Книга (СИ)
— Всего пара шагов, вы же понимаете, мне нужно знать. Что-то произошло в эту нашу брачную ночь, что-то, что кардинально изменило отношение Тельмана ко мне. Он меня терпеть не может, но я не могу понять, за что и почему. Вы самый близкий к нему человек, вы…
— Мы были друзьями, это правда, но очень давно. У нас шесть лет разницы, в юношеские годы это целая пропасть, Вирата. Я поступил на службу, когда мне было четырнадцать.
— Да, — это я помнила. — Ваша мать состояла в Совете Одиннадцати, почти уникальный случай, когда женщину взяли на эту роль. Виннестер по распределению ресурсов, если не ошибаюсь. Она погибла, верно? Камал свалился в русло Шамши во время перехода.
— Вы поразительно осведомлены, — как-то сухо сказал Рем-Таль, и я опомнилась.
— Да, так получилось, что…
— Мать погибла, а отец умер ещё во время моего младенчества, и Вират Фортидер любезно пристроил меня на роль официального наставника собственного сына. Точнее говоря, друга и сопровождающего.
— Официальный друг — звучит не так уж радостно. Вашей задачей было подружиться с молодым Превиратом и сопровождать его повсюду. Не этого вам хотелось. Но у вас не было выбора.
— Меня полностью устраивали и устраивают мои обязанности, — еще суще проговорил Страж трона.
— Всё время возиться с капризным мальчишкой, чей характер и интересы так отличаются от ваших? А теперь…
— Вирата, вы хотите поговорить обо мне или о Его Величестве? Да, мы с Тирой Мин сопроводили вас и Вирата Тельмана до ваших покоев. Вы зашли первая, Вират стоял на пороге и разговаривал с нами, недолго, буквально шаг.
— О чём?
— О различных не самых существенных вещах. У Вирата весьма своеобразное чувство юмора.
— Да уж, представляю… Он, небось, предложил присоединиться, потом предложил оставить дверь незапертой, чтобы было удобнее подслушивать, потом — принести кровать и скоротать время…
— Вы поразительно осведомлены, — холодно отозвался Страж и осторожно попытался высвободить руку.
— Нетрудно догадаться, — я как можно более легкомысленно закатила глаза. Подозрительный какой. Хотя… мне-то что за дело, пусть подозревает, всё равно он никогда не догадается, а если и догадается, то не докажет. Сочтут сумасшедшим.
— Да, примерно так всё и было. Потом Вират вошёл в спальню и прикрыл дверь. Мы с Тирой Мин, как вы понимаете, не подслушивали.
Это что только что было, попытка сарказма? Испорчу я честного правильного Стража…
— Через сколько минут Тельман вышел из спальни? То есть, я хотела сказать, шагов?
Рем-Таль смотрел на меня тяжелым взглядом. Разговор явно его тяготил.
— Примерно через три шага, Вирата. Прошло уже два года, я не помню всего произошедшего так уж точно.
— Он был одет?
— Скорее да, чем нет.
Я сдалась — пожалуй, вряд ли я добьюсь чего-то более информативного сегодня. Пожалуй, стоит решить второй вопрос, пока терпение моего собеседника не истощилось окончательно.
— Рем-Таль, у меня есть к вам просьба.
— Просьба?
— Вообще-то приказ, но мне не хотелось бы сразу его так называть. Пусть будет конфиденциальная личная просьба.
Рем-Таль всё-таки вытащил свою широкую ладонь из моей. Золотистые волосы, тёмные у корней, казались ещё более светлыми на фоне загорелой, обветренной кожи, придавая его суровому лицу некоторую романтическую мягкость. А вот в голосе мягкости не было.
— Буду счастлив услышать детали, Вирата.
— Вы присутствовали на вчерашнем Совете Одиннадцати. Мне нужно добраться до Пирамиды и увидеться с магами. Тельман против. Вы должны мне помочь.
— Вират совершенно прав. Я так же не могу согласиться…
— От вас не требуется соглашаться. От вас требуется выполнить поручение наилучшим образом из всех возможных. Вы Страж трона. Я тоже сижу на троне. Подчиняйтесь. Это во благо Криафара.
— Как угодно, Вирата. Но я не смогу не сообщить обо всём своему королю. Это мой долг и прямая обязанность. А дальше — как духам-хранителям будет угодно.
