Его желание (СИ)

— Костик — прошаренный хакер, Шумскому он не по зубам! — с нотками гордости в голосе заявляет Ришка, тормозя за моей спиной и ожидая, когда я открою дверь.
— Не стоит недооценивать противника, тем более такого, — замечаю я, проходя в прихожую и скидывая с ног кеды.
Благодарю соседку, вышедшую нам навстречу. Та кивает мне с добродушной улыбкой и тут же осуждающе качает головой, заметив мнущуюся в дверях Ришку.
— Это не то, что вы подумали, — оправдывается сестра, бочком, вдоль стенки пробираясь мимо бабули. — Это надо было для важного дела, — тараторит она и скрывается в ванной комнате.
Я закрываю дверь за соседкой, ухожу в свою комнату и ничком падаю в кровать. На удивление быстро проваливаюсь в темноту удушающего сна и утром просыпаюсь с адской головной болью под забавный бубнеж играющего в своей кроватке сына. Через приоткрытую дверь доносится тихий шум воскресного утра и запах свежесваренного кофе.
— Доброе утро. — Подлиза просовывает голову в проем, и на ее лице такое раскаяние и темные круги под глазами, что у меня больше просто не хватает сил злиться.
— Ты мне должна теперь по гроб жизни. — Я притворно хмурю брови, стараясь показать ей, что еще не простила и наш разговор не окончен.
— Все что угодно, только маме с папой не рассказывай.
Киваю, потому что жопой чую: скоро и у нас появится еще одна общая тайна от родителей.
  
Глава 19
 
*Глеб*
Впервые жду наступления понедельника с таким же нетерпением, как ребенок ждёт единственной в году сказочной новогодней ночи.
За выходной день, тянущийся на удивление бесконечно долго, я успеваю оформить в бумажном варианте контракт на «бескорыстную» помощь малому бизнесу в лице одной-единственной, почти уже обанкротившейся строительной фирмы. Денежные вливания в ее затухающую жизнь никак не скажутся на финансовом состоянии моей фирмы, поэтому спокойно рисую в документе сумму, раза в два превышающую необходимую для поддержания бодрого духа, но не забываю и о кое-каких условиях: «СтройДом» номинально становится дочерним филиалом «СтройИндастрис», то есть за основными инвестициями, контрактами и прочей их деятельностью будет внимательно следить парочка моих сотрудников, внедренных в коллектив «задохлика».
Ну, а как они хотели? Сыр даже в мышеловке не бесплатный!
Обещанное дополнение к рабочему контракту Занозы тоже лежит в папке и дожидается своего часа.
— Ты не мог все это в понедельник сделать? — недовольно бурчит Стас, зевая и потирая сонные глаза. — Обязательно надо было вытаскивать меня из кровати в такую рань?
— Не гунди, — добродушно обрываю его. — Дело не терпит отлагательства. — Откидываюсь на спинку своего офисного кресла и с легкой улыбкой на губах поглядываю на хмурого друга.
Автоматическим «Паркером» щелкаю по столу, мысленно подгоняя монотонно перелистывающего страницы юриста. Он внимательно вчитывается в каждую строчку составленного мною документа, что-то черкает красным маркетом, что-то помечает на полях. Перечитывает вновь и выносит свой вердикт:
— Вот в такой интерпретации. — И кладет передо мной стопку исчерканных листов. — В противном случае я ни за что не буду нести ответственность.
Пробегаю взглядом по внесенным им исправлениям, согласно киваю и с приятным чувством фарта отправляю в отдел делопроизводства.
Утро новой рабочей недели радует меня как никогда: за окном солнце, на дорогах почти безлюдно, да и в офисе все спокойно. С воодушевлением погружаюсь в рабочий процесс и отрываюсь от документов лишь тогда, когда дверь в кабинет открывается и знакомый игристый аромат влетает в помещение легким дуновением ветра.
Она несмело проходит вглубь, осматривается, словно впервые здесь. Откидываюсь на спинку кресла и, скрестив руки на груди, внимательно наблюдаю за ней. Сегодня Заноза больше похожа на наивную, скромную гимназистку: на ней темная юбка-«карандаш», скрывающая от взора ее красивые коленки, белая блуза с длинным рукавом, наглухо застегнутая под самое горло, черные лаковые туфли-«лодочки» на невысоком каблуке и неизменная прическа в виде собранного на макушке хвоста светлых волос.
 
