220 вольт (СИ)
– Спасибо – я расписался напротив указанной узловатым пальцем строчки.
На этот раз, прежде чем продолжить разминку для дикторов, я проверил что дверь закрыта. «Все бодры додры…». Ну вот, всего пять минут прошло, а уже сбился.
Я взглянул на недавно повешенные на стенку часы. Да ну эту зарядку, пора в эфир.
Глубоко вздохнув несколько раз, я натянул на лицо самую широкую улыбку и перевел переключатель в положение «микрофон».
– Доброе утро! С вами в эфире Калининская городская больница. Я выглянул утром в окно – судя по всему, сегодня у нас намечается легкий дождик, так что не забудьте прикрыть окна и форточки. А теперь о приятном. Сегодня у нас принимают поздравления… – отлично, не сбился. Я взглянул на листочек – а теперь немного про дни рождения и можно будет включить пластинку.
Знали бы вы, какие битвы отгремели за такую мелочь, как формат вещания. Особенно рьяно в этом участвовала Ирина Евгеньевна. Главсестра требовала, чтобы никаких шуточек и прибауточек не было, только один сплошной официоз. «Уважаемые товарищи, сегодня, в день, когда случилось исключительное нечто, весь советский народ как один…» – вот самый приемлемый вариант по ее мнению. А лучше вообще без отсебятины и только транслировать то, что приняли из столицы. Но тут уже я уперся – на мой взгляд, официоза и так было достаточно везде, да и прием передач из Москвы не всегда был хорошего качества. Ну как не был… Достаточно ручку настройки чуточку повернуть и вот – все слышат, что шипит и местами даже хрюкает, а такое на всю больницу пускать никак нельзя. Радиоволны – это такая штука, что любая помеха по пути и все: шум и треск обеспечены.
Конец нашим жарким баталиям положил Василий Васильевич. Он предложил просто взять и попробовать. А через месяц-другой подвести результаты. В итоге я теперь стал этаким радио диджеем местного разлива. В восемь утра включаюсь на часик-другой и повторяю такой же заход вечером. Немного объявлений, немного шуток, пара-тройка песен с пластинок по заявкам и все остальное время – что приемник поймает.
Но вообще мне кажется, что я уже победил, хоть и заочно. Дело в том, что совершенно случайно обнаружился неисчерпаемый источник новостей для меня. В сестринской оказался журнал, в который заносилось все более-менее значимое, что произошло в больнице. Подозреваю, что основное предназначение журнала для проверяющих органов, но и мне нашлось чем поживиться. Читаешь, находишь что-то позитивное и в результате в эфир уходит «И в очередной раз медсестра Тося Антипова подтвердила свою высочайшую квалификацию. Сложнейшая перевязка, осуществленная ею, получила оценки «отлично» от всех врачей отделения». Мелочь? Конечно, мелочь. Особенно если убрать лишние эпитеты. Ведь для больницы перевязка обычнейшее дело, и умение делать ее хорошо – основа основ для медсестры. Но эта мелочь внезапно для меня запустила мощнейшие подводные течения в коллективе. Нет, портить соседскую работу еще не додумались, но интриговали за упоминание будь здоров. Каждому хотелось услышать хвалу в свою честь на всю больницу, причем не на каком-нибудь отчетно-перевыборном собрании раз в квартал, а именно сейчас.
Более того, оказалось, что как и любое советское предприятие с радиорубкой, больница состояла на каком-то там учете и по этому поводу ей была положена регулярная доза пластинок. Каждый месяц в больницу из Апрелевки приходила здоровенная коробка, в которой было по 5–6 копий разных пластинок. Вместе с откровенным шлаком типа «Выступление Ленина на очередном заводе в честь чего-то там», приходили и востребованные народом. Поначалу, дорвавшись до недоступного ранее, слушали все подряд, но потом как-то сам собой сформировалась «музыкальная редакция» из числа наиболее отбитых меломанок, на которую я и свалил с радостью всю боль выбора песен. Иначе мне уже проходу стали не давать – все встречные-поперечные первым делом требовали поставить «Голубой дунай» и выясняли, почему я так не люблю Марка Бернеса, раз ставлю его так мало. А как его много ставить, если у меня есть всего одна пластинка с ним?
