От сессии до сессии (СИ)
Ага. Вот, значит, как. Ладно. А с чего, собственно, я так дёрнулась-то вначале? Не я же именинница, в конце концов! И не я — главная гостья…
Гости, кстати, начали съезжаться в Эль Торрес ещё со вчерашнего утра. Намечалось прибытие не менее сотни магов и архимагов, ведьм и пророчиц, просто закадычных подруг, старых друзей и земляков блистательной Софьи Марии Иоанны дель Торрес да Гама. Столетие, как-никак, раз в жизни бывает! Уж очень давно Софья дель Торрес демонстративно не праздновала именины и не собирала друзей, а потому — весь сегодняшний день её гости плотно общались, поскольку прибыли с разных уголков Гайи и не виделись изрядно не только с именинницей, но и друг с другом. Предполагалось, что пока на кухне и в саду ведутся последние приготовления, вся эта орава может сколько угодно и какими угодно группировками, компаниями и бандами собираться в специально выделенных для этого садовых павильонах с угощением, шастать по городу, для перехода в который был заранее установлен временный портал, предаваться воспоминаниям, налаживать новые знакомства… и не досаждать при том ни хозяевам, ни юбилярше. Будто их и нет вовсе. А вот с открытием торжественной части, которая, кстати, тоже намечалась нестандартной, все дружно соберутся за столиками в саду, в окружении нескольких сцен с артистами и музыкантами, примутся пить за здоровье всех и вся, вкусно есть, восхищаться и танцевать. Никаких торжественных речей и славословий. «Пустословий!» — как обычно сердито фыркает бабуля, ей они за сто лет изрядно надоели. Ей хочется общаться, раздавать подарки, а не получать — у неё и так всё есть! — побездельничать, покутить… Никакого официоза. Такие скромные домашние посиделки на сто с небольшим персон.
А слово именинницы — закон.
Кстати, я не оговорилась. Посиделки и впрямь обещали быть скромными. В прежние времена, говорят, покойный супруг донны приглашал на торжества в честь любимой Софи до тысячи гостей! Не удивительно, что та до сих пор не любит «официоза».
Управляющих на хозяйстве и помощников, в том числе, добровольных, у матриарха хватает. Меня с уже заметным животом от дел отстранили, сказав, что моя главная задача — прибыть вовремя и блистать. Так что — можно и впрямь не трепыхаться, а спокойно перекусить, привести себя в порядок и дожидаться кидрика. Интересно, чем он так занят, что не может появиться раньше? Не удивлюсь, если и его мобилизовали: например, на доставку опаздывающих гостей из самых отдалённых провинций.
Последняя трель — и шкатулка умолкает. Одновременно с этим откидывается крышка. С любопытством заглядываю внутрь…
Хм.
Перчатка.
Тончайшей кожи, мягчайшей выделки… «Обязательно возьми её с собой на праздник!» — слышится из-под резной крышки строгий Магин голос. И чуть позже, со смешком, добавляет: «Пригодится. Пожалуй, теперь всё. До вечера, звезда моя!»
Странный подарок. Но интересный. Меня собираются ещё чем-то порадовать? Хорошо бы, а то на фоне последних сновидений ко всему относишься настороженно.
В кухне-столовой поджидает сюрприз, притаившийся под серебряным стазисным колпаком: целая гора ещё пышущих жаром оладушков. Оставленная на разделочном столе половинка оранжевой тыквы подсказывает, в чём изюминка нынешнего позднего завтрака. Тыквенные оладьи! А рядом с аппетитной горкой — эскорт в виде плошек со сметаной, вареньем, сотовым мёдом. Ну, красота… С удовольствием тянусь за верхней зажаристой лепёшечкой, окунаю в сметану… и чуть не роняю от неожиданности.
Вот как бы вы себя вели, заговори вдруг оладья человеческим голосом? А эта вообще захихикала, причём со знакомыми Машкиными интонациями.
— Приве-ет!
И затараторила:
— Мам, это нас папа научил послания на что угодно навешивать! Правда, здорово, да? Гораздо удобнее, чем на ноуте: на что хочешь, на то и наговоришь, как в диктофон… У нас всё норм, мы дежурим у бабушки Софи на побегушках, как курьеры; это здорово. Дорогуша напросился с нами, хочет познакомиться с замковыми домовыми, он ни разу там ещё не был, и вообще ни в одном замке не был, представляешь? «Хвосты» накормлены, погуляют сами, еды мы им оставили, за них не беспокойся. Ждём тебя! Ты будешь самая красивая! Пока, мамуль, кушай на здоровье!
