Re: Перерождение задрота любящего жанр стратегии! Том 3 (СИ)

  
Re: Перерождение задрота любящего жанр стратегии! Том 3
   
Глава 1 — Победа или беда? — (П/В)
 
Визирий верхом на своём коне медленно двигался по западному тракту, заваленному телами, со стороны которого этой ночью зорфы попытались атаковать его город. Обугленные тела ещё дымились, бойцы Колда Эсва добивали раненых, тысячами собирали стрелы, выпущенных этой ночью, а так же оружие и броню их врага.
Три тысячи трупов, полтысячи легкораненых и пленных, но пара сотен сумела сбежать.
Если брать в расчёт, что сам Карл в этой бойне убитыми и тяжело ранеными потерял меньше двух десятков бойцов, победа казалась сокрушительной, быть может даже невозможной. Когда он, опытный воин со своей гвардией и прислужниками Магнуса, теряя сотни солдат, едва и то, только при помощи разведчиков Карла сумел избежать поражения. Мальчишка просто взял и обхитрил всех! Врагов, союзников и даже его, самого Визирия!
От момента, когда Колда Эсва покинул таверну вместе с Магнусом, до момента полного разгрома пятого легиона зорфов под стенами Колда, все плясали под дудку Карла, даже не соизволившего рассказать местному правителю о том, что враг готовит ещё один удар.
«Мелкий выродок не просто затмил победу Визирия, но и сделал так, что фактически лишь благодаря ему и его бойцам она состоялась!»
— Мерзавец… — прошипел Колда Эсва, глядя, как из города под конвоем выводится сотня рабов, понимая, что принц, с которым ему придётся столкнуться куда хитрее и опаснее.
В арсенале пленников Визирий заметил лопаты и вилы.
— Эй, кто велел их выводить? — не понимая, что здесь происходит и куда ведут его рабов, крикнул одному из конвоиров Визирь.
— Приказ принца Карла, все убитые должны быть погребены согласно всем почестям Зорфов.
— Чего? — голубые глаза Колда Эсва округлились и спустя секунду налились кровью. Ни о какой почести для животных и речи быть не могло. Собаке собачья смерть! — Веди их обратно, пусть гниют под солнцем и служат примером этому скоту! Иш ты, о почестях он заговорил, а наших ребят хоронил кто с почестями?!
Взгляд гвардейца, напрямую подчинявшегося Магнусу нахмурился. Не привыкший и едва терпящий подобное пренебрежение к лику его высочества Карла, гвардеец, опустив голову, умолк. Однажды ему посчастливилось стоять на страже и слышать, как советник Гвиний, уважаемый самим императором и наследным принцем, общался с командиром Магнусом. «В нём разгораются первые искры потомка бога императора, и ты должен защитить их, помочь искре стать жарким пламенем, что подчинит себе весь мир!» — так отзывался верховный маг о принце Карле, и пусть в тот момент он обращался к Магнусу, но слова тронули сердце и душу верного гвардейца, видевший в маге-целителе отца, что в любой момент своей магией защитит войско.
Многие ненавидели Карла, злые языки распускали о нём такое, что даже демоны позавидовали бы его дурной славе. Вот только под слоем грязи, коим покрыли доброе имя Карла, оказался неогранённый самоцвет, уже дважды показавший своей военный талант. Пусть тело его слабо, а руки едва способны держать поводья, но ведь именно поэтому их и с самого детства и растят. Дабы верный слуга мог не только защитить уязвимого хозяина, но и помочь компенсировать слабость того не только грубой силой, но и духовной!
Выпрямившись и поправив шлем, гвардеец решительно поднял голову и взглянул прямо в глаза слегка опешившему от такой наглости Визирию. «Ты забываешься, жалкий аристократишка» — отчётливо читалось в крайне решительном жесте гвардейца.
— Это приказ самого принца Карла, если хотите его оспорить, мой господин сейчас на стене! — жестом указав на фигуру, глядевшую на всё сверху с вызовом повысив тон, произнёс гвардеец, а после, не сбавляя шага, всё так же конвоируя рабов, прошёл вперёд.
«Да что этот засранец о себе возомнил?!» — глядя в след гвардейцу, обернулся Колда Эсва.
— Пусть закапывают друг друга, ваше сиятельство… — пропел Визирию на ушко тощий лысый мужчина, являвшимся одним из немногих доверенных личностей Колда Эсва. — Победа принца небывалый успех, вполне возможно, если мы сейчас проявим уважение к мёртвым, нам в дальнейшем даже удастся чуть наладить отношения с Зорфаи, а там и до обмена пленными недалеко.
 