– И в конце моего включения, весь коллектив больницы еще раз поздравляет с днем рождения замечательную работницу нашей столовой Зину Прудову. Пусть здоровье не подводит, В доме мир, любовь живут… – вот вроде еще одна мелочь, поздравить с днем рождения и прочитать вслед глупый стишок, но тут дамы почему-то дико млели от таких поздравлений, особенно в исполнении «средства массовой информации». Впервые опробовав такое поздравление на бухгалтерии, я тут же насильно был включен в процедуру кормления вкуснейшими пирожками, регулярно притаскиваемыми бухгалтершами «к чаю». И что самое приятное для моей тушки, работницы столовой совершенно не собирались сдаваться в таком очень важном деле…
* * *– Вот, мы сделали! – передо мной лежала лампочка из светильника, какой-то переключатель и куча проводов, все это объединяющих. За конструкцией ровными рядками стояли квадратные батарейки. На глаз эдак штук тридцать, если не больше.
Каюсь, я снова воспользовался бесплатной рабочей силой. Вернее, не столько силой, сколько знаниями о реалиях жизни в СССР в 1950-м году. Ну никак у меня не получалось найти сколько-нибудь достоверных знаний о доступных сейчас химических источниках тока. Поначалу сунулся было к автомобилистам за аккумуляторами, но после изучения имеющихся батарей я эту идею оставил. Ну посудите сами – «стартерная аккумуляторная батарея 3-СТА-V» имела корпус из дерева, отчего обожала протекать и от этого нуждалась в постоянном присмотре. Правда, механики говорили, что уже видели машины с нормальными батареями, но толку-то. Тащить в операционную такие штуковины и соображать где-то место для их зарядки и обслуживания… Я не враг самому себе. Были и другие варианты, но они все были очень странными на взгляд человека из 20-го века. Как вам батарейки, для работы которых надо откручивать на них пробки? В общем, я составил некое подобие технического задания, которым и кинул в ребят с радиоклуба. Пионеры, еще не до конца отошедшие от сокровищ пещеры Алладина, прониклись возложенной на них задачей и уточнив пару мелких деталей, ушли творить. Транцев даже как-то в шутку пожаловался, что в кои-то веки исчезла очередь на место оператора станции, дескать проводи связи сколько хочешь, никто за плечом не стоит и не торопит.
Я еще раз с удовольствием осмотрел предложенное и перевел взгляд на плакат, прибитый маленькими гвоздиками прямо к стене. Ну а чего, у нас тут считай презентация и все по-взрослому. Присмотревшись, я понял, что пацаны в общем-то взяли мою идею с реле и только добавили немного современных решений.
Суть схемы проста: реле и сборная батарея из батареек, соединенных через галетный переключатель. Если нет внешнего электричества, то реле соединяет батарею с лампой. Если электричество появилось, то реле своими контактами возвращает первоначальную схему питания светильника. Проблему с тем, что солевые батарейки довольно быстро теряют напряжение, решили очень просто: с каждым шагом переключателя все больше батарей переключались из парралельного режима в последовательный. Да, на последних шагах это приходилось делать чуть ли не каждую минуту, но зато заявленная конструкция с запасом перекрывала требуемое время свечения.
– Просто молодцы. – похвалил я ребят – теперь давайте собирайте это в корпус и можно будет производить испытания в реальных условиях.
– А мы уже – мне продемонстрировали здоровенный ящик, окрашенный почему-то в красный цвет.
– А почему в красный? – тут же поинтересовался я.
– Не было белой краски нигде, в итоге заняли у авиамоделистов.
Ладно, нам не красота нужна, а функциональность, поэтому пойдет, особенно для первого раза.
* * *– Надо же, и вы уверены, что это сработает? – рассмотрев содержимое, спросил у меня Василий Васильевич.
– А чего ему не сработать, схема-то простая. Да и если что случится, то я буду рядом – постарался я приглушить опасения главврача.