Ловец теней (СИ)

— Так, спокойно, — парень схватил со стены факел и, держа его перед собой, принялся медленно отступать.
Полуволк-полумедведь выпрыгнул из камеры, но Тьяго успел отскочить вправо и снова выставил перед собой факел. Зверь опасливо поглядывал на огонь, но сдаваться не торопился. Проход к лестнице теперь был закрыт, и Тьяго двинулся в противоположную сторону. Медленно, боясь оступиться.
Коридор заканчивался дверью. Нащупав кольцо, Тьяго потянул на себя. Створка поддалась. Но не успел парень войти в незнакомое помещение, как зверь рванул вперед и повалил его на холодный пол.
Тьяго инстинктивно закрылся левой рукой, и острые клыки вонзились в предплечье. Взвыв от боли, он ткнул в косматую морду факелом. Зверь разжал челюсти и замотал головой. Поскальзываясь, Тьяго кое-как перевернулся и едва ли не на четвереньках влетел в темную комнату. Здесь оказался огромный дубовый стол, на котором высилась непонятная конструкция из стеклянных колб и трубочек, поблескивающих от огня многострадального факела.
Тьяго бросился к столу. Полуволк оказался быстрей и ободрал тяжеленной лапой спину. Парень упал вперед, разбив собой несколько склянок. В комнате запахло чесноком.
Опираясь на стол, Тьяго обернулся. Зверь смотрел на него во все желтые глаза, но почему-то не решался подходить. Парень глянул себе под ноги и увидел зеленоватую лужицу неизвестной жидкости. Такая же пропитывала его рубашку.
«Алхимия?» — мелькнуло в голове у Тьяго. Увидев слева склянку с похожей жидкостью, парень метнул ее в полуволка. Зверь взвизгнул и бросился обратно в коридор.
Тьяго поднял над головой факел. Кроме большого стола со стекляшками в комнате был стол поменьше, на котором лежала стопка бумаги и несколько свитков. Рядом стоял стеллаж, забитый маленькими коробочками, корзинками и склянками.
Перед глазами начало расплываться, и Тьяго понял, что надолго ему задерживаться не следует. Обнаружив еще одну бутылку с зеленой жидкостью, он прихватил ее с собой и направился обратно к двери.
Подвал сеньора Кальдеры явно простирался сразу под несколькими домами, но насколько он понял, из него вел только один выход. Через лестницу и люк в кухне. А значит, зверю было некуда деться.
Кряхтя от боли в спине и предплечье, Тьяго вскинул факел и, сжимая горлышко бутылки, вышел в коридор. Пройдя мимо пустых камер, он приблизился к лестнице и тут среди ящиков и бочек увидел, наконец, своего недавнего противника. Зверь лежал, прикрыв лапами морду, и скулил. Почуяв Тьяго, он приподнял голову, и парень увидел, что вместо глаз у животного остались кровавые ожоги.
— Не заставляй меня добавлять, — пригрозил ему парень, выставляя вперед факел.
Почувствовал жар, зверь дернулся в сторону. Тьяго посмотрел на бутылку, затем перевел взгляд на косматое животное. Безопаснее было бы облить его жидкостью, но в ту минуту ему стало его жаль.
Оставив раненого зверя позади, Тьяго забрался вверх по лестнице обратно в кухню. Двигался он медленно, чувствуя, что вот-вот потеряет сознание. В прихожей он чуть не упал и, зацепившись за край висевшего плаща, услышал, как затрещала ткань. Входная дверь оказалась заперта на ключ. Тьяго ударил по ней кулаком, но боль отдалась в расцарапанную спину. Слабо вскрикнув, он развернулся и зашел в гостиную. Единственный выход, похоже, был через окно.
Как распахнул ставни и перелезал через подоконник Тьяго едва помнил. Все было в таком тумане, словно во сне. Упав на клумбу с другой стороны, он сделал над собой усилие и поднялся на ноги.
В лицо уставилось дуло пистолета.
— Вы арестованы, — объявил мужчина в форме городского стражника.
Тьяго вяло кивнул и рухнул ему под ноги.
***
Спину саднило. Чьи-то руки то и дело касались царапин. От прикосновений жгло, и боль становилась сильнее. Тьяго понял, что лежит на животе. Открыв глаза, он увидел под носом свою скомканную рубаху, пахнувшую чесноком. Ее использовали, видимо, вместо подушки. Он попытался приподняться, но чья-то рука похлопала его по плечу.