— Захлопнись, Змей, — едва сдержавшись, чтобы не огреть зазнавшегося аристократа, шикнул Визирий, переведя взгляд на стену, где вокруг Карла, как мотыльки, стали собираться кучи местных нахлебников, осыпавших того льстивыми речами. Мальчишка практически ничего не сделал, всего-то одержал одну победу, защищая замок, а эти твари уже лизали ему пятки, пели о геройстве. Ни одна собака не подошла к нему и не поздравила с «его» победой, тяжёлой, кровавой, добытой в честном бою…
— Зорфы и тем более эльфы никогда не пойдут на обмен, в своё время Август, да и сам Карл об этом позаботились… — понимая, что с людьми, которые вырезали целые племена, никто не будет иметь дела, выплюнул Визирий, разворачивая своего коня.
Его худощавый усатый советник, отводя взгляд, о чём-то продолжительно умалчивал, и видя беспокойство на нерешительном лице Эсва не выдержал и выплюнул:
— Ну что ещё?!
— Прошу меня простить, это касательно пленной Энегвы… — опасаясь получить затрещину или тяжёлый «втык», чуть отдалился от Визирия Змей.
— А с ней-то что?
— Принц Карл изъявил желание видеть у себя почётную пленницу и…
Лицо Колда Эсво побагровело, пальцы державшие поводья побелели от напряжения, а сам советник уже подумывал, что тот вот-вот хватится за меч и кинется на своего господина, требуя вернуть его законный трофей. Визирий был очень жадным человеком, особенно когда вопрос касался женщин взятых именно им и для его же извращённых целей. Зимий Трэсдэс частенько был свидетелем зверств своего господина, и даже порой присоединялся к тем, когда у Эсва было хорошее настроение. Змей в отличии от Визирия не любил полуживых или вообще мертвых женщин.
Предпочитая развлекаться с молодыми красотками до того, когда их покромсают, он из-за своей похоти и неосторожности случайно угодил в ловушку, раскинутую церковью и местным магическим орденом, носившим гордое имя Ливии. По факту, все Ливийцы считались в магических кругах третьесортным мусором, коему предстояло на войне доказать свою значимость для зачисления в ученики архимагов. Сидевшие и державшиеся в Колде всё время тише воды и ниже травы Ливийцы, при виде Гвиния, тот час побежали тому жаловаться на пропажу своих сестёр. И если прошлые маги, прислуживавшие Августу, были подкуплены Эсва, и игнорировали все доводы «низших», то верный до зуда в костях Гвиний решил воспользоваться представившейся ему возможностью.
Старый маг-целитель со своими мелкими приспешниками фактически взял Змея за яйца, поставив того перед фактом, или он доносит на планы Визирия, или позднее отправляется вместе с ним на костёр. Любой из двух предоставленных Гвинием вариантов являлся смертельной ловушкой для Змея, попавшего в ситуацию, из которой сухим не выбраться.
Для магов церковников одних лишь слов Змея для казни именитого герцога, героя востока Визирия, не хватало. Требовались улики, тела захоронения и неопровержимые доказательства, что именно Визирий убивал магов. И даже когда те появятся, орден сперва обязан отправить прошение о разбирательстве принцу Августу и лишь потом, с прибывшим одобрением от имени наследника, тот мог отправиться на плаху. Всё данное разбирательство могло затянуться на долгие и долгие месяцы, при том условии, что если Визирий узнает о предательстве Змея, скорее всего голова последнего окажется на земле в ту же секунду.
Пока ещё в этой ситуации Колда Эсво твёрдо стоял на своих ногах, но конфликт с принцем из-за полуэльфийки мог сильно пошатнуть стул под его господином.
— Прошу вас, ваше сиятельство, одумайтесь, эта женщина не стоит того, чтобы из-за её ссориться с господином Карлом, — повторял из раза в раз Змей, глядя на то, как Визирь направляет лошадь к вратам.