Болиголов (СИ)

— Ты сказал, что чувствуешь связь со своими ногами, но почти не чувствуешь рук. Я, конечно, не верю, что ты вообще способен что-то чувствовать после одного сна бега, но раз ты заговорил о руках, то давай посмотрим, что можно придумать.
Балда обернулся — маги сидели, как и в самом начале его прихода, будто совсем ничего не произошло. Балда улыбнулся Вернеру, потому что вдруг уловил в его словах особенный смысл. Слова Вернера не были похожи на слова учителя, который точно знает свой предмет, но они и не были похожи на спонтанные действия незнающего что делать человека. Он комбинировал слова так, чтобы создавалась иллюзия спонтанности, способная вызвать живой интерес у обучаемого, но и так, чтобы оставалась небольшая уверенность, что учитель все-таки знает, что делает. Если бы он сказал, что нужно пройти стандартный базовый курс, то убил бы весь интерес, ведь никто не хочет заниматься рутиной, через которую проходили все ученики до тебя и на которую обречены все последующие поколения учеников. Если бы он сказал, что точно не знает, что делать, и предложил бы пробовать все подряд, а потом выбирать удачные упражнения, то мог бы подорвать доверие к себе как к учителю и заставил бы усомниться учеников в собственных знаниях. Возможно, это был всего лишь их стандартный прием, чтобы вызвать интерес к обучению, но в любом случае он работал.
Вдруг снизу-вверх по стенам поползли странные извивающиеся лианы и на уровне выше человеческого роста начали отделяться от стен, сцепляться вместе и образовывать хаотичную сетку. Балда откинул голову назад и поразился хитросплетениям гибких стеблей. Он встал и поднял руку, чтобы коснуться сетки, но она была слишком высоко, он подпрыгнул, но смог коснуться ее лишь кончиками пальцев. И как только он коснулся сетки, она вдруг поднялась еще выше.
— И что я должен делать? — спросил Балда.
— Хватайся за сетку руками и перемещайся, переставляя руки, — ответила вернувшаяся в свое обычное состояние Блаж.
— Как же мне ухватиться за нее, если я не могу до нее допрыгнуть? — спросил он магов, предчувствуя какой-то подвох.
— Откуда мы знаем, как тебе достать до сетки, мы всего лишь обычные учителя магии, — они веселились и, кажется, не собирались ему помогать.
— Значит, мне нужно достать до этой живой сетки любым способом? Значит, нужна какая-нибудь опора.
Балда отошел далеко в сторону, развернулся, разбежался, запрыгнул ногой на плечо сидящего Вернера и, оттолкнувшись, выпрыгнул высоко вверх. Плечо оказалось не лучшей опорой, но Балда все равно смог зацепиться одной рукой, однако, пока поднимал вторую, первая рука соскользнула, и он, подкинув ноги к верху, упал прямо на бок. Хорошая и плохая новости пришли одновременно — хорошая была в том, что в боку заныло, значит, здесь есть связь с телом, плохая была в том, что в боку продолжало ныть.
— Надо было на голову становиться, — назидательно и не вовремя посоветовала Блаж. — А то мы так никогда и не узнаем, зачем Вернеру голова.
— Он мог бы испортить мне прическу, — парировал Вернер. — Я, конечно, волшебник, но я же не всемогущий. А вот твоя голова была бы идеальной опорой, в ней много ума, значит, не развалится.
— Уверена, что и в голове Балды тоже много нераскрытого ума, поэтому он и не стал делать таких глупостей. Попробуй еще что-нибудь, может, по стене залезь. Они там прочно закреплены?
Это она его спрашивает? Балда подошел к стене и схватился за лиану — она была довольно прочной, шириной от одного до двух пальцев, но легко отделялась от стены. Он попробовал залезть по ней, и она выдержала. Движение было слишком медленным, и стебли постоянно сползали, так что Балда за небольшой промежуток времени продвинулся лишь на голову вверх. Маги с веселым любопытством наблюдали за его попыткой добраться до сетки. Ему хотелось все бросить и воспользоваться преимуществами сна, но это бы сразу убило весь смысл того, что он делает. Мудрость, что нужно слушаться учителей, пришла к нему сама и довольно быстро. Он мог с ними шутить и спорить, но результатом этого могло быть только хорошее времяпрепровождение. Чтобы понять то, чего он не понимает, и научиться тому, чего он еще не умеет, надо было делать так, как советовали те, кто уже понимает и умеет.
