Дочь по контракту (СИ)

— Красивая.
Трудно поверить в комплимент, учитывая раннее время. Я совсем без макияжа и волосы спутались. Но слово звучит настолько искренне, что я краснею, не ставя во внимание, произошедшее между нами полчаса назад. Слишком интимное. До искр в глазах приятное…
— Может?.. — Лютольф искушено начинает тянуть мою шелковую маечку вверх. Я сразу понимаю, что Марк имеет в виду.
— На суд опоздаем…
Но фраза не звучит аргументом для адвоката. Он опирается на локтях по обе стороны от моей головы. Я снова растворяюсь и перестаю принадлежать себе. В блаженстве извиваюсь, чувствуя Марка. Отдаюсь его силе и дарю свою нежность.
На это время я вновь забываю о дне насущном, ведь когда Лютольф рядом сложно о чем-то думать. Целую Марка в губы, ощущая глубокий пик наслаждения. Пытаюсь выдохнуть, но мое тело все еще вибрирует на частоте страсти.
Кровать под нами проминается, когда Марк устало падает рядом и подтягивает меня к своей крепкой груди. Как бы ни хотелось продлить счастливый момент, впереди нас ждет решающее заседание по делу Стефании.
Перекатываюсь на край постели, встаю. Накидываю халат и мелкими шажками двигаюсь из спальни. В коридоре пахнет аппетитными блинчиками.
Я будто на секунду возвращаюсь в детство. Их пекла мне мама каждое утро… и опять этот аромат!
Слышится требовательный голосок Стеши:
— Мясо давай!
— Сейчас — сейчас внученька.
Я подкрадываюсь на кухню. Умытая дочь сидит на специальном стульчике для кормления. Зинаида Федоровна в фартуке и термобигудях кружится подле Стефании. Моя мать держит тарелочку с пюре и ложку. Как порядочная угощает завтраком Стешу.
После конфликта Олег и Зинаида прекратили общение. Мама съехала из арендованной квартиры и временно поселилась у нас. Лютольф выделил для нее место в гостиной.
Продолжаю стоять и не могу налюбоваться на семейную идиллию. Я смотрю неотрывно и не замечаю подоспевшего Лютольфа. Марк обнимает меня со спины, утыкается носом в шею и вдыхает парфюм с моей кожи.
— Не хочу жить с тещей… — он говорит только для нас двоих. Однако.
— Я все слышала! — тут же вопит маменька и грозно оборачивается к нам. — Тогда снимай мне квартиру, хорошо бы не у черта на рогах, а поближе к внучке.
— Еще пожелания будут? — иронично отвечает на прихоти Зинаиды.
— Квартира с панорамным балконом, чтобы я могла принимать солнечные ванны, — не упускает своего мать. — И двуспальная кровать с ортопедическим матрасом.
— Зачем в вашем возрасте большая кровать? Никак «гостей» водить собрались?
— А ты меня со счетов не списывай.
Губозакаточную машинку моей матери никогда не дарили и она понятия не имеет что это такое. Зинаида Федоровна привыкла выжимать из мужчин по максимуму. Будь он любовник или потенциальный зять.
Отношения между Лютольфом и мамой не очень ладятся. Они как кошка с более хитрой кошкой. Вроде и улыбаются друг другу, но через зубы. Наверное, боятся огорчить меня.
— Изложите условия в письменной форме, — Марк вновь начинает говорить официально. — Я изучу ваши потребности и подыщу достойный вариант.
— Разве я могу утруждать зятя? — мама вытирает остатки пюре с мордашки Стефании. — Уже нашла сама. — Поднимается на ноги и ставит тарелочку на кухонную тумбу. — В вашем доме сдается чудесная двушка. Соседний подъезд.
Лютольф сопит мне в волосы, но молчит. Думаю, Зинаида посчитает это как знак согласия.
А заслуживаю ли я такого счастья? Насколько же меня надо любить, чтобы выполнять запросики Зинаиды Федоровны? Хотя о регистрации отношений Лютольф даже не обмолвился, за все то время пока мы вместе живем.
Тактично отстраняюсь от Марка и топаю в душ. Там тщательно моюсь и чищу зубы. Сегодня я собираюсь особенно щепетильно. Пользуюсь феном и щипцами для волос, укладываю каждую прядку.
В комнате для меня уготован новый черный костюм — обтягивающие брюки и приталенный пиджак с пикантным, но не пошлым декольте. Сапоги на шпильке в тон.
Накануне когда я пила настой валерьянки, а Марк Лютольф искал скелеты в шкафу Золотова, маменька заявила удивительное мнение, мол, мы родственники. Семья и одна команда. Значит, на заседание должны прийти все вместе облаченные в единый стиль одежды. Так мы сможем показать судье сплоченность.
 
