Их невинная секретарша (ЛП)
В дверь поскребся Сэр. Бэлль встала, чтобы впустить его и постаралась побыстрее закрыть дверь, чтобы ночная сырость не проникла в дом. По крайней мере, кондиционер вроде бы заработал, и это стало маленьким чудом. Сэр зарычал, и Аннабель увидела очертания проклятого кота, бродящего в темноте двора. Этот гад, казалось, получал удовольствие, доводя собаку.
Дверь кухни распахнулась, и вошел Эрик. Взяв из холодильника пиво, он сказал: — Спасибо, что помыла посуду, — его слова прозвучали до боли вежливо.
— Спасибо, что приготовили ужин. Все еще работаешь?
Он кивнул. — Да. Слушание с моим участием отложили до понедельника, но я должен быть там утром. Я уже купил билет на самолет — меня пару дней не будет. Справишься?
Она кивнула, но даже мысль о том, что они не увидятся несколько дней, вызывала тревогу и боль в сердце. — Конечно. Теперь, когда кондиционер работает и проводка, наконец, кажется, исправлена, жизнь войдет в нормальное русло.
— Мне будет грустно расставаться с этим извращенцем, — Эрик никогда не испытывал симпатии к Майку-электрику. — За что планируешь взяться потом?
Аннабель была ненавистна их отстраненность. Эрик не подошел, не обнял ее. Казалось, что пропасть между ними день ото дня становилась шире. — За гостиную. Хочу отшлифовать стены и лепнину под потолком, а потом покрасить в более подходящий цвет.
Эрик снова кивнул, но это была чистая формальность. — Уверен, получится прекрасно, — после чего развернулся и ушел обратно в гостиную, оставив после себя ужасную пустоту.
Нужно что-то делать. Сейчас ей остается надеяться только на то, что Эрик вернется из Чикаго. А вдруг он приедет туда и вспомнит, как там хорошо и насколько удобнее работать в офисе? Вдруг он решит, что лучше наслаждаться комфортом собственного дома. Что если он позвонит через несколько дней и пожелает ей всего хорошего? А следом за ним уедут Келлан и Тейт? От этих ужасных мыслей Аннабель готова была разрыдаться. Не так давно она была уверена, что парни должны уехать и что так будет лучше для всех. Теперь Бэлль очень сильно сомневалась, что сможет пережить расставание с ними. Она так к ним привыкла. Они стали частью ее жизни. Даже представить невозможно этот дом без их присутствия. И эти мысли были продиктованы не просто страхом одиночества. Расстаться с ними — все равно что вырвать из груди сердце.
С глубоким вздохом Бэлль взяла свою кружку с чаем. Во всем теле ощущалась невероятная усталость. Несмотря на то, что ночами она была не одна, выспаться ей не удавалось. Во сне ее по-прежнему преследовали раскачивающиеся веревки и крики женщин, которых тащили на смерть. Бэлль все так же слышала шепот, идущий из темноты и призывающий ее уехать. Она часто просыпалась и просто сидела в кровати — тогда голоса замолкали. Но стоило ее голове снова коснуться подушки, как они снова возвращались.
Из гостиной доносился звук работающего телевизора. Полиция все еще расследует убийство хозяйки местного борделя — пятидесятидевятилетней Карен Элерс. Она якобы была владелицей самого престижного в Новом Орлеане публичного дома. Чуть больше недели назад ее нашли задушенной в собственном доме. Убийство может быть связано со слухами о том, что Элерс планировала написать автобиографическую книгу, в которой в качестве ее клиентов фигурировали бы весьма влиятельные в Новом орлеане личности. Никто пока не арестован. На прошедшей чуть ранее пресс-конференции прозвучала просьба ко всем, у кого есть информация о печально известном списке клиентов Элерс, связаться с полицией.
Войдя в гостиную, Бэлль вздрогнула при виде мертвой женщины на экране телевизора — не хватало еще перед сном слушать про бандитский беспредел и убийства. Они и так преследовали ее каждую ночь.
