как они проехали завалившуюся башню, зацокали по камню. И, приглядевшись, Лисса поняла, что, не смотря на проросшие траву и кустарник, а кое-где даже и вполне взрослые деревья, та часть развалин, вдоль которой они сейчас проезжали, была когда-то парадным фасадом замка, и от него вплоть до воротной башни вся эта площадь была выложена каменными когда-то цветными плитами.
Постепенно из-за ветвей поросли, заполонившей всю насыпь, стало проглядывать неразрушенное обещанное мальчиком строение. Сначала сквозь листву показалась островерхая черепичная крыша, потом вроде как даже сверкнули на солнце стеклами чердачные окна, а следом открылись и вполне целые три этажа, бывшие когда-то, по-видимому, левым крылом строения. Задней же стеной эта целая часть здания вплотную примыкала к руинам замка.
По центру фасада этого небольшого, в общем-то, целого строения располагалось крытое крыльцо, вверх над ним шли два балкона — по одному на каждый этаж. Окон в ряд выходило всего по пять, при этом средние, что располагались как раз по центру и шли вверх над крыльцом, были широкими и, похоже, высокими, и одновременно являлись и окнами, и дверями на балконы. Но пока величину проемов можно было только прикидывать, так как все они, за исключением маленьких полукруглых чердачных, были наглухо закрыты ставнями из потемневшего дерева.
— Я так понимаю, ставни на окнах тоже топору не поддались? — не смогла сдержать насмешки в голосе Лисса, обращаясь к пацану.
— Угу, — шмыгнул тот носом, настороженно косясь на новую хозяйку. — Но там даже ничего не заметно! — уточнил он на всякий случай.
Впрочем, девочка на него больше внимания не обращала, она с интересом разглядывала свой новый дом и в недоумении косилась на гору мусора, что когда-то была основным строением:
— Сколько же этажей был в высоту сам замок, если его развалины с той стороны скрывают от глаз даже крышу этой части здания?
— Скорее всего, внутри холма и сейчас стоят несколько вполне целых этажей донжона — самой древней и самой крепкой части любого замка, потому, что строили такие еще первые эльфы. Те самые, которых сотворил Сам Многоликий. Иначе, действительно, все давно бы просело. Ты же знаешь, как строились все эльфийские крепости? Сначала донжон, который в начале времен и составлял весь замок, потом уже вокруг него и всей прилегающей территории крепостные стены с башнями, и только потом к донжону начинали пристраивать другие помещения. Тут уж городил каждый — кто во что горазд! — возможно, Корр и еще чего-нибудь рассказал бы — вон как у мальчишки от его повествования глаза засверкали, а рот восторженно открылся — того и гляди, сейчас вопросы, как горох, из него посыпятся.
 
Но, нет. Подопечная-то его — девочка, а не парень. Так что опять, как и при рассказе о битвах и боевой магии, Лисса, дав высказаться мужчине, следующими словами «опустила его на землю»:
— Тот ключ, что господин поверенный тебе передал, это же от этой двери? Доставай, пошли, посмотрим, что там, — и протянула к нему руки, прося спустить ее с лошади.
Само строение при близком разглядывании оказалось не таким уж и идеальным — это только издалека, да по сравнению с башнями и той горой мусора, что осталась от основной части замка, оно выглядело целым и вполне ухоженным. На самом деле стоило подойти к нему вплотную, как стало заметно, что камни крыльца частично раскрошены и в щели между ними проросла трава, а кирпич, и в кладке стен, и в декоративных элементах, не только сильно выцвел, но и покрылся мелкими трещинами. А уж фигурно выложенные колонны, которые поддерживали навес над крыльцом и балконы, расположенные над ним, того и гляди рухнут — настолько выкрошившимся был составляющим их кладку кирпич.
— Я сам сначала попробую, стой в стороне пока! — велел Лиссе Корр, и двинулся под козырек к двери, при этом настороженно поглядывая вверх.
Он склонился, старательно вставляя ключ в скважину, немного попыхтел и поворчал, пытаясь провернуть его:
— Ага, даже так! Мог бы, и догадаться, раз топору не поддается! — а потом, обернувшись к ним с мальчиком, уже громко сказал: — Вербен, присмотри за лошадьми, а ты, Солнышко, иди все-таки сюда — без тебя я не открою. Тут магический замок!
«— Ха, а имя-то у мальчишки какое-то девчачье — вот почему он такой ершистый!» — мелькнула у Лиссы мысль, когда она услышала, как зовут парня.
Тот не замедлил подтвердить данное определение своего нрава:
— Да Вербян я, Вербя-ян! От слова «верба» мое имя получилось, а не от цветов! — обиженно взвился он, выдергивая поводья Луны из рук девочки, хотя, в общем-то, и не она произносила обидные слова.
Впрочем, все это прошло так — мимоходом, Лисса уже через минуту и забыла об этом происшествии, впереди были дела поинтереснее. Замок, который Корр не смог сам открыть, имел магический секрет — под основной скважиной, как оказалось, находилась еще одна, скрытая металлическим язычком. Так вот, стоило сдвинуть тот язычок чуть в сторону, и в углубление под ним обнаруживалась игла, которой следовало коснуться хозяину дома.
— Ты не бойся, — увещевал ее Корр, — сильно давить не надо — там только капля нужна.
— А чего ты сам-то тогда боишься? Раз давить сильно не надо, да и, вообще, это мне колоть палец приходится! — спросила его Лисса, разглядывая озабоченное лицо опекуна со сведенными бровями.
— М-да, боюсь! Мы ж не знаем, как этот дом к вам в родовую собственность попал. И даже может и не к вам, а вообще к людям. Его во время Битвы с боем отбили или все-таки была передача трофея по договору? Ведь если хозяин-эльф его, так сказать — добровольно, не отдавал, то мы можем вообще эту дверь не открыть, знаешь ли! — объяснил свою озабоченность мужчина.
— Ладно, давай сделаем это, а потом, если что, и пугаться станем, — решила Лисса, отодвигая его от двери.
Она коснулась пальцами правой руки металлического язычка, сдвинула его и, не раздумывая, чтоб опять какие-нибудь сомнения не успели посетить опекуна или ее саму, прижала указательный палец левой к открывшемуся отверстию.
 
— Ой! — скорее от ожидания боли, чем от реальных ощущений, воскликнула она. Острие иглы в отверстии было расположено таким образом, что даже ее маленький и тоненький пальчик не проваливаясь вглубь, лишь слегка коснулся самого его кончика. Так что фактически болезненности и не было.
А в тот момент, когда Лисса прикладывала к пораненному пальцу платок, поданный Корром, в замке что-то хрустнуло и со скрежетом провернулось. Они с опекуном переглянулись и он, настороженно приглядываясь, повторно всунул ключ в скважину.