Жемчужина гарема

– М-м…
Аннабель и Чарли созерцали друг друга с важным видом. Потом Аннабель встала на цыпочки и нежно подула ему в ноздри. Чарли сморщил свой бархатистый нос и оттопырил губы: он улыбался.
Кит удовлетворенно кивнул. Лошадь и наездница явно понравились друг другу.
– Надеюсь, они подойдут вам, мисс. – На дорожке появился Харли с кожаными сапогами афганской выделки. – Вороватая девка запросила за них целое состояние.
Кит небрежно пожал плечами, взял в руки сапоги и принялся их разглядывать.
– Довольно прочные. Надевай и поехали.
Аннабель закуталась в накидку, накрыла голову капюшоном, а лицо – шарфом и снова превратилась в Айшу. Кит подсадил ее на спину Чарли. Тот прикинулся удивленным – словно на него уселась муха. Но довольно послушно двинулся вслед за Китом, высоко задирая ноги.
Школа верховой езды находилась в просторном, похожем на амбар строении. Там уже собрались человек двадцать кавалеристов со своими лошадьми. Худощавый офицер-индиец, явно бывалый военный, отдавал распоряжения пареньку, который разравнивал опилки на манеже.
– Доброе утро, капитан, – приветствовал он Кита. – Мы готовы.
– Доброе утро, Риссалдар. – Кит отдал честь кавалеристам, вежливо приказал: – Пожалуйста, снимите седла, джентльмены, – и, выехав на манеж, бросил через плечо: – Айша, ты можешь оставить седло.
Кавалеристы безропотно подчинились, но вид у них был весьма мрачный. Расседлывая лошадей, они время от времени бросали взгляды на женщину с закрытым лицом, которая сидела верхом на огромном жеребце, принадлежавшем, как им было известно, капитану.
Риссалдар – инструктор – не пытался скрыть своего любопытства:
– У нас сегодня гостья, а, капитан?
– Это… моя подруга, скажем так, – пояснил Кит с заговорщицкой улыбкой. – Я поспорил, что сумею научить ее ездить не хуже любого кавалериста. Так что во время моих дежурств она будет здесь. А иногда буду присылать ее и к вам, если не возражаете. Пусть потренируется.
Риссалдар нисколько не удивился: он слишком хорошо знал беспутный образ жизни офицеров-аристократов и их тягу к наслаждениям.
– Ваша подруга говорит по-английски?
– Немного, – солгал Кит. – Но прекрасно все понимает.
Риссалдар кивнул.
– По-моему, Чарли ее даже не замечает, – сказал он, окинув лошадь и всадницу взглядом профессионала. – Придется вашей подружке справляться с ним, не применяя физической силы. Она как-то иначе должна заставить Чарли подчиняться. – Риссалдар пожал плечами. – Впрочем, у этого животного характер спокойный.
Кит кивнул и повернулся к кавалеристам, которые уже сидели на своих лошадях:
– Итак, начнем, джентльмены. Караколь note 11 вправо, пожалуйста.
Аннабель мгновенно поняла, почему всадники так приуныли, услышав, что придется выполнять упражнения без седла, да еще с длинными саблями и пиками в руках. Но зачем? Ей это казалось пустым формализмом. А между тем лошади продолжали делать один полуразворот за другим под критическими взглядами Риссалдара и Кита.
Чарли стал тревожно рыть копытами опилки, словно негодуя на то, что остался в одиночестве. Аннабель, резко дернув за повод, скомандовала стоять смирно. Когда лошадь успокоилась, она тихонько шепнула:
– Дай-ка я сначала посмотрю, что от нас требуется. Ты знаешь, что надо делать, а я – нет.
И Аннабель смотрела как зачарованная. Ее привлекало не только искусство выездки: Кит вдруг предстал перед ней в совершенно новом свете. В большом деревянном строении громко раздавался его бодрый голос. Он частенько делал замечания, но неизменно вежливым тоном. Под его руководством кавалеристы выполняли сложнейшие упражнения, больше напоминавшие танец и, казалось бы, не имевшие никакого отношения к войне. Но Аннабель не сомневалась: для этого требовались большое мастерство и полное взаимопонимание между лошадью и всадником. Если им с Чарли удастся добиться таких же результатов, то они справятся с любой ситуацией.