Тем же вечером Зинаида Федоровна утянула нас в торговый центр за обновками, естественно, за счет Лютольфа. Боже… как мне было неловко, но Марк отнесся к этому положительно и даже похвалил маму за идею.
Для Стефании приобрели черный комбинезон с декоративными заклепками и модный бант на макушку. Лютольфу костюм и сорочку, впрочем, могли бы и не покупать. У Марка в гардеробе висит с десяток почти одинаковых костюмов. Зинаида и себя не обделила…
— Ну как? — без стука врывается в комнату мать, когда я застегиваю последнюю пуговицу на пиджаке.
— Шедеврально…
— А нейлоновые колготки в темный горошек меня не полнят? — вертится возле ростового зеркала.
— Нисколечко, — я уже нарисовала стрелки на глазах, собрала волосы в гладкий пучок, сейчас крашу губы алой помадой.
На Зинаиде Федоровне не по годам роскошное платье с пышной юбкой чуть ниже колена. Сверху кардиган. Мама сняла с головы бигуди и надела изящную шляпку с кокетливой вуалью. Эдакая со спины пионерка.
— Черный цвет, Настька, это не цвет траура, а цвет нашей победы! — чтобы придать веса словам Зинаида Федоровна поднимает палец.
— Интересно… Золотову ты также говорила, когда принимала его сторону на первом слушанье? — надо бы промолчать, но я не могу сдержаться…
— Забудь, — шипит мать. — Я тогда и не знала что вы с Мариком пара. Он достойный мужчина и меня полностью устраивает.
— Ах, мама…
— Что мама? — Зинаида одергивает края моего пиджака, и тепло смотрит. — Ты прям роковая красотка. Я довольна!
— Наконец-то.
Вскоре раздаются шаги, и мы с Зинаидой Федоровной синхронно оборачиваемся на звук. В комнату заходит деловитый Лютольф. Он держит на руках Стефанию. Доченька при полном параде даже бант на ее голове повязан практически ровно. А это значит что Марк лично сумел переодеть Стешу и поменять ей памперс.
Если рассматривать ситуацию с женской стороны, то ничего особенного. Бытовые мелочи.
Для Лютольфа же эти действия подобны героическому поступку достойному красного ордена! Не потому, что Марк брезгля, просто для адвоката возня с неуемной Стефанией действительно сложная работа. Это вам не отъявленных бандюганов защищать от решетки.
Поэтому мы с Зинаидой кратенько переглядываемся и, не сговариваясь, наперегонки бежим хвалить Лютольфа, мол, какой он молодец! Ничего себе! Такой подвиг совершил!
Марк Яковлевич довольно надменно выслушивает наши оды, но в его глазах читается откровенное ликование и благодарность.
Я забираю малышку Стефанию к себе.
— Пора выдвигаться, дамы, — командует Лютольф.
Зинаида хватает сумку с нужными для ребенка предметами. Марк с помощью пульта блокирует окна и ставит квартиру на сигнализацию. Квартетом мы вызываем просторный лифт.
Пока спускаемся, Зинаида Федоровна вертится перед зеркалом в кабине. Маме кажется, что ее новая помада недостаточно малиновая.
В фойе консьерж-женоубийца подскакивает на ноги при виде нас.
А маменька не соврала. Мы и правда выглядим очень эффектно и стильно. И в эти долгие минуты я чувствую себя не меньше чем возлюбленная президента или короля. Ведь Лютольф чертовски хорош и я ему соответствую.
Ко времени второго слушанья авто Марка, которое пострадало в аварии, починили. Адвокат заранее прогрел машину для нас. С комфортом усаживаемся в салон, Лютольф занимает место водителя.
 
Сегодня я не трясусь как собачка, ожидая подвоха от Золотова. Мне больше не страшно ведь рядом такая мощная поддержка.
Пристегиваю Стефанию в детском кресле, остаюсь с ней. Зинаида Федоровна располагается на переднем сиденье. Марк жмет на педаль газа и едет по направлению суда.
Всю дорогу играет лайтовая музыка. Мы общаемся непринужденно. Не затрагивая тему грядущего слушанья.