 
— Не двигайтесь, молодой человек, — у незнакомца был мягкий вкрадчивый голос. — Я доктор Ширлинг. Капитан Драйден попросил меня осмотреть вас. Вы потеряли много крови.
Тьяго потер пальцами глаза.
— Где мы?
— В тюрьме, — просто ответил доктор. — Я почти закончил, потерпите.
Мазь, которую он прикладывал к шрамам, жгла, как раскаленное железо. Тьяго стиснул зубы. Лучше бы он очнулся позже.
— Вот и все, — сообщил доктор. — Теперь наложим повязку.
Тьяго сел. Его левое предплечье было забинтовано. И теперь доктор принялся перематывать его спину и грудь.
— Интересно, что за животное такое, — заметил он.
— Бешеный волк, — Тьяго пожал плечами, но и это движение отдало болью.
— Прямо посреди Сиригарда? — удивился доктор. — Чудны дела твои, Учитель.
— Вы закончили? — послышался голос стражника из-за решетки.
— Да, уже.
Тьяго проводил мужчину взглядом и хотел было поговорить с тюремщиком, как за решеткой показалось знакомое лицо. На этот раз оно было перекошено не от выпивки, а от гнева.
Тюремщик впустил внутрь Карлоса Пириньо, его отчима. Мужчина пересек камеру в два шага и, не останавливаясь, с размаху влепил ему затрещину. Тьяго пошатнулся и схватился рукой за деревянную полку, чтобы не упасть.
— Гаденыш! Ублюдок проклятый! — отчим разразился ругательствами, ничуть не стесняясь стражника за спиной. — Ты знаешь, что натворил?
Тьяго опустил глаза, раздумывая, не объяснить ли, как было дело. Но тут же откинул эту идею, как бесполезную, и вскинул подбородок. Карлос влепил ему еще одну пощечину.
— Я вижу, ты ни грамма не раскаиваешься.
В голове загудело, Тьяго схватился за словно пылавшую в огне щеку.
— Мы не в церкви, — процедил он сквозь зубы.
Мужчина уже занес было руку, как за спиной послышался голос стражника:
— Хватит, вы пока не дома.
Тьяго видел, как у отчима раздувались ноздри, словно у разъяренного быка. Руку он все-таки опустил.
— О, твоя мать не обрадуется, — проговорил он. — Неизвестно, какой счет выставит сеньор Кальдера. И этот доктор. Кто его позвал? У нас нет денег на докторов!
— Его пригласили по приказу капитана Драйдена, — пояснил стражник.
— Дружок твой, значит, папеньку попросил, — отчим скривился. — Может он и оплатит весь банкет?
Тьяго не знал, что на это ответить. Его мутило, и меньше всего хотелось, чтобы вывернуло наизнанку. Не перед отчимом.
— Молчишь? — продолжал Карлос. — Правильно, сейчас ты, наконец, заткнулся. А знаешь что? Я ни сирина не заплачу за твой выкуп. Пойдешь на каторгу, чай уже не ребенок.
Тьяго продолжал молчать. Отчим отвернулся и потер усталые глаза.
— Разве я плохо к тебе относился? — спросил он уже спокойнее. — Взял твою мать вместе с приплодом. Женился, как честный человек. Содержал тебя, даже школу оплатил. И вот как ты мне благодарен?
— Прости, — счел нужным сказать Тьяго.
Слово подействовало, как хлыст. Карлос развернулся и, шагнув к пасынку, снова занес руку. Парень приготовился к удару, но отчим удержался и вместо этого спросил:
— Скажи хотя бы, что знаешь, где Элоиза?
Тьяго разом побледнел. Пару раз в неделю его сестра ходила на занятия в художественную мастерскую. Она любила рисовать, и родители ее поддерживали. И сегодня Тьяго должен был Элоизу встретить и проводить. А он так увлекся спором с ребятами, что совсем забыл.
— Она не дома? — парень поднял на отчима глаза.
Мужчина сжал руку в кулак.
— Тени тебя побери, ты так ее и не встретил! В мастерской сказали, она ушла в обычное время. Но дома ее нет.
Тьяго сглотнул подкативший к горлу ком. Из окошка под потолком лился оранжевый свет заходящего солнца. Элоизе было тринадцать. Она могла сглупить и, не дождавшись его, пойти одна. Но если она заблудилась, то после темноты на улицах Сиригарда ее не ждало ничего хорошего.
От мысли, что могло случиться с сестрой, сердце Тьяго сжалось. Он даже забыл о ноющей спине с рукой и встал.