Поцелуй аспида (СИ)

Нас укрывала тень двух высоких ясеней, стволы которых тесно сплетались где-то в вышине, образуя стрельчатую природную арку. В Инмире стояло благодатное лето. Осмотревшись, я поняла что на лугу мы одни.
Мой проводник едва заметно пошатывался, как бывает, когда слишком долго кружишься, стоя на одном месте.
— Что с тобой? — не стала я игнорировать очевидное, хотя сид старательно делал вид, что всё в полном порядке.
— Переход забрал много сил, — нехотя пояснил он свое состояние. — Важнее другое — как себя чувствуешь ты?
— Нормально, — ответила я и пожала плечами.
Перемещение из одного мира в другой прошло для меня гладко. Легкое ощущение, словно идешь навстречу воздушной тепловой завесе, длилось всего мгновение и не вызывало никаких неприятных реакций.
Ещё раз окинув взглядом расстилающийся перед нами луг, я сочла его подходящим для триумфального «проезда» моего чемоданчика. Поставив свою ношу на колеса, успела сделать буквально пару шагов, как внезапно упала, пронзенная мириадами электрических игл. По крайне мере, такое сравнение пришло мне на ум, прежде чем все связные мысли покинули его и осталась лишь всё затмевающая агония.
Я не видела, но, оказывается, та же участь постигла и Лаэрна. Он только успел протянуть ко мне руку, как мы оба упали на землю прямо в благоухающее разнотравье, сотрясаемые разрядами болезненных конвульсий.
Мне казалось, что в мое тело под бешеным давлением вторгается жидкий огонь. Я будто чувствовала каждую вену, каждый самый крохотный сосуд, раскалившийся от разлитого по ним ревущего пламени. Невыносимо жгло и болело в районе солнечного сплетения, затем жар охватил и голову, затрещал, как искры костра, в ушах, жалящими стрелами вонзился в глаза и завращался там алыми воронками.
Было так больно, что я не могла даже кричать. Я и дышала-то с трудом. А через вечность, не иначе, жар наконец-то стал отступать. Мышцы сведенного судорогой тела расслабились, и я смогла сделать первый глубокий вдох. На контрасте с терзающей меня высокой температурой, он показался пронзительно леденящим. Медленно возвращалась способность осязать. Сначала я почувствовала частички почвы под ногтями. Я так сильно вцепилась в траву, что практически вырвала её из земли. Затем пришло ощущение влаги, пропитавшей одежду на бедрах и спине. Она осталась от утренней росы, осевшей на стеблях растений.
Озираясь в поисках источника внезапной боли, я сначала села, а затем осторожно поднялась. На лугу по-прежнему царила пасторальная идиллия. Вот только оказалось, что Лаэрн куда-то исчез. Беспокойство моё по данному поводу оказалось таким сильным, что поначалу я даже не заметила ни своего в крайней степени бодрого состояния, ни существенных перемен, затронувших мою внешность.
Где-то высоко над головой раздался громкий крик хищной птицы. Я запрокинула голову, всматриваясь в небосвод с темной точкой в вышине. Крылатый силуэт, сначала едва различимый на лазурном фоне, стремительно снижался, и я все отчетливее понимала, до каких невероятных исполинских размеров вымахала эта птичка. Не меньше здоровенного внедорожника. Однако страха данный факт у меня отчего-то не вызывал. Я тверда знала: пернатый, — а по виду это был орёл — мне не навредит.
Подняв могучими крыльями ураган локального значения, он приземлился и словно позволяя себя внимательнее разглядеть, замер. В потоке льющегося с небес солнечного света его странное, как будто собранное из тонких металических пластин оперение, отливало черненым серебром. Голова и часть шеи, а также ряд перьев на крыльях и хвосте оказались седовато-белыми, остальное же туловище темно-серым, с переходами в черное. Клюв и когти на лапах сверкали сталью и выглядели как серьезное холодное оружие. Глаза… А вот глаза были мне очень хорошо знакомы. И едва я поражено вскрикнула, как орла окутало радужное марево, и птица обратилась Лаэрном.
