Кузня Крови (СИ)

Едва сделал десяток шагов, как взгляду открылось пространство позади шатра принцессы. И цепочка из мёртвых тел. В броне и рванье. Стражи и Кровавые жнецы.
Три, четыре, пять тел.
Я промчался мимо них, даже не задерживаясь, нырнул в кусты, не боясь выколоть глаз. Не мне, которому тьма не помеха, опасаться такого. Проклятые тени мчались рядом, мелькая среди кустов и словно указывая путь.
Вот оно.
Сначала я увидел отблески стали впереди, затем меня накрыла аура Паладина, а через миг я замер за кустом при виде открывшегося мне зрелища.
Сотни стремительных росчерков срывались с меча того идара, что защищал принцессу.
Они взрезали дёрн, рассекали воздух и обрушивались на тёмную фигуру, закованную в сталь с головы до ног.
Ещё один Кровавый воин.
Который, согнувшись, словно Ветер клинков пытался действительно сдуть его, отбивал все росчерки умения.
И в том, что он реолец у меня не было сомнений.
И дело не только в том, что только реолец мог быть сейчас нашим врагом и не только в том, что никто другой не посмел бы напасть на принцессу. Но и в том, что отбивал росчерки меча он копьём.
В нашем королевстве Скеро ни один из Великих домов не идёт по пути копья. Отец упоминал Малые дома и отдельных идаров из Дома Осколков, которые забавлялись этим оружием. Но Кровавый воин не может быть из них.
Он для этого слишком силён.
Стоять напротив Великого паладина и не только отбивать все удары его умения, но и двигаться вперёд, угрожая ему сияющим алым наконечником копья?
Я и сам вскинул клинок, отбивая два узких голубых росчерка, которые не попали в Кровавого. Случайно прилетевшие в меня удары оказались так сильны, что отдались в руке до самого плеча. Не просто призрачные клинки, а изменившие форму, наполненые огнём души до предела, ставшие отражением сути умений Великого паладина, они выщербили мой меч из красной стали.
И только увидев сколы я сообразил, что нужно было уворачиваться.
Никакая сталь не выдержит ярости даров идара. Только если она не поддержана равным даром и огнём души.
И здесь, и сейчас всего один Великий паладин стоит напротив реольского Клинка.
Я уже видел, чем это заканчивается — пробитым сердцем.
Из-за спины Великого паладина шагнула в сторону ещё одна фигура.
Пальцы её стремительно заплясали в воздухе, складывая печати, воздух разрезал громкий выкрик:
— Исит ватум зиарот!
И в Кровавого воина устремился ещё и поток серых, едва различимых шипов. Почти таких, на какие меня недавно пытался насадить адепт на выселках. Только непрерывный.
Теперь Кровавому воину приходилось вдвое хуже, копье в его руках замелькало вдвое быстрей, размазываясь в призрачный круг.
И всё же он то и дело он что-то пропускал и росчерки Ветра клинков высекали искры из его брони.
И пробивали её.
Впрочем, ему и на это оказалось плевать. Он снова сделал шаг. Только почему-то не к принцессе, и её защитнику, а в сторону.
И тоже, как и тот Кровавый воин у шатров, выплеснул из себя кольцо тьмы.
Принцесса отшатнулась, поток шипов сорвался, а сама она отчаянно закричала:
— Истий, не дай ему дойти!
Сначала я решил, что она говорит о себе. И только через несколько ударов сердца заметил груду иссечённых тел. Там, куда и шагнул Кровавый воин. Самую настоящую груду. Тела в броне и рванье лежали в несколько слоёв, сцепившись перед смертью в отчаянной схватке и продолжая истекать кровью из десятков ран даже после смерти. Я бы сказал, что всех их буквально изорвал Ветер клинков.
И если Кровавый воин доберётся до такого количества крови…
Я похолодел, вцепившись в рукоять меча и вспоминая наставления Глебола.
Истий же зарычал, с натугой повёл перед собой клинком, движение за движением повторяя технику меча и присоединяя к Ветру ещё и узкие всполохи Дождя клинков. Они на глазах сгущались, превращаясь из призрачных мечей в голубые капли.
Капли, которые могут рассекать сталь.