Я вздохнула. Нет, Тельмана с его неуместно проснувшейся заботой мне было не нужно. Хотя при других исходных данных я с удовольствием бы поехала именно с ним.
— Когда Вирату Тельману было восемь лет, он сбежал из Каменного замка. Точнее говоря, думал, что сбежал. На самом деле, это ты его отпустил. Он надоел тебе до колик в кишках, и ты позволил ему уйти, надеялся, что с ним что-нибудь случиться в пути, а тебя освободят от непосильной ноши. Всё обошлось, тебя даже не ругали, король всегда питал к тебе слабость, потому что твоя мать была ему небезразлична. "Вот таким должен был быть мой сын", — думал он, глядя на тебя день за днём, год за годом. Но в облике идеального стража есть некоторые прорехи, верно? Когда Тельману было семнадцать лет, он увлёкся некой Лирией. Вирату Фортидеру не понравилось это увлечение, и он велел тебе… Достаточно? Я могу продолжать.
— Достаточно, Вирата.
На лице Рем-Таля не дрогнула ни одна жилка.
— В таком случае, я буду ждать скорейшего приглашения на небольшую экскурсию, о которой никто не должен знать. Не переживай, мне нужно только добраться до места, внутрь я пойду одна.
— Я не переживаю, но не думаю, что Совет Девяти впустит кого-либо, кроме Вас. Хотя не исключено, что они вообще не выйдут на разговор.
— Посмотрим.
Я поднялась с каменной скамейки, зябко поёжилась, только сейчас осознав, что пальцы почти что окоченели. Обхватила себя руками.
Может быть, зря я затеяла этот шантаж? Может ли Рем-Таль сделать какой-то ответный ход, в результате которого меня снова запрут на пару лет?
Но у меня в запасе имелось слишком мало солнцестоев, чтобы раздумывать, а в стратегическом планировании я никогда не была сильна.
— Что ему не понравилось во мне, Рем-Таль? — спросила я, хотя этот вопрос следовало задать несколько раньше. То есть, вообще не следовало задавать. — Что со мной не так?
— Не могу знать. На мой взгляд, вы идеальны, Вирата, — совершенно серьёзно ответил Первый Страж и покинул антратовый грот.
Глава 30. Наш мир
Тоненькая девушка с черными прямыми волосами чуть ниже плеч и золотистыми, как знаменитый криафарский песок, глазами, наконец, заснула, обхватив руками одну из десятка пуховых подушек, в беспорядке разбросанных на кровати. Во сне она беспокойно ворочалась, одеяло сползло на пол, тонкая ночная рубашка не скрывала очертаний молодого привлекательного тела. Светильник на горючем сланце почти погас — каждый солнцестой слугам приходилось заменять старый выгоревший сланец на новый кусок такого полезного в быту минерала. Слегка мерцающий то золотым, то алым черный бесформенный обломок в стеклянном сосуде не мешал крепкому, хотя и тревожному сну уставшей Вираты Криафара, и от легкого скрипа открывшейся двери она не проснулась.
Тёмный силуэт, возникший на пороге, трудно было разглядеть в подробностях. Гость сделал шаг в комнату, еще шаг и ещё, остановился над кроватью, наклонился, протянул руку, но не коснулся темнеющей на фоне светлой наволочки пряди волос. Осторожно зацепил пальцами лямку такой откровенной ночной рубашки. Потянул вниз, обнажая грудь. Пальцы скользнули на светлую беззащитно обнажённую кожу и тут же отдёрнулись. Через несколько мгновений спящая Вирата Крейне осталась в своих покоях одна.
Ненадолго.
Спустя буквально шесть шагов плотно прикрытая дверь снова открылась, и новый гость, чьих черт в полумраке было не разобрать, без единого звука проник в спальню. Остановился перед кроватью, разглядывая лежащую на кровати девушки. Тень занесённой над ней руки пробежалась по коже, словно призрак золотого скорпиутца.
Вирата Крейне не просыпалась.
***
— Вы что здесь делаете?!
Голос Вячеслава Станова раздался где-то сзади меня, слишком громкий, такой долгожданный и одновременно неожиданный. Я вздрогнула и, не оборачиваясь, зашептала:
— Укладываю спать вашего сына. Вы видели вообще сколько времени?
— Почему это делаете вы?
— Это я вас хочу спросить. Почему мне приходится это делать? Ваша няня ушла несколько часов назад и до сих пор не вернулась, не могла же я бросить ребёнка одного! Дети должны спать в такое время.