Потягиваясь, Бэлль вошла в гостиную и щелкнула выключателем. Комната наполнилась теплым золотистым светом. Аннабель направилась к своему любимому креслу, стоящему в углу. Оно было обтянуто вызывающего цвета парчой, но Бэлль не могла себя заставить сменить обивку. Справа и слева от кресла располагались большие стеллажи, заполненные разными книгами, а на стоящем рядом столике красовалась совершенно потрясающая лампа от Tiffany. В какой-то момент бабушка начала использовать эту комнату не как место для приема гостей, а как уютную зону отдыха. Бэлль представила бабушку, сидящую в этом удобном кресле и читающую книгу. Аннабель нравилось приходить сюда по вечерам и, свернувшись калачиком в уютном кресле, читать перед сном бабушкин дневник. Женщина, о которой она узнала только на похоронах отца, восхищала ее. Из дневника было понятно, что в свое время она устраивала большие и отчасти скандальные вечеринки. Бэлль уже не раз задавалась вопросом: что сказала бы бабушка о ее нестандартных отношениях с Келланом, Тейтом и Эриком. Как это ни странно, но у нее складывалось ощущение, что бабушка отнеслась бы к ним с пониманием. Свет мигнул, поморгал пару раз и погас совсем, погрузив комнату во мрак. Бэлль вздохнула. Похоже, расставаться с Майком еще рано. Протянув руку, она нащупала на стоящей на столике лампе цепочку и дернула. К счастью, лампа включилась и осветила вокруг себя небольшое пространство. Бэлль откинулась на спинку уютного кресла, решив, что полумрак даже лучше. Она открыла дневник, пролистала его до места, на котором остановилась, и с нетерпением продолжила читать.
Мой дорогой мальчик! Я слышала, что у тебя родилась дочка. Аннабель. О, мой сынок! Я так горда, что ты назвал ее в честь моей дорогой Бэлль. Она очень тебя любила. Я отправила тебе подарок, но не уверена, что ты согласишься принять его. Если ты откажешься и отправишь мне его обратно, я все отдам в приют. Они всегда найдут применение деньгам. Я так хотела бы повидать ее и разглядеть хотя бы маленькую частичку себя в ее прелестном крохотном личике. Понимаю, ты не позволишь мне этого, но знай, сынок, что я люблю эту малышку так же сильно, как тебя. Скажи ей, пусть наслаждается каждым моментом жизни. Скажи, чтобы обязательно нашла свою любовь, а когда найдет — чтобы ни за что не отпускала от себя. Скажи, чтобы она, в отличие от меня, за свою любовь боролась. Я слишком легко отпустила твоего отца. Скажи ей, пусть борется за любовь — она никогда не пожалеет об этом, в противном случае, будет корить себя всю оставшуюся жизнь. Ты будешь рад узнать, что я продала бизнес? Скорее всего, тебе все равно. Я уже слишком стара, чтобы управлять этими девушками. Мои лучшие годы уже позади. С этого дня я буду только гадать на картах на центральной площади. Буду предсказывать туристам будущее — то, о котором они хотят услышать. И тогда, возможно — именно возможно — они сформулируют свои собственные пророчества и осуществят мечты. Иногда все, что нужно человеку, — это немного веры. И я очень верю в то, что когда-нибудь ты простишь меня. Когда-нибудь я смогу продемонстрировать свою безграничную любовь к тебе. Я очень сильно тебя люблю, мой мальчик. Береги свою доченьку.
Глаза Бэлль наполнились слезами, и она шмыгнула носом. Строчки расплывались перед глазами, слова обжигали сердце. Аннабель перевернула страницу, чтобы продолжить чтение и узнать, за что же ее отец так и не простил собственную мать. Но оказалось, что на этом дневник закончился — дальнейшие странички были пустыми, как и отношения матери с сыном.
Почему отец был так зол на свою мать? Бэлль не могла понять, почему он не позволял любящей бабушке увидеться с внучкой? Не было никаких сомнений в том, что эта женщина обожала своего единственного сына. В ранних записях Бэлль прочла, как она со слезами на глазах отправляла его в школу-пансион. Неужели отец не замечал, как сильно мать любила его? Неужели он не верил в эту любовь? Бэлль решила еще раз все перечитать в надежде найти какую-нибудь подсказку. Казалось, что слова сходят со страниц бабушкиного дневника и проникают в подсознание. Бороться. Бороться за любовь — такую выстраданную, такую желанную. Рискнуть собственным сердцем. Не упустить шанс.
Ей было боязно. Она уже видела, во что превращается жизнь, если человек упускает свой шанс. Бабушка осталась одна. Мама тоже. Отец… Она вспомнила, каким задумчивым он иногда бывал. Неужели всем в ее семье суждено сначала отказаться от любви, а потом всю жизнь сожалеть об этом? Сможет ли Бэлль разорвать этот порочный круг? С другой стороны, в детстве после смерти отца она прилагала все силы к тому, чтобы добиться любви собственной матери, но безуспешно. После этого Бэлль прекратила всяческие попытки, чтобы больше не испытывать боли. Пошла ли она по стопам своих предков? Конечно, она слышала про ужасный опыт Келлана в прошлом и даже сочувствовала ему, но боролась ли она за этого мужчину? По-настоящему? Так, чтобы все трое остались с ней и полюбили ее? Нет. Она оттолкнула их, оберегая свое сердце. Но оно все равно разбилось. И если не изменить чего-то прямо сейчас, то есть опасение, что очень скоро Бэлль будет заливаться горючими слезами, сожалея о том, что не постаралась удержать их.