Мост через огненную реку

Так оно и оказалось.
– Прочтите, – Гален бросил на стол письмо. – Полагаю, завтра или послезавтра вы получите такое же.
– Забавно! – хмыкнул Бейсингем, прочитав бумагу. – Редко когда удается уложить столько мух одной хлопушкой!
В письме говорилось о дополнительном соглашении между Балиа и Трогармарком. Вместо того чтобы идти по подкове, их армии предписывалось пройти вдоль Аккад с юго-западной, трогарской, стороны. Это была территория Мойзельберга – граница пролегала дальше, по реке Сане. Непостижимая страна была по-прежнему непостижима: ее правители отдавали Трогармарку земли от Аккад до Саны, проводя границу по первому горному хребту, в обмен на обязательство очистить край от герильясов и впредь поддерживать там порядок. Поэтому вместо того чтобы двигаться по приморской стороне подковы, армии предстояло пройти двести миль вдоль Аккад, поставить гарнизоны в орденских замках и выйти к Триру с юго-запада.
Хорошо было всем. Трогармарк задешево получал новые земли. Балиа избавляло свои приморские городки от присутствия военных: ясно ведь, что марш действующей армии, даже собственной, радости не приносит. Мойзельберг, по-видимому, тоже имел свою выгоду, хотя и непонятно, какую. Хорошо было всем, кроме армии: вместо приятной прогулки по богатому побережью их ожидал тяжелый марш по безлюдным предгорьям, с большим обозом, поскольку продовольствие и фураж придется везти с собой. Марш, кроме того, бессмысленный: для того чтобы разобраться с герильясами, достаточно двух полков, и вовсе незачем тащить туда двадцатитысячное войско.
– Я уверен, что это Марренкур постарался, – поморщился Энтони. От одной мысли о балийском герцоге у него начинало ломить зубы. – Не хочет пускать нас на побережье.
– Если вы что-нибудь понимаете, то объясните мне, что вообще происходит? С чего вдруг Мойзельберг решил разбрасываться территориями? – пожал плечами Гален.
Бейсингем рассмеялся.
– Проще простого. Это иллюстрация к той истине, что нет ничего бесполезного в мире. Иной раз и от суеверий бывает толк. Дело в том, что земли между Саной и Аккадами пользуются дурной славой. Там хорошие пастбища, высокая трава, но ни мойзельские овечьи пастухи, ни их коневоды не хотят в этих местах селиться. Виной тому какие-то местные суеверия. В Мойзельберге суеверны все, от последнего пастуха до короля, так что земли эти для них бесполезны, нет такой силы, которая заставит их скотоводов перевалить хребет. Зато трогарцы давно перешли Сану и разводят коней в тамошней степи. По сути, эти земли уже наши.
Что же касается пресловутых герильясов – то никакие это не герильясы, а самые обыкновенные разбойники. Через Сану им ходить трудно, к степным жителям тоже не подступишься – они далеко не овечки, да и пограничная стража у нас хорошая. Поэтому грабят они в основном Мойзельберг. Судя по письму, они стоят в орденских замках – впрочем, больше и негде, деревень там нет…
– Что за замки? – прервал его Гален.
– Лет девятьсот назад, когда людей было еще не так много, как теперь, эти земли облюбовал Орден мейерских братьев. Слышали о таком?
– Разумеется. – Голос Галена отчего-то дрогнул. – Мейер-ские братья, жители Аркенайна – горной страны мертвых, где не бывает солнца… Но ведь это легенда!
– Нисколько, – снова засмеялся Энтони. – Любая легенда имеет свое разумное зерно, если знать ее язык. Аркенайн – древнее название юго-западной стороны Аккад, Торкенайн называли их северо-восточную сторону. А страна, где не бывает солнца – на языке поэтов того времени это всего-навсего север. Аккады находились на севере Империи, так что все объяснимо. Неужели вы этого не знали?
Гален лишь молча покачал головой. Энтони подивился выражению его лица: цыган, не отрываясь, смотрел на него расширенными неподвижными глазами, как ребенок, услышавший начало сказки. Он даже дыхание, кажется, затаил.
– А почему тогда Аркенайн называют страной мертвых?
– Поэты изрядно все затуманили, – улыбнулся Бейсингем, чувствуя себя обладателем волшебной шкатулки. – Если хотите, я расскажу вам то, что записано в наших хрониках. Историей ордена мы с братьями зачитывались с детства, и любимыми нашими играми были игры в Полуденные войны…
 
– Историю Полуденных войн я знаю, разумеется, – несколько обиженно сказал цыган.
– Тогда вы должны знать и то, почему они так быстро закончились, – отпарировал Энтони…
…Никто так толком и не разобрался, с чего начались Великие Полуденные войны. На южной границе Империи всегда было неспокойно, и, по-видимому, чья-то капля переполнила чашу. То ли охотники за рабами из Дар-Эзры и Тай-Ли слишком зачастили на территорию Империи, то ли имперские грабители излишне рьяно гуляли по той стороне. Обычно эти конфликты решались по мере возникновения – и вдруг полыхнуло по всей границе. Сплоченные армии Юга двинулись на имперскую территорию, и оказалось, что противопоставить им нечего. Баронские дружины действовали разрозненно, да и боевой дух у них был слабоват. Смуглые воины шли по стране, оставляя после себя лишь пепел. Земли им были не нужны. Сильных мужчин и красивых женщин угоняли в рабство, города и деревни грабили и сжигали дотла вместе с остальными жителями, и не было силы, способной остановить нашествие.
Тогда-то они и появились – мейерские братья, или, как они сами называли себя, воинство мертвых. Первоначально это были жители разоренных территорий, те, кто чудом спасся от захватчиков, люди, потерявшие все, что имели. Они носили черные саваны поверх доспехов и дрались так, что суеверные южане вскоре и вправду стали считать их вышедшими из могил мертвецами. Гибли братья во множестве, но на место каждого убитого становились двое других. Секрет был прост: сюзерен войска Якоб Мейер принимал и посвящал в рыцари любого, кто владел оружием. А оружием в те неспокойные времена владели все. И какой-нибудь вчерашний пастух вполне мог надеяться дать в будущем начало рыцарскому роду – если выживет. Так ведь кое-кто и выживал!
Постепенно вокруг мейерских братьев стала собираться армия. Следующей весной она перешла границу, и теперь запылал уже северный Тай-Ли. Тогда тайцы ударили на Ориньян, неприкосновенную область, вина которой славились по всему континенту. Но что до этого тайцам – их вера запрещала пить вино! Ориньян они разорили – сто лет после этого нашествия хорошее вино было в Империи редкостью – но на выходе из ориньянских холмов их ждали все те же всадники в черных саванах. А с востока, из Аккадской степи, уже надвигались эз-рийцы…
Никогда, ни до, ни после, Запад и Восток не бились с таким ожесточенным упорством. И во многом стараниями мейерских братьев Полуденные войны, вместо того чтобы длиться десятилетиями, закончились всего за несколько лет. После победы часть выживших братьев рассеялась по Империи, дав начало не одной знатной фамилии. Но многие рыцари, особенно те, что окружали сюзерена, не захотели расставаться. В награду за доблесть они вытребовали у отцов церкви право основать монашеское братство – это был первый из череды монашеских орденов. Мейерские братья получили земли Аркенайна, построили там замки и скрылись за их стенами от мира людей.
Много легенд ходило об этих замках. Говорили, что там совершаются Божьи чудеса, и пока молятся братья, Империя непобедима – так оно, кстати, и вышло: конец ордена совпал с падением державы. Но говорили и другое: что братья поклоняются Хозяину, служат в своих замках сатанинские службы и предаются противоестественным грехам, и что главный из замков, также носивший название Аркенайн, построен на месте древнего языческого храма… Рассказывали про легендарные богатства ордена. Наконец, отец последнего из императоров приказал провести расследование деяний братьев.
Следствие вел Священный Трибунал, который находился под патронатом Ордена Небесного огня. Орден был непреклонным изобличителем всех и всяческих ересей, а также императорским указом получил право наследования половины имущества изобличенных еретиков – другая половина отходила казне.