 
Вдруг шум дождя перекрыл странный треск и привлек общее внимание. Со всех входов в доме внезапно начался пожар, пробивающийся через пол. Балда посмотрел в ближайшую аркаду и увидел пламя на фоне непрекращающегося дождя. Пока он смотрел на огонь, лианы провисли под его тяжестью и его ноги стали касаться пола. Он отпустил лианы и посмотрел во все пролеты — огонь вырывался со всех сторон.
— Я всегда думал, что обучение проходит постепенно: от легкого этапа к сложному, чтобы полученные ранее навыки и опыт помогали преодолевать возрастающие с каждым разом трудности, — как бы без обращения к кому-то конкретному сказал Балда эту сложную фразу.
— Мы тоже так думали, — ответила Блаж, не отрывающая глаз от огня. — И если ты полагаешь, что этот огонь наша идея, то ты ошибаешься.
Вдруг пол возле одного из выходов дома обвалился и пламя вырвалось с новой силой. Следом обвалился пол в другом конце дома, и Балда вдруг почувствовал тепло под своими ногами. Далее непонятно из чего сделанный пол начал обваливаться со всех сторон, и образовавшиеся ямы пламени стремительно двинулись к центру дома.
— Вот это приключение! — воскликнул Вернер, но даже не удосужился подняться с места.
— Тебе срочно нужно что-то делать, — с невозмутимым лицом сказала Балде так же спокойно сидящая рядом с Вернером Блаж. — Иначе мы все умрем.
Их спокойное безразличие пугало больше, чем если бы они вдруг начали кричать и испуганно заметались, как загнанные в угол звери. Балда осмотрелся, но кроме стен и сетки наверху ничего вокруг не было. Он отбежал, набирая дистанцию, разбежался и, изо всех сил оттолкнувшись от стены, выпрыгнул вверх и обеими руками крепко схватился за сеть лиан. Он почувствовал хватку пальцев и натяжение в плечах — первая часть была выполнена. Он переставил руки, и это оказалось совсем не сложно, пальцы крепко удерживали довольно шершавые стебли, которые не прогибались, потому что от них уже успели ответвится ростки, крепко зацепившиеся за потолок. Он двинулся к выходу, навстречу приближающейся яме огня. Судя по всему, пламя не должно было его достать, но, когда пол обвалился прямо под ним, он почувствовал навалившуюся тяжесть и боль в плечах и в пальцах, а еще он почувствовал, как что-то цепкое и тяжелое схватило его за ноги. Балда, как мог, ниже опустил голову и увидел, что на его ногах висят Блаж и Вернер. Они прижимались к его ногам своими телами и поджимали свои ноги так, чтобы огонь их не доставал.
— А вы не могли бы выйти из дома как-нибудь по-другому? — спросил Балда странным глухим хрипучим голосом, потому что опущенный на грудь подбородок сдавил ему горло.
— И бросить тебя здесь одного?! Ты плохо о нас думаешь, — ответила Блаж и крепче обхватила его выше колена.
— Клянусь небом, я не буду думать о вас плохо, — говорить было чуть ли не тяжелее, чем висеть.
— Хватит болтать. Смотри, вон тот выход ближе всего к нам!
Вернер показал рукой в сторону одного из выходов, хотя, учитывая, что они висели в самом центре, то и все выходы были от них равноудалены. Но, возможно, что на какие-то два локтя этот выход и был ближе. Балда понял, что маги с него не слезут и стал передвигаться вперед. Каждый раз, отпуская одну руку, он был уверен, что вторая сейчас соскользнет, и все они упадут туда, куда он, к счастью для себя, даже не мог толком взглянуть, но каждый раз лианы вцеплялись в его пальцы мощной хваткой и не позволяли ему сорваться. Руки были натянуты до предела, и в реальной жизни он бы уже порвал себе все связующие сухожилия, и ткани плеча, и мышцы рук, но во сне этого не происходило.
— Шевелись ты уже, а то у нас скоро зады будут красными, как у тех обезьян, — поторапливала его Блаж.
— Да, не хотелось бы, чтобы статус твоего зада опустился с прекрасного до просто красного, — поддержал ее Вернер. Раз они могли шутить, то, значит, им ничего не угрожало.