Сид стоял в полном боевом облачении (в том же самом, в котором он и начинал наше путешествие в другой мир), остриженные по плечи темные волосы шевелил легкий ветерок. Должно быть, это очень удобно — менять свое обличие, не теряя при этом ни оружия (рукояти мечей угрожающе возвышались за его плечами), ни одежды.
 
— Так ты что — оборотень? — удивилась я, попутно отмечая про себя, насколько более сильным, буквально пышущим здоровьем и энергией стал выглядеть феец.
Только сейчас я поняла, на каком скудном энергетическом пайке он, по всей видимости, находился всё то время, что мы были с ним знакомы.
— В какой-то мере. Способностью к обороту в Инмире обладают многие высокородные, но оборотнями мы называем как правило только тех, кто превращается в псовых.
— А Аспиды? — стало мне интересно.
— Превращаются в гигантских змей. Также у большинства из нас есть промежуточная боевая форма.
Лаэрн тут же продемонстрировал её, эффектно распахнув за спиной широкие крылья. Он взмахнул ими, и нижний край вдруг характерно блеснул на солнце. Создавалось впечатление, что вместо привычных перьев крылья оканчиваются широким тонким лезвиями. Что ни говори, а обновленному Рыцарю Тлена лучше дорогу не переходить.
— Впечатляет, — почти прошептала я.
Крылатый сид вызывал у меня трепет. Если раньше он выглядел как мрачное божество, то теперь я даже не могла подобрать слов, настолько прекрасным он мне казался. Словно откликаясь на мои мысли, узса на запястье потеплела и стала наливаться цветом. Я машинально посмотрела на неё и снова не сдержала возгласа удивления.
На ладони, в самом её центре, там, куда по словам Лаэрна он «посадил» зерно силы, появилась новая татуировка. Тонкий росток то ли вьюна, то ли лозы оплетал символ, более всего походящий на солнце.
— Что это? — предъявила я мужчине своё новое «украшение».
Надеюсь, такими темпами я не стану похожа на разукрашенного чернилами зека. Я снова с хмурым видом уставилась на росток и буквально подпрыгнула на месте, когда он взял и зашевелился.
В мгновение ока я оказалась на руках не ожидавшего такой прыти фейца. Вот только от себя не убежишь, и вредное растение, вызывая щекотку под кожей, как любопытный мышонок, выглянуло на внешнюю часть ладони и, шевеля кружевными усиками, оплело мой большой палец.
— Почему оно шевелится? — пропищала я Лаэрну куда-то в шею.
Сид, вовсе не разделяющий моего ужаса, раскатисто захохотал. Он смеялся так беззаботно и заразительно, что я даже немного успокоилась и тоже начала подхихикивать.
— Вероятнее всего, это мерцэл. Под воздействием напитавших тебя Чар, зерно моей силы переродилось и превратилось в магического стража, живущего на твоем теле и реагирующего на сильные эмоции и желания. В случае опасности он будет яростно защищать тебя.
Я посмотрела на непрошеного жильца с благосклонным любопытством. Откликаясь на внимание, растение приветливо зашевелило листочками.
— Только, пожалуйста, на разрастайся по всему телу, — помня про зачатки разума, попросила я стража.
В ответ он разве что не кивнул и послушно вернулся на прежнее место. Думается мне, у этой малявки разума больше, чем у некоторых людей.
Лаэрн поставил меня на землю и я немного отошла от него, возвращая ясность мыслям. На самом деле, с момента моего странного приступа я ни разу не ощутила губительного давления его флёра. Зато само тело так хорошо помнило то сокрушительное удовольствие, которое мы разделили в момент нашей близости, что и безо всякого колдовского принуждения тянулось к нему так же, как океан тянется к луне.
Но на магическом страже сюрпризы не закончились.
Имея привычку в момент задумчивости или же растерянности перебирать собственные волосы, я перекинула через плечо собранные в высокий хвост пряди и обнаружила очередные изменения. Сразу стало понятно, отчего вдруг голове стало значительно тяжелее носить, казалось бы привычный, груз. Моя обычная длина никогда не опускалась ниже середины спины, а тут вдруг увеличилась раза в два, при этом став значительно гуще и довольно кардинально изменив цвет.