Единственный и неповторимый Кристальный друид (ЛП)

Аннетт Мари
Единственный и неповторимый Кристальный друид
(Кодекс гильдии: Раскрытый — 1)
Перевод: Kuromiya Ren
ГЛАВА ПЕРВАЯ
Холодный дождь стучал по моей голове, я разглядывала мальчика.
Хотя мальчиком нельзя было назвать того, кто источал такое грозное напряжение. Для того, чье присутствие не должно было замечаться, воздух вокруг него был пропитан неопределимой угрозой. Он был безымянной загадкой, какой я еще никогда не видела.
Но до «мужчины» ему еще несколько лет, так что я могла называть его только «мальчик».
Осколки стекла хрустели под моими ботинками, пока я шла по узкой бреши между зданиями, тьма проглотила оранжевое сияние ближайших фонарей. Символы банд и граффити покрывали кирпичи по бокам от меня, я осторожно приближалась.
Мальчик отклонился к стене в нише входа, тусклый свет у двери бросал тень на его лицо. Я не могла различить его глаза, но ощущала его взгляд.
Я остановилась перед нишей, холодные капли падали с моего подбородка. Дрожь пробежала по моей спине до пальцев ног, мягкая неподвижность окутала меня — зловещий миг предупреждения, которое я не могла понять.
Не стоило выходить под дождь.
Я прошла в нишу, прижалась спиной к стене напротив него, убрала со лба мокрую челку. Мальчик ничего не сказал, просто смотрел на меня, словно я была неожиданным предметом мебели в знакомой комнате.
Мы разглядывали друг друга. На нем была кожаная куртка с капюшоном. Прочные штаны. Тяжелые ботинки, похожие на мои. Его широкие плечи показывали, что, хоть он был высотой в метр восемьдесят, он еще не достиг полного роста. Тени липли к его лицу, делая его старше, но его челюсть еще не ожесточилась.
Моего возраста, решила я. Пятнадцать или шестнадцать лет.
Он скользил по мне взглядом, а потом поднял ладонь ко рту, что-то мелкое было зажато между пальцев. Красная точка засияла, он затянулся. Его плечи расслабились, он выдохнул дым.
Я сморщила нос, потом помедлила. Осторожно понюхав, я попыталась определить незнакомый запах. Он напоминал что-то медицинское, что я не ожидала.
Он без слов протянул сигарету.
Я разглядывала его лицо. Темное пятно под нижним веком: заживающий синяк под глазом. Тень на правой щеке: еще не зажившая до конца ссадина. След на ладони — красный ожог. Нижняя губа была рассечена… почти так же, как моя, губа все еще пульсировала там.
Я протянула руку, не приняв решение. Мои пальцы задели его, я взяла скрученную коричневую бумагу. Я сунула ее между губ — там мгновения назад были его губы — и вдохнула дым с запахом цитруса, радуясь, что не закашлялась.
Дождь ослабевал, шум от капель утихал, мы передавали сигарету туда-сюда, ничего не говоря. А что говорить? Мы были тут не из-за того, что хотели этого. Если бы мы могли быть в другом месте, мы бы уже ушли.
В новой тишине до моих ушей донеслись другие звуки: негромкий гул голосов из здания. Низкий мужской голос что-то крикнул, и мужчины засмеялись. Ответил высокий женский голос с резким изумлением, и последовало больше смеха.
Взгляд мальчика упал на дверь. Я задумалась, хозяин какого голоса оставил синяки на его лице и рассек его губу.
Я гадала, как для него выглядело мое лицо.
И мне было интересно, почему это было важно.
Я передала ему окурок. Смех загремел за дверью снова, царапая мои уши.
— Ты не думаешь просто убить их?
Вопрос вылетел из моего рта раньше, чем я поняла, что заговорила. Мальчик посмотрел мне в глаза. Смятения не было. Как и шока. Он знал, что я имела в виду.
Он затянулся, дым вылетел спиралью с его ответом:
— Все время думаю.
Его тихий голос был с хрипотцой, которая мне понравилась. И в нем была нотка акцента, но я не могла определить его по нескольким словам.
 
Странная легкость с дрожью пробежала по моему телу.
— Ты пробовал?
— Нет, — он смотрел мне в глаза, бросил окурок на асфальт и придавил ногой. — Еще нет.
ГЛАВА ВТОРАЯ
Сообщение бодро сияло на моем телефоне.
«Завтра Розовая Луна. Ритуал начинается в полдень. Не опаздывай!».
Я перечитала его, зная, что тон не был бодрым. Лейни никогда не была со мной бодрой. Презрительной — часто. Подозревающей — постоянно. Открыто враждебной — хоть раз в месяц. Но бодрой? Никогда.
Если честно, с презрением мне было уютнее, чем с бодростью.
Отклонившись на стуле, я бросила телефон на столешницу рядом с микроскопом. Белоснежный кот, отдыхающий с другой стороны от микроскопа, приоткрыл голубой глаз, а потом закрыл его. Я сжала переносицу до боли, чтобы эта боль прогнала туман из головы.
Розовая Луна. Никто не читал розоватую луну в начале лета плохим знаком, но она преследовала меня всю жизнь. Я родилась в Розовую Луну, и моя мать даже назвала меня в ее честь — Сейбер Роза — чтобы она преследовала меня вечность.
Дым с запахом цитруса дразнил мой нос, доносился из разбитых воспоминаний о далекой Розовой Луне. Я прищурилась, взгляд стал рассеянным, я видела тусклые вспышки темного переулка, холодного дождя и безликую фигуру в куртке с капюшоном. Осколки воспоминаний стали ничем, и удушающая волна горького и гневного отчаяния поднялась вместо них, сдавила мне горло, и я едва могла дышать.
Мой разум не мог вспомнить то время моей жизни, но сердце знало, что меня сломало.
Чаще всего я была рада, что не могла вспомнить.
Отогнав мысли о прошлом, я склонила лицо к окуляру микроскопа, стала крутить ручку фокусировки.
— Сейбер!
Дверь рядом со мной распахнулась, и я чуть не пробила микроскопом глаз.
— Что? — прорычала я.
Кейтлин замерла на пороге, ее зеленая рабочая форма была в пятнах влаги, рот раскрылся от моего агрессивного ответа.
 
— Прости, — мой голос стал на октаву выше, и я улыбнулась. — Ты меня напугала. Что такое?
Моргая, она опомнилась.
— О, я просто… Последний пациент доктора Ллойда всюду написал, и уборка заняла вечность, а у меня планы на вечер. Я не успела покормить котов, но не хочу опоздать, так что я надеялась… если можно…?
Она утихла, ждала, что я вызовусь. Белый кот рядом со мной смотрел на нее, не мигая, но она не реагировала на зверя в лаборатории — как и не прокомментировала его оригинальные глаза, бледно-голубые, кристальные, без видимых зрачков. Она его вообще не видела.