Посмеиваясь, я всё же откладываю насметаненный оладушек на тарелку. Как теперь его есть? Вдруг он завопит: «Ой-ой, мне больно!» Смех смехом, но с говорящей едой я ещё не сталкивалась.
А в остальном всё прекрасно. И кофейник тут под рукой, и кувшин с подогретыми сливками, и моя любимая чашка… Хорошо. Несмотря на вещие сновидения, на грядущие возможные испытания, именно сейчас, именно здесь я держу спокойную паузу, осознавая, что, возможно, не скоро ещё выпадут такие минуты умиротворённого одиночества, как бы вне времени, вне пространства.
Ещё пять минут наслаждения. Всё. Поехали.
Посуда перемещается в раковину и подставляет бока горячей воде. Не спеша приоткрываются окна во всём доме, гуляет, проветривая комнаты, весёлый сквозняк, недолгий, но бодрящий. Наверху, в ванной комнате, примыкающей к спальне, заполняется горячей водой купель, повинуясь моему мысленному приказу, отданному из кухни. Застилается постель. Распахивается гардеробная. И как ни лень отрывать попу от стула, придётся идти на омовение, одевание и прочая и прочая, без меня не обойтись. Зато как здорово, что многие дела я теперь умею делать дистанционно!
Правда, для этого приходится полностью сосредотачиваться. Иногда даже глаза закрывать для большей концентрации.
Поэтому неудивительно, что знакомый звук от приземления об пол увесистой кошачьей тушки застаёт меня врасплох. Открыв глаза, успеваю заметить Малявку, удирающего с кухни со сметанным оладушком в зубах. Ворюга. И ведь сыт! Нет, я не сержусь, а подобно кошковладельцам по призванию, умиляюсь, и начинаю подозревать, что котик действительно голоден. На всякий случай заглядываю в уголок кухни, отгороженный для нашей живности. «Хвостов», как мы их называем — Норы с щенками-подростками — не видно, должно быть, выскочили гулять во двор через свою дверку. А вот миски их пусты, в том числе и кошачья, и вылизаны до зеркального блеска. И с водой пуста…
Странно. Еда должна быть оставлена с запасом: как-никак, раньше завтрашнего утра мы вместе с домовым здесь не появимся. Получается, что девочки забегались по поручениям и забыли покормить питомцев? Или у тех случился неконтролируемый приступ жора?
Что ж. Бывает в этом доме и то и другое.
Наполнив ёмкости и едой, и питьём, добавляю в Малявкино блюдце сметаны — он до неё большой охотник. И спешу наверх, чистить пёрышки. Что бы мне ни выпало нынче вечером, а выглядеть перед бабушкиными гостями надо достойно. Это вам не Мирабелины подруги-пустышки, это почтенные маги…
Да, и перчатка. Не забыть взять с собой перчатку.
***3.2
Величайшая миссия всех времён и народов едва не была мною провалена из-за элементарной некомпетенции. Уже собираясь отбыть в Эль Торрес, я вдруг сообразила, что на запрос Рикки: «Куда тебе нужно, Ма? Представь!» мне и представлять-то нечего. Буквально. Я понятия не имею, как выглядят не только покои Первой Донны, но даже подступы к ним, поскольку, сами понимаете, общаться с ней никогда не жаждала, встреч на предмет праздно поболтать не искала, а то единственное суаре, на которое меня однажды случайно занесло, проходило в саду, под сенью дерев. Знала по разговорам прислуги, что комнаты Мирабель в одном крыле с апартаментами Главы, что спальни у них раздельные, хоть и соединены общей приватной гостиной; но входов в это крыло два, и ежели кто-то из супругов сильно и подолгу не в духе — они благополучно избегают общества друг друга. Правда, чаще всего, в силу понятно чьего характера, отсиживалась на своей территории Белль…
Но сейчас эти сведения бесполезны. Придётся шагнуть куда-нибудь наугад, в столовую, например, где носятся с последними приготовлениями к банкету слуги, и просить кого-нибудь, чтобы проводил к донне. Иначе проплутаю наугад по бесконечным коридорам до полуночи и вообще ничего не успею…