Давлю в себе желание распустить его и наблюдать за тем, как шелковые пряди невесомым каскадом будут падать на плечи, желательно обнаженные. Гоню прочь, словно кадры кинопленки, яркие картинки, мелькающие в сознании. Вначале — дело, а затем — все остальное!
— Обсудим? — Даю ей ложную надежду на то, что все еще можно изменить, хотя она и сама прекрасно понимает, что обратного пути нет.
Она соглашается и чуть дрожащими руками берет только что выложенный на стол контракт, перелистывает его, делает попытку найти лазейку и ускользнуть из моих рук. Пресекаю.
Срок оговорен, время работы — тоже. И дополнительные условия, такие, как проживание со мной на одной территории, не подлежат изменению.
— Зачем? — В её глазах и чуть охрипшем голосе читается недоумение.
— Мне так удобнее, да и тебе тоже. Мотаться каждый день за город — не лучший вариант.
— Я сниму квартиру рядом.
Отрицательно качаю головой и предлагаю альтернативу в виде пары выходных в месяц, когда она имеет право даже не отвечать на мои звонки.
— Каждую неделю. — Она хватается за открывшуюся возможность, от воодушевления даже слегка прикусывает нижнюю губу. — С вечера пятницы и до вечера воскресенья.
А хватка не потеряна! Ухмыляюсь и соглашаюсь на каждую неделю, но по дням будет плавающий график.
— Ну что, подписываем? — уточняю я для видимости.
— А можно взглянуть на документы, касающиеся фирмы отца? — Заноза тянется и выхватывает из моих рук дорогой предмет канцелярии.
Перо зависает над строкой для ее автографа, а внимательный взгляд прожигает меня. Безразлично пожимаю плечами и достаю из выдвижного ящика стола желанный документ.
— И заметь, я его уже подписал, — ехидно улыбаюсь, протягивая Занозе папку.
Она быстро перелистывает страницы, немного дольше задерживаясь на основных пунктах, согласно кивает и хмурит брови, когда доходит до небольшой оговорки. Замечаю её взгляд, чуть злой, с нотками недоверия.
— Прости, но мне нужны гарантии, что твой родитель не решится снова ввязаться в авантюру с непорядочными партнерами.
— А меня в качестве гарантии тебе мало? — Когда Ксюша злится, то забывает о том, что всегда презрительно мне «выкает».
Ничего не отвечаю, лишь выгибаю брови и прячу усмешку в кулак.
— Ясно, — зло цедит она сквозь зубы и рьяно, почти царапая бумагу, ставит подпись на документах.
— Ну что, пошли? — поднимаюсь из-за стола, обхожу его и с легкостью жонглёра выдергиваю Занозу из кресла.
— Куда? — Она ошарашенно распахивает глаза, непроизвольно прижимаясь ко мне от неожиданности.
— Проведем тест-драйв твоих возможностей, — наклоняюсь и шепчу ей в самое ушко, мимолетно касаясь губами нежной кожи.
Ее дыхание прерывается, а сердце ускоряется с такой силой, что кажется, вот-вот прорвет грудную клетку. Нежные ладошки, лежащие на моей груди, сквозь ткань рубашки опаляют кожу. Пальчики нервно сжимаются, слегка царапая меня. Сильнее вжимаю хрупкий стан в свой прокачанный пресс и упираюсь каменным стояком в паху в упругий животик.
— Готова? — хрипло выдыхаю, скользя ладонью от тонкой талии вниз.
— А вы не охренели, дорогой начальник? — тихо шелестит моя новая сотрудница, выныривая из водоворота чувственных желаний, затягивающего ее в пучину наших общих потребностей. — Хоть я и подписала договор с ненормированным рабочим днем и совместным проживанием, но за домогательства на рабочем месте закон никто не отменял.
— Сериалов пересмотрела? — откровенно потешаюсь я, не выпуская при этом её из объятий.
Одним резким движением опускаю обе ладони на ее аппетитную попку, приподнимаю Занозу и усаживаю на свой рабочий стол. Юбка задирается, оголяя коленки и бедра, а я нахально вклиниваюсь между ними. Фиксирую замершую милашку, опираясь руками о столешницу по обе стороны от нее.