Герой (СИ)

Я прикинул объем бутыли и понял, что через полтора-два дня рана будет залечена. Мне стало до жути любопытно, а что там внутри. Какой чудо-состав старик туда залил? Конечно, я знал заклинание, которое ускоряло лечение, но оно забирало много ресурсов из организма, и при крупных ранениях было опасно залечивать им всё и сразу. Я попытался знаками выяснить у него, как сделать такое питье, но лекарь отказался говорить.
Он выдал мне чашку с жидкостью и сказал в присущей ему манере:
— Мальчик хочет узнать то, над чем старик трудился не один год, пусть мальчик тоже потрудится. Если мальчик сможет написать хотя бы половину ингредиентов, тогда Фучжан, уж так и быть, скажет ему остальные. Но сначала мальчик должен сесть сюда и смиренно делать то, что ему скажут.
Единственной страстью лекаря были загадки и исследования. Он мог часами возиться над одной задачей. Вечерами он исписывал огромное количество бумаги, где говорил о предпринятых попытках и о последствиях. Когда я понял, к чему он стремился, то перестал сопротивляться и помогал ему в проверках.
Сейчас он искал способ сделать человека сильнее при помощи игл и новых смесей, без вливания Ки в мышцы. Фучжан хотел, чтобы эффект от его действий держался не несколько минут или часов, как это бывает от Ки, а постоянно. Иглами он отыскивал точки закрепления мышцы к кости, причем кончик иглы он смачивал в очередном составе. Я служил ему для проверки, каждый раз записывая свои ощущения и последствия.
А потом я сидел над драгоценной чашкой, вдыхал запах смеси и выписывал все травы, которые могли быть внутри, капал на язык и снова угадывал, что это может быть на вкус, выпаривал по каплям, смешивал их с другими жидкостями. В результате мой список насчитывал около ста позиций, но не потому, что там было именно столько, например, если я чуял резкий полынный запах, то писал все травы, которые могут так пахнуть.
Я даже подумывал о том, чтобы сломать себе палец и выпить смесь, чтобы проверить ее действие. Благодаря лекарям Джин Фу я умел довольно точно отслеживать процессы, происходившие в теле при лечении. Но перед тем как я это осуществил, произошло сразу два события, которые отвлекли меня.
Первое — мы приближались к концу Равнинного моря. Еще день-два, и караван въедет в лес. Уже сейчас всё чаще мы проезжали мимо небольших рощиц. На равнинах я не мог сбежать: слишком хороший обзор и слишком резвые лупоглазы. А вот в лесу, стоит сойти с дороги, как меня уже не догнать и не отыскать.
Второе — после очередного приема у господина Вужоу привратница сунула мне в руку записку, в которой приглашала встретиться позади повозки с одеждой господина. Это было совсем рядом с фургоном лекаря. И я не знал, как лучше поступить.
  
Глава 6
 
Когда погаснет свет
 
Вернувшись после приема у господина Вужоу, я допил последние капли зелья, которое дал мне старик, перепроверил список ингредиентов, кое-что вычеркнул и отнес его на проверку.
— Мальчик большой хитрец, написал множество схожих трав. Что ж, старик Фучжан сам сказал, что мальчик должен всего лишь назвать половину ингредиентов, но не сказал, что там не должно быть лишних. До половины тут не хватает еще одного. Если мальчик добавит правильный, тогда старик назовет ему остальные.
Жидкости больше не осталось. Я перенюхал все травы, что были в фургоне, пробовал на язык некоторые составы, и у меня больше не было вариантов.
Я сдержанно поклонился лекарю и сел возле выхода, ожидая назначенного служанкой времени. В записке было сказано: «Когда погаснет свет». Это значит, когда закончатся все вечерние работы, и в лагере будут бодрствовать лишь солдаты. Позади старик Фучжан всё бормотал и бормотал, наконец и он угомонился и отправился спать за ширму.
Когда стемнело, я осторожно выскользнул наружу и сразу же нырнул под колеса фургона. Там тень была гуще всего, и если специально не приглядываться, то заметить движение там было невозможно. Прополз я к другому краю фургона, подождал, пока пройдет солдат, перебежал к следующему, так же прополз под ним и вынырнул прямо перед девушкой. Та вскрикнула и зажала себе рот ладонями. Мы замерли, ожидая грозного оклика, но было тихо.
 
