Ты - Моё Море (СИ)
Вадик неотрывно следил за Лорой, лицо которой стало мертвецким, таким ярким, будто его краской намазали, во сто крат белее, чем скатерть на столе в его столовой. Рыжик нарочито медленно поднялась из-за стола, выпрямилась, будто ее к ровной стенке приклеили и, пошатываясь, поплелась к выходу.
— Лора… — окрикнул ее Вадик.
— Я — бегать. У меня тренировка. Ты со мной идешь? — не поворачивая головы, спросила Лора, стараясь четко выговарить каждую букву. И, не дожидаясь ответа, вышла из столовой.
— Ты дебил?! — рявкнул на подчиненного Вадик.
— Так вы это… сами при ней говорить разрешили, — оправдывался работник. Почему у него в команде одни идиоты?! Северов махнул на него рукой и пошел к Рыжику. Не идет он с ней. Летит!
Лора рванула с места, как окаянная, только начав тренировку. Как с цепи сорвалась! Такую скорость выдают на соревнованиях, не иначе. Совсем рехнулась, баба. Вадик не поспевал. Охранники плелись следом за Севером. Его бойцы, конечно, тренированные, но за Рыжиком хрен кто угонится. Пропеллер у нее в заднице что ли? Только б сдуру не натворила делов. Куда она бежит? Охрана, находящаяся в конце их каждодневного маршрута тренировок, уже давно пройдена. Рыжик высокоскоростной зенитной ракетой проскочила мимо них.
— За ней! ― рявкнул Вадик растерянным парням.
Куда она, мать ее, бежит? Впереди — обрыв!
— Л-о-о-о-р-а-а-а! — бесполезно орал Вадик во все горло. Рыжик его не слышала. Рыжик не останавливалась. Рыжик сорвалась…
Вперед! Только вперед. Остановка равна поражению. Поражение смерти подобно. За сокрушительный проигрыш ее жестоко избивают. За серьезные косяки жестко наказывают. За несерьезные тоже. Останавливаться нельзя. Лучше сдохнуть. Украсть у одного из охранников Северова пистолет и застрелиться. К еще одному избиению она не готова.
Травмированное колено адски болит. Неудачное спортивное поломанное прошлое дает о себе знать. Не сдастся. Не остановится. Не опустит руки. Вперед! Надо просто бежать дальше. Как бы тяжело ни было, как бы ни устала, надо бежать. Скоро откроется второе дыхание. Затем и третье, и четвертое. Все это уже тысячу раз ею пройдено. Столько же пережито. В этот раз будет так же. Не останавливаться.
Для Лоры бег — не просто спорт. Убегать — ее вторая натура. От родителей в семнадцать лет? Легко. От серьезной компьютерной системы, защищающей организацию, что взламывала Лора? Проще некуда. Вдобавок, она тщательно заметала следы, никто не мог выследить бесшабашного наглого хакера. От Северова? Два раза получилось. Позже организует третий, пусть не надеется, что окончательно удалось ее запугать. Не сейчас только. Сейчас не хватит сил. Соберется с мыслями, и вот тогда… а сейчас… не может… От жизненных проблем и неприятностей? Довольно просто прячется, погружаясь в любимые компьютерные игры и работу. Лора всегда убегает.
В груди саднит непонятная боль. Мучительная и беспощадная. Разрывает грудную клетку на мелкие части. Кажется, очаг возгорания, зародившийся в груди, увеличивается, распространяясь пылающим безжалостным костром по всему телу, уничтожая все на своем пути. Внутри сожжено все без остатка. До тлеющих частиц. До вулканического пепла. Ничего не осталось. Пусто. Вырвали. С корнями отодрали. Плюнули, потоптали и ноги вытерли. В очередной раз. Почему с ней так можно поступать?!
Слез нет. Лора не плачет. Лора бежит. Вперед. Всегда. Без исключений. Потому что Лора — боец. Она — чемпион. Пусть и побитый. Сломанный. Никем не понятый и отвергнутый. Никому не нужный. С легкостью выброшенный за ненадобностью.
Откуда-то издалека доносится голос человека, подобравшего ее, как бродячую дворняжку. Все выходить ее пытается. Образумить, на путь “истинный” поставить. Хочет подмазаться, понравиться. Зря. Лора не ставится, не вписывается и не подходит ни под какие стандарты. Е..анутая белая ворона. Всегда такой была. Для всех и каждого. Теперь же ко всем прочим ее существенным изъянам добавилось сломанное крыло и вырванное с корнями разбитое сердце.