Капли, которые ловко отбивает Кровавый, раскрутив своё копьё над головой. Теперь алым полыхает не только наконечник, но и древко.
 
Принцесса раз за разом принялась складывать пальцы рук в печати:
— Агдже ватум зиарот. Агдже. Агдже!
Кровавого воина накрыло потоком алых искр, а затем о его грудь разбились два огненных шара.
Точно таких, какие убили Толстяка.
Но Кровавый воин лишь гулко захохотал, а огонь стек с его доспехов и поджёг траву под ногами.
Пелена тьмы ударила в принцессу, заставив её сбиться и вновь шагнуть назад.
Вот только эта пелена тьмы, уже третий раз прошедшая через меня, мне самому ничего не сделала. В отличии от солдат, птенцов и принцессы.
Касавшаяся меня аура Великого паладина тоже стала сильней, он отчаянно вливал в неё силы, пытаясь защитить принцессу.
А я поднял перед собой меч, вглядываясь в его сталь. Дары делают идаров гораздо сильней и крепче обычного человека. На самом деле, попытайся я, не прошедший посвящения Хранителям, отбить Ветер клинков простым мечом красной стали, и он бы просто разрубил мой меч. Голая сталь слишком хрупка против умений пути меча.
А на моём мече лишь зарубки.
Это отблеск мощи Истия, чью ауру я ощущаю на плечах, Великого паладина меча. А значит, сейчас крепче не только сталь в моих руках, но и само моё тело, пусть и не прошедшее посвящения. В отличии от тела того, кто прячет его под защитой брони.
А это шанс.
Чтобы решиться, мне понадобилось пять ударов бешено колотящегося сердца.
Наклонившись, я рвусь вперёд, выскакивая из-за куста и рыская из стороны в сторону, чтобы проскочить между падающих сверху голубых росчерков Дождя клинков.
От этих капель не увернуться.
Отбить. Отбить. Не успел.
Плечо рвёт болью.
Неважно. Я ещё жив.
Прыгнуть.
Копьё безвредно свистит над головой, промахнувшись на волос.
Сжатый двумя руками меч жалит точно в просвет между стальным воротником и тяжёлым шлемом, в узкую полоску кожи.
Меня отшвыривает в сторону. Я врезаюсь в землю, из груди выбивает весь воздух, я качусь, потеряв соображение, где вообще Кровавый, а через миг едва не теряю сознание от жуткой силы удара.
Сквозь алые круги перед глазами вижу освещённую пламенем горящей травы фигуру Кровавого воина. Опустил копье, пятится, скребёт пальцами по моему мечу, вбитому ему в шею, тащит его из себя.
Истий рвётся с места, стелется над землёй в стремительном рывке.
Миг и он уже в трёх шагах за спиной Кровавого воина.
Кровавого воина, у которого нет головы.
Принцесса звонко кричит:
— Агдже!
И бьющую фонтаном крови шею Кровавого воина окутывает пламя.
Несколько ударов сердца и я наконец сумел сделать вдох, а Кровавый воин повалился на землю.
— Истий, как ты?
Великий паладин отмахивается:
— Со мной всё в порядке, госпожа Леве, — острие его меча указывает на меня. — Займитесь им. Последний выживший из наших защитников.
Принцесса кивнула, бросилась ко мне, на ходу сплетая пальцы. В этот раз она обошлась без словесных формул, лишь едва заметно шевелила губами.
Не прошло и минуты, как я сумел отлепиться от дерева, что и остановило меня, едва не сломав ребра.
Рядом уже стоял и Истий:
— Твой меч я разрубил, парень. Но ты получишь замену, клянусь Хранителями. Как тебя зовут?
Я сложил перед собой ладони:
— Лиал из Малого дома Денудо.
Истий переглянулся с принцессой Леве:
— Идар? Север? Откуда ты здесь?
— Птенец Кузни крови. Мы расположились стоянкой чуть дальше по течению реки. И когда напали Кровавые жнецы, то двинулись к вам на помощь, — спохватившись, я обернулся. Туда, где за стеной леса все равно угадывались отсветы пламени. — Там наставники сражаются с ещё одним Кровавым воином, с этим, как его… Клинком кровавого заката.
Истий снова переглядывается с Леве:
— Какой ранг у твоих наставников?