Через некоторое время Кит что-то шепнул Риссалдару, и тот взял бразды правления в свои руки. Кит направился к Аннабель. Он шел длинным размашистым шагом спортсмена. Мундир красиво облегал его ладное мускулистое тело.
 
– Давай-ка попробуем полуразворот вправо, – бодро предложил Кит. – Или ты собираешься все утро стоять здесь, как статуя терпения?
– Нет. Конечно, нет, – немного обиделась Аннабель, но успокоилась, заметив смеющийся взгляд Кита. – Просто я не хочу ставить себя в дурацкое положение, если этого можно избежать.
– Не бойся, Чарли отлично знает, что надо делать. Но без твоих команд он будет чувствовать себя не в своей тарелке.
И Кит принялся учить ее – так же властно и вместе с тем вежливо, как и своих кавалеристов. Следовать его указаниям было довольно приятно, и Аннабель нисколько не раздражало, что Кит часто поправлял ее ошибки и требовал повторить те или иные упражнения.
– Ты прекрасный учитель, – заметила она. – Настоящий талант.
– Я польщен, – отозвался Кит с едва заметной улыбкой. – Ну, теперь ты готова присоединиться к остальным? Я же не могу все время давать тебе частные уроки.
– А что они подумают? – Аннабель нерешительно взглянула на манеж, где упражнялись кавалеристы.
– Они пришли сюда тренироваться, а не думать, – сказал Кит спокойно. – Ты готова или нет?
– Еще как!
Аннабель послала Чарли вперед, и он без малейших колебаний занял свое обычное место в строю – в самой середине.
– Я же говорил: он сам знает, что надо делать, – рассмеялся Кит.
Часа через два Аннабель совсем обессилела, с нее градом катился пот, хотя в помещении было довольно прохладно. Она легко могла представить, как чувствуют себя кавалеристы – без седел и стремян, обвешанные тяжелым оружием.
Наконец Кит посмотрел на часы:
– Хорошо, джентльмены, на сегодня все. Спасибо, что пришли.
Это вежливое прощание было встречено с явным удовольствием. Кавалеристы отдали честь и стали выводить своих лошадей. Индиец Риссалдар тоже вышел из помещения. Кит с ухмылкой взглянул на Аннабель:
– Ну как, хватит с тебя упражнений?
– Это не смешно, – простонала она. – Лучше уж скакать с Акбар-ханом по краю пропасти, чем…
– Что-что?!
– Он иногда любил играть в такую игру. – Аннабель свесила ноги с лошади и соскользнула в объятия Кита. – Скорее, это было испытание, а не игра, – поправилась она, повиснув на Ките. – Временами я думала: а что будет, если я не выдержу испытания? Вдруг Акбар-хан станет смотреть на меня как на обычную женщину и я ему надоем?
По спине Аннабель побежали мурашки. Уже находясь в безопасности, она впервые поняла, как сильно довлел над ней этот страх, спрятанный в глубины подсознания.
Реакция Кита ошеломила ее: в его серых глазах появился стальной блеск, губы угрюмо сжались.
– Феринге! – мягко упрекнула Аннабель, без труда прочитав его мысли. – Я же говорила: ты не имеешь права судить о них по своим меркам и наклеивать свои ярлыки.
– Но они в ответе за то, что сделали с тобой, – резко возразил Кит.
– И что же такое они со мной сделали? – нежно поддразнила его Аннабель. – Будет тебе, Рэлстон-хузур, Акбар-хан не причинил мне никакого вреда.
– Разве? – Кит пристально посмотрел на нее, словно хотел заглянуть ей в душу. – Разве, Аннабель Спенсер? И ты всерьез думаешь, что я поверю? Ты – ребенок из хорошей семьи – была похищена, потом оказалась в гареме, где тебя учили таким вещам, о которых детям знать не положено, жила в постоянном страхе, и после всего я поверю, что это не искалечило тебя?
– Нет. Просто я изменилась, – тихо сказала Аннабель. – Стала другой. И конечно, никогда не смогу вернуться к прежней жизни. Ты это считаешь злом?
Кит похолодел: недоброе предчувствие кольнуло его. Аннабель не раз повторяла эти слова, таким же вот безразличным тоном. Но Кит так далеко зашел в своих мечтах о будущем, что не принимал всерьез ее заявлений.
– Если ты говоришь правду, то это – наихудшее из зол.
В воздухе повисло тяжелое молчание. Оба вдруг почувствовали, как между ними разверзлась пропасть. В помещении было холодно, как в могиле.