Только не останавливаться. Бежать, опять, снова, всегда… Бежать прочь от регулярных побоев, от непонимания окружающих, от всеобщего осуждения, от вранья и предательства, от всего… вперед… без ненужных остановок, без долгих раздумий…
Лора на грани. Резко, в последнюю секунду затормозила. Только бы не сорваться. Вниз. Взгляд сам собой опускается… Каменистое ущелье…
Держать баланс. Не упасть. Одной ногой на пятке удержаться пытается, другой шатко стоит на кончиках пальцев. Машет руками, пытаясь вернуть себе равновесие. Не помогает. Ее затягивает. Каменистое ущелье засасывает. Срывается. Летит… цепляется рукой за каменистую выпуклость. Удерживается на весу. Сил надолго не хватит, она рухнет. От страха теряет голос. От чего надрывно шепчет:
— Помогите…
— Л-о-о-о-р-а-а-а!
Вадик видел, как она падала. Мало что в его жизни было страшнее такого ужасающего зрелища. Он на бешеной скорости подбегает к краю обрыва. На секунду предположил самое худшее. Хватило, чтобы на лбу выступил холодный пот, кровь отхлынула от лица и взмокли ладони. Еле заставил себя посмотреть вниз. Выдохнул, как увидел Рыжика, цепляющуюся за выпуклый камень. Держаться! Сейчас для приступа не время.
— Вадик! — шепчет она ломким обрадованным голосом.
— Спокойно, Рыжик, ща… — Вадик ложится на землю, тянется к ней. Сука, не достать!
— Вадик, я боюсь. Я упаду, — хнычет испуганная Лора.
— Рыжик, спокойно, ща вытащу! Только не дергайся! Все будет нормально, — убеждает то ли ее, то ли себя. Он поворачивает голову к подбегающим охранникам и орет: — Ремень! Живо, оба!
Парни быстро снимают и протягивают ремни. Вадик молниеносно их связывает и скидывает конец Лоре.
— Вадик!
— Держись, Лора! Цепляйся за ремень. Давай! — кричит он ей, но Лора поддается панике, сильно болтает ногами и даже не пытается ухватиться за скинутый ей ремень.
— Че стали, ноги мне держите! — орет он парням, улегшись на землю, пытается дотянуться к ней поближе.
— Я упаду! — орет она.
— Не дергайся, Лора! Просто зацепись за чертов ремень, — она не слушает, продолжает шевелиться, от чего рука начинает соскальзывать. Лора визжит, смотря вниз на каменистое ущелье.
— Лора! На меня смотри! — рявкнул Вадик. От неожиданного окрика Лора с ошалевшим видом уставилась на него, перестав ошалело махать ногами. — На меня смотреть, поняла? Цепляйся за ремень.
Лора стала напоминать робота, молча выполняющего указания и четко следующего полученным инструкциям. Она потянулась, схватилась сначала одной, затем другой рукой за протянутое ей подобие веревки.
— Я держу!
— Вадик…
— Лора, давай, спокойненько… Держишься? Молодец. Давай, золотая, ножкой упрись в камень и поднимаемся, да? — упрашивал он ее, пытаясь сохранить спокойствие.
— Я не могу, — она попыталась упереться в выступающий камень, но он слишком хлипко держался и покатился вниз.
— Не отпускай меня Вадик, пожалуйста! — взмолилась она. Лора проследила за падающим камнем и вновь задергалась от ужаса. Если она соскользнет, хана Рыжику. Высота такая, да и камни кругом, соскребать будут один фарш.
— Рыжик, мать твою, в глаза мне смотри! Я держу тебя! Я тебя не отпущу! Поняла? Не дергайся, — заорал ей Северов, пытаясь вытащить. — Попробуем еще раз.
— Не могу.
— Ты все можешь.
— Я соскальзываю!
— Мы медленно, да Рыжик? Давай, золотая, по одному шагу. Ну?! — Лора сможет. Обязательно. Просто упрется ногой в более устойчивый камень. У них получится. Иначе, хана не только ей. Им обоим.
— Ты только держи меня, ладно? — не переставая, просила она.
— Я держу тебя, Лора!
— Ты же не отпустишь?
— Я не отпущу, давай, золотая моя, давай, по шагу, вот так! — Лора, упираясь ногами в камни, по шажочку стала подниматься, каждый раз упрашивая его не отпускать ее. Хрен пойми, что с ней творилось. То ли она сомневалась, что он физически способен удержать ее вес. То ли че? Не до анализа было. После каждого шага наверх Лора снова задавала чертов вопрос: отпустит ли он ее или нет. Вадик еле сдерживался, чтобы не гаркнуть на нее. Ага, а то типа он собирался скинуть ее вниз в ущелье. Совсем от страха сбрендила, девка. Однако почему-то ей было важно знать его ответ. Лора помогала поднимать себя только после его заверения, что он ее вытащит. Оставалось совсем немного. Вадик резко потянул ее на себя и повалил на землю, подальше от края обрыва. Быстро стал ощупывать ее тело.