— Ты пришел, — прошептала она. — Не подумай ничего такого, я тебя позвала не из-за того, о чём ты подумал.
Я даже не знал, о чём должен был думать. Ведь не может быть так, чтобы я понравился такой красивой и яркой девушке, которая привыкла жить в роскоши, окруженная превосходными солдатами и ухоженными молодыми людьми! И, кроме того, она была служанкой господина Вужоу, а значит, принадлежала ему. Хотя сейчас она выглядела иначе, чем во время ужина. Она смыла косметику, и под всеми пудрами и помадами там скрывалось чистое маленькое личико с ясными глазами. На ней был домашний наряд, никаких украшений, серег и гребней, осталась лишь тяжелая сложная прическа, впрочем, оно и понятно, не каждый же день она будет ее укладывать.
— Сегодня днем госпожа Чунхуа и господин Вужоу говорили о тебе. Госпожа настаивала на том, что тебя нужно убить, и господин согласился с ней, сказал, что в его подорожной указаны имена всех людей, кто пересечет с ним границу, а тебя там нет. И чтобы не было проблем, тебя убьют до того, как караван приблизится к границе. К тому же, как сказал господин, ты уже перестал быть таким интересным. А знаешь, кто тебя убьет? — широко распахнув глаза, сказала девушка. — Тот самый старик, с которым ты делишь кров. Он очень страшный. На второй день путешествия одна служанка принесла ему завтрак и без спроса открыла дверь. Она увидела, как он резал младенца! Она, конечно, тут же закрыла дверь и убежала. Ты не думай, что это выдумка. Она поклялась жизнью матери, что всё это правда. Мы думаем, что он убивает детей, чтобы сделать эликсир бессмертия, а может быть, он уже его сделал. Этот старик живет уже целую вечность. Его часто называют не лекарем клана Ци, а палачом. Он уже стольких убил!
Всё это было довольно интересно, но меня больше заботила моя собственная шкура, потому я перебил девушку: ткнул себя в грудь, провел пальцем по горлу и состроил удивленное лицо.
— Да-да, они тебя убьют. А ты такой, — она опустила взгляд, — такой искренний. Ты похож на моего соседа, когда я еще жила в родительском доме, он тоже был молчуном, но всегда заботился обо мне с самого детства. Я даже думала, что выйду за него замуж. Так что если можешь, убегай. Хотя куда тут бежать? Даже если сумеешь спрятаться от солдат, как может человек выжить в диких местах? А знаешь, — она улыбнулась, — мне кажется, что ты сможешь выжить. Ведь не просто так ты появился перед нами, верно? Девушки думают, что ты спрыгнул с Небес вместе с молнией, поэтому и нет у тебя воспоминаний.
Я нахмурился, пытаясь понять логику ее рассуждений.
— Вен говорит, что ты ничего не помнишь, потому что тебя раньше и не было. Ты появился как раз тогда, когда Небеса тебя отправили вниз. А Кингжао думает, что ты раньше жил на Небесах, ходил там по облакам и слушал пение небесных птиц, а потом сам решил сойти на землю, стер себе память и забрал дар речи, чтобы случайно кому-нибудь не рассказать о чудесах Небес, иначе люди расстроятся, узнав, как плохо они живут, и убьют себя.
Я развел руками, показывая, что у меня нет ответа, а она продолжала щебетать:
— А знаешь, зачем ты сюда пришел? Чтобы спасти нашу страну от семихвостой лисицы. Говорят, когда она придет, то будет размером с три горы, ее хвосты длиной как реки, ее глаза как два солнца. Стоит ей взмахнуть хвостом, как она сметет звезды. Стоит ей топнуть лапой, как содрогнется земля. Вот только жаль, что господин Вужоу не понимает, что тебя прислали Небеса. Ты ведь появился перед его караваном не просто так, а чтобы показать, что нельзя уезжать из Киньяна. Нужно, чтобы все люди собрались вместе и прогнали семихвостую лису.
 
Если лиса и впрямь такая, тогда странно, что весь императорский двор не бежит впереди каравана господина Вужоу.
Погас ближайший световой амулет, и стало настолько темно, что я не мог разглядеть очертания девушки. Я коснулся кристалла и перешел на ночное зрение. Она подошла ко мне совсем близко, видимо, от страха, коснулась рукой моего лица.