Рассказы (ЛП)
Но не сделал этого.
«Новая жизнь старых вещей». Теперь название нашей компании казалось мне почти пророческим.
Жизнь продолжалась. Моя работа не волновала и не увлекала меня, как раньше, но от кредитных выплат за дом и машину было никуда не деться, а Вэл заговаривала о том, что хорошо бы родить ребенка. Да и, честно говоря, мне не приходило на ум другое занятие, которое могло бы меня хоть как-то заинтересовать. Я продолжал двигаться по инерции, хотя блеск Голливуда больше не слепил мне глаза, и каждый раз, когда мы выполняли заказ той или иной студии, я все думал, не наткнутся ли участники проекта где-нибудь на эту фигурку, не придется ли мне читать некрологи звезд, которых я видел вчера?
Время от времени мы встречались с Хендриксом. Даже работали вместе на ностальгической картине о восемнадцатилетних. Но про куклу не разговаривали.
И тут два дня назад я вновь ее увидел.
На своем дне рождения.
В качестве подарка.
По крайней мере, мне показалось, что это она.
Воспоминания того вечера уже потеряли четкость, события мешались в голове. Вэл повела меня в «Массо и Фрэнкс», где мне предстояло удивиться неожиданной вечеринке. Там собрался целый зал друзей, знакомых, клиентов; подарки, настоящие и шуточные, лежали горой на двух сдвинутых столах. Мы разговаривали, пили, танцевали, пили, ели и снова пили, так что за полночь, когда я добрался до подарков, уже невозможно было определить, что от кого. Да и какая разница? Фотограф заведения снимал все на тридцатипятимиллиметровую пленку для будущих поколений, а одна из подруг Вэл — на видео. Уже почти закончив с подарками, я случайно взглянул окрест себя и на куче коробок и оберточной бумаги увидел ту куклу.
Она выглядела так же, как в первый день, когда я ее нашел: блестящее коричневое лицо, древние чужеродные черты, яркий клоунский наряд, — и только тогда я осознал, насколько четко и прочно ее вид въелся мне в память.
Тут мелькнула вспышка фотоаппарата, и внезапно я понял, что нас с ней вместе снимают на фото.
И на видео.
Я вскочил, перепрыгнул через стол, подарки полетели во все стороны. Гости, должно быть, подумали, что я свихнулся. Я выхватил фотоаппарат из рук фотографа, изо всех сил ударил его о стол, потом бросил на пол и стал топтать. Затем оглянулся в поисках подруги Вэл с видеокамерой: поняв мои намерения, она торопливо шла в сторону женской комнаты. Я отпихнул друзей, пронесся сквозь толпу, догнал женщину на выходе в холл, вырвал у нее из рук камеру и что есть мочи швырнул о пол. Камера оказалась прочной, и тогда я нагнулся, вытащил кассету и раздавил ее каблуком.
Несмотря на обильные извинения с моей стороны, гости были встревожены и не знали, как реагировать; несколько человек уже направлялись к выходу. Кто-то бормотал «перепил», еще кто-то произнес «кокс», но я не обращал внимания. Я отмахнулся от расспросов обеспокоенных Тони и Вэл и двинулся обратно к столу.
Фигурка все так же лежала на куче коробок.
— Мне надо идти, — сказал я. — Нужно кое-что сделать.
Схватив куклу за руку, я вновь испытал мерзкое ощущение от того, что находилось под тканью.
— Стой, — возразил Тони. — Старик, ты не…
В другом конце зала стоял Хендрикс. Он поймал мой взгляд и угрюмо кивнул. Он понимал.
— Мне надо идти! — заорал я.
Крепко держа куклу за длинную тонкую руку, я выбежал из ресторана, прыгнул в машину и поехал.
Когда я добрался до дома хиппи, уже занимался рассвет; розовое зарево солнца росло на восточной окраине пустынной равнины. Я остановил машину, достал из бардачка фонарик и схватил куклу. Садясь за руль, я бросил ее на заднее сиденье, и, пока мы ехали, мне не раз казалось, что она сейчас начнет двигаться, попытается напасть, задушить меня, но я поборол желание оглянуться. Она лежала все в том же положении.
Я торопливо обогнул дом.
За минувшие два года над нашими краями пролетело много ветров и пролилось дождей; песчаная поверхность заднего двора изменила свой облик. Но природа не тронула то маленькое углубление, в котором я нашел фигурку. Песок не засыпал яму, вода не размыла ее контуры. Она располагалась рядом с пятном сорняков и все так же походила на могилку, приблизительно повторяя очертания человеческого тела.
Я осторожно взял куклу пальцами за кончик клоунской шляпы и опустил в углубление. Звякнув бубенчиками на ноге, она точно вошла в него, а вокруг собрался песок, присыпав нижнюю половину и левую сторону сверху. Она выглядела совершенно так же, как в день, когда я ее забрал.
Затем я пошел обратно к машине, глядя себе под ноги, сел и поехал в Лос-Анджелес.
Прошло уже два дня; не знаю, что со мной будет. Сьюзен и Финч не прожили двух дней после премьеры, и все остальные умирали раньше. По-моему, это хороший знак.
Возможно, мне спасло жизнь то, что я уничтожил и пленку и видеокассету прежде, чем кто-либо их увидел. Не уверен. Но думаю, что так. Надеюсь.
Вэл до сих пор не понимает.
Тони о чем-то догадывается.
Не знаю, почему я не сжег фигурку, как хотел Хендрикс или не уничтожил ее как-нибудь еще. В ту ночь я действовав инстинктивно, не размышляя; а интуиция подсказала, что нужно вернуть ее на место, в пустыню. Так я и сделал. Тогда мне казалось, что это правильно, да и сейчас тоже. Возможно все случилось именно так, как должно было.
Посмотрим.
Теперь мне остается только ждать. И молиться, что на вечеринку в честь моего дня рождения больше никто не захватил с собой фотоаппарат.
Ⓒ We Find Things Old by Bentley Little, 2004
Ⓒ Д. Денисова, перевод, 2007
Тьма в августе
Я изучаю биографию Уильяма Фолкнера. Это будет научный взгляд на жизнь Фолкнера, и как она связана с его творчеством. Если кто-либо встречался с Фолкнером во время его поездки в Джорджию в 1927 году или знает кого-либо, кто встречался с Фолкнером, пожалуйста, свяжитесь с доктором Реджинальдом Харрисоном, Почтовый ящик 441 Нью-Йорк, Нью-Йорк, 10016.
Редж вытер ладонью пот со лба, а потом вытер ладонь о свои Ливайсы. Благодарно улыбаясь, он принял мокрый стакан пива из рук согбенного старика, вышедшего из дома на крыльцо.
- Большое спасибо, - сказал он.
Старик сел на некогда белый плетеный диванчик на правой стороне крыльца и сделал глоток пива.
- Жарко сегодня, не так ли?
- Да.
- Примерно так же было, когда я познакомился с Биллом, - он посмотрел на Реджа. - Биллом Фолкнером.
- Подождите секунду, - Редж протянул руку и включил портативный диктофон. - Все, нормально.
- Да, все было именно так, когда я познакомился с Биллом. Тоже был август, - он улыбнулся, обнажив несколько отсутствующих зубов. - Он просто шел по дороге, спотыкаясь, пьяный до чертиков, - старик махнул рукой в сторону ухабистой узкой дорожки, вьющейся через лес перед домом. - Его чуть не переехал молочный фургон. Я крикнул ему, чтобы он убирал свою задницу с дороги. Шатаясь, он подошел ко мне, весь такой воинственный, но я предложил ему выпить, и он тут же сел. Прямо там, рядом с тем местом, где вы сидите. Сказал мне, что его зовут Билл Фолкнер, сказал, что он писатель, но в то время я не слышал ни о чем из того, что он написал. Черт возьми, а кто слышал? - старик рассмеялся, и его клокочущий смех превратился в грубый кашель. Он харкнул и сплюнул. - Проклятые легкие так набухли жидкостью, что я едва могу дышать.
Редж и сам откашлялся.
- О чем вы говорили с Фолкнером?
Старик улыбнулся. Пальцем почесал грубую белую щетину на подбородке.
- Призраки, - сказал он. - Демоны, ведьмы, привидения.
Редж взволнованно подался вперед. Он быстро взглянул на диктофон, проверяя, вращаются ли кассетные колесики. Никто из тех, с кем он до сих пор разговаривал, не упоминал об интересе Фолкнера к сверхъестественному, к суевериям.