Экипаж (СИ)

— Торпед сколько?
— Двадцать две в носовом и шесть в кормовом. Еще полтинник должен быть на первой точке рандеву.
— Значит, делим примерно пополам на волнение, проблемы с точностью и прочее…
Капитана перебивает инженер, сумевший пролезть на совещание:
— Какая точность? Осьминоги до кондиции доведены! Мы теперь даже если с глубиной ошибемся, все равно попадем!
— Этот район забит кораблями, придется работать только из-под перископа. А под ним допуски большие получаются. Плюс-минус прикрутил — все, цель проскочила. И торговцы по габаритам меньше, промахнуться легче. Поэтому — половину списываем на ошибки.
Но инженер не согласен:
— Я там еще подшаманил, доложить не успел! Если правильно восьмилапых мотивировать, они чужое днище за скалу принимают. Поэтому будут подруливать, чтобы мимо не проскочить. Так что — не надо такой дикий процент на промахи ставить, от силы каждая десятая не отработает штатно.
После коротких препирательств капитан сдается:
— Хорошо. Тогда мы поступаем просто. Считаем, что большая часть пойдет в цель и топит с первого захода любую местную лоханку. Значит, идем на встречу караванам, которые от эльфов на запад двинутся. Как раз мимо гряды, севернее. Сообщить о проблемах не успеют — мы же кого успеем попятнаем и в точку встречи. Можно даже на полном ходу, горючки хватит. Там дозаправка, боеприпасы пополняем и назад. Уже в другую сторону, караваны с той стороны ловить. Их причешем — и на точку два.
— А грузы?
— Грузы пока трогаем, не до них.
Нет, капитан просьбу не забыл. Просто его богатый опыт предупреждал, что тащить в зону боевых действий дамочек из Паучатника сейчас — это гарантированно подставить под ответный удар.
— Наш поход распадается на четыре больших фазы. Первая — это притопить все, что шевелится от эльфов. Кто сидел, балду пинал и рванет первым с перепоя легкую деньгу сшибать. Корабли будут так себе. Мелочь разная. Топим и не заморачиваемся.
Отпив глоток чаю, кэп продолжил:
— Второй этап — гоняем точно таких же обалдуев от соседей. Они как раз с накопленным барахлом поскачут на восток. И мы их проредим. Как можно качественнее.
Погрустнев, эстафету перехватил старпом:
— Тут набегут миноноски и эсминцы, чтобы нас грохнуть.
— Именно. И мы должны им дать ложные цели. Чтобы гонялись и топили до потери пульса. Над этим еще подумаем. Главное — нам нужно эту острую фазу пережить. Когда все снова в портах сидят, только вояки воду баламутят.
— А потом? — высунулся инженер, плохо представляющий себе особенности подводной войны.
— Потом ресурс у большей части корыт выработается, они расползутся. И сформируют уже караваны с охранением. И вот туда сунут самых вкусных, самых крутых и забитых под клотики не ширпотребом, а действительно ценными грузами. И наша задача — перехватить хотя бы один похожий караван, выбить сопровождение и заставить остальных спустить флаги.
— Пушек не будет на палубах?
— Только у вояк, — отмахнулся кэп. — Два года назад показательно пустили на дно три корыта, кто вздумал артиллерию воткнуть. Теперь негласное соглашение — пушки ставят на эсминцы и миноносцы. Если кто-то начинает огрызаться, то в бочину получает не одну торпеду, а штук пять.
— И какая разница? — не унимался шестереночник.
— После одной успевают плоты и лодки спустить. Место оживленное, через день, максимум два, выживших подбирают. После пяти попаданий даже щепок не остается. Вообще. Вот поэтому торговцы избегают теперь пушки ставить. Экипаж запросто взбунтоваться может, если такую радость на палубе увидит… Так о чем это я? А, да… Флаги спустить, наши кораблики подогнать и перегрузить, что нужно. Затем чужих торгашей на дно и драпать. Даже один вкусный караван покроет все расходы на операцию.
— А если будет хвост? — инженер явно с кем-то успел пообщаться и теперь просто фонтанировал услышанными историями.
— Если будет хвост, то нам будет кисло, — подтвердил кэп. — Именно поэтому после захвата каравана мы идем мимо четвертой, последней точки рандеву. Где добираем все, что нужно и начинаем эти хвосты рубить. Девочки с Паучатника обязаны вернуться домой в целости и сохранности. А мы — как получится. Еще вопросы есть?
 
Вопросов больше не было.
* * *
Кок считает ящики с ромом. В этот раз взяли очень удачную партию, ее можно хранить несколько месяцев. Поэтому нет необходимости выпивать в спешном порядке.
— Значит, три ящика под настилом у дока, док ром не потребляет. У дока свое припрятано… Так, три ящика. Два ящика в машинном, — бормочет кок, заняв место в углу кают-кампании.
— Полтора! — поправляет его Зур.
— Что значит — полтора? Вчера было два!
— Позавчера. Ну и отмечали с ушастым медаль. Поэтому — пиши полтора.
— Вы эту медаль сколько отмечать будете, неделю?! Я вас сладкого лишу! — орет кок. Но, отхлебнув из кружки пахучую забористую жидкость, мусолит карандаш и исправляет на бумажке. Подумав, возвращается к аудиту: — Еще пять ящиков в носовом было. Один вверху, на торпедах лежал, остальные…
— Три ящика, — подает голос уже Ша. О том, что в кормовом все запасы давно уничтожены, он благоразумно умалчивает. Пусть сами отдуваются.
— Ты издеваешься? — начинает закипать кок. — Босс же запретил спиртное вне ужина!
— Ну так это же как компот, — возражают ему хором. — Вот спотыкач — это да, это серьезно. А ром?!
— И мне что теперь, все на камбуз перетащить?!
— Не поместится, — авторитетно заявляет Глаз, которому лень ящики туда-сюда кантовать.
— Боюсь, что все влезет и еще место свободное останется, — со вздохом возражает ему Штырь. Рулевому толком не спалось, и он ради интереса произвел ревизию всякого полезного. Теперь раздумывает — дотянут ли всем скопом до первого транспорта с припасами. После отдыха очень уж бодро пошло втягивание в рабочий процесс.
Кок складывает бумажку и начинает рвать на мелкие клочки:
— Вот попросите вы у меня чего-нибудь эдакого, вкусного. Хрен вы у меня чего получите, сволочи неблагодарные…
Ему тут же достают бутылку рома и наливают кружку до краев. Кормильца надо любить. Иначе в самом деле без сладкого оставит.
* * *
Док сортирует таблетки. В этот раз ему повезло — у кого-то настолько огромный зуб на капитана, что в медицинской службе из жалости разрешили брать с запасом. О том, какие представления о запасах у хомяка в орочьем обличье, догадались слишком поздно. Поэтому теперь док может открывать походно-полевой госпиталь на сто персон и еще пару походных лазаретов поблизости. Да, часть награбленного пришлось пристроить на базе, в укромном месте. Но и того, что разложено по баулам, коробкам, шкафчикам и портативным аптечкам хватит на десять походов под непрерывными бомбежками.
Теперь светило медицины сидит на полу и с интересом читает названия на коробках. В эту сумку он сгребал, не глядя с полок на складах. Теперь пытается понять, чем таким полезным удалось разжиться.
— Трилоперидол… Трило… Что за хрень? Не помню в списке неотложной помощи. Где мой справочник?
Нужное находит в третьем потрепанном талмуде.
— Ураганное слабительное?.. Так, куда я могу его пристроить?.. Положу вот сюда, недалеко. Может и пригодится.
Лапы уже вертят следующую коробку:
— Аналирсетоцил… Блин, еще одна неизвестная гадость… Про-ти-во-за-ч… Чего?!
Подавив первый порыв в направлении мусорного ведра, док начинает соображать. Док вообще очень практичный орк и просто так ничего выбрасывать не любит. Если даже у каких-то лекарств вышел срок, их запросто можно махнуть у того же шамана на болеутоляющие или просто косяк. Косяк в ближайшем порту можно поменять на что-то практичнее, а из просроченных таблеток камлатель гонит чудовищное пойло для просветления. Док разок попробовал, потом неделю пытался осознать: где настоящий мир, а где глюки.
— Противозачаточное. А я еще думал, чего у них там целая полка заставлена… Кстати, а ведь можно на гряду сплавить. У них там в ресторанах официантки слишком бодрые, за муж пытаются без очереди выскакивать. Заделают себе карапуза и потом на жалость давят… Решено, отдам со скидкой. Плюс десять… Нет! Плюс пятьдесят процентов к ценнику! Если хорошо пойдет, еще